Единственная сверхдержава - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Уткин cтр.№ 177

В-четвертых, периферия всегда объединяется против центра. Остальные страны начинают ощущать, что они не могут более доверять, сотрудничать, получать нечто позитивное от гегемона, они начинают предпринимать действия по созданию контрбаланса. Диффузия капитала, технологии и информации трансформирует внутреннюю жизнь огромного числа стран, порождает неожиданную жизненную силу, трансформирует прежний образ жизни; это делает более пестрой, многосторонней и непредсказуемой — в любом случае это развитие подрывает статус кво, столь благоприятный для Соединенных Штатов.

В то же время колоссальная военная мощь никогда не будет достаточной для контроля по всем азимутам. «Американские вооруженные силы показали себя непобедимыми до тех пор, пока конфликт мог быть сдержан в пределах определенных географических и технических границ. Любая выступившая против США держава примерно размеров Кувейта или Кореи, использует только обычное оружие, она не нападает на базовые структуры, которые позволяют превосходной американской мощи и уже поэтому такая держава обречена. Но держава, которая осуществляет свою военную программу как раз с намерением нейтрализовать эти главные американские преимущества, имеет лучшие шансы — как в ходе ведения военных действий, так и в том, чтобы (это более важно) — сдержать само американское выступление... Вместо того, чтобы конкурировать в производстве более совершенных танков и самолетов — отдавая сферу технологического совершенства Западу — Азия сдвигается в сторону средств массового поражения и баллистических ракет, средств доставки боеголовок. Разрушительные технологии Азии разворачиваются прямо перед глазами Запада, но остаются едва ли не незамеченными, поскольку Запад концентрируется на проблеме своего общего лидерства... Это не вопрос о двух «нациях-изгоях», идущих всем вопреки. Если создание баллистических ракет и средств массового поражения делает государство «парией», то в Азии существуют уже как минимум восемь таких государств. Израиль, Сирия, Ирак (если он избежит санкций ООН), Иран, Пакистан, Индия, Китай и Северная Корея — все реориентируют свои военные системы с пехотных войск на сокрушительные технологии. Некоторые страны стремятся к обретению химического и биологического оружия; некоторые создают атомное оружие; некоторые строят все эти виды вооружений. Но общим является направленность на баллистические ракеты».*

Для создания мира, фактически контролируемого из одного центра, необходимы, как минимум, две предпосылки: языковое сближение и религиозная совместимость.

Lingua franca.

Гегемония или просто главенство США требует утверждения всемирной роли английского языка. В современном мире признанными являются примерно 1200 языков. Но среди них, разумеется. есть гиганты. Первое место занимает китайский язык, на котором говорят 890 миллионов человек. На английском разговаривают 310 млн., по-испански 280 миллионов, по-арабски — 200, на бенгали — 195 миллионов, на хинди — 190 миллионов, по-португальски и по-русски — по 180 миллионов, по-японски — 130 миллионов, по-немецки — 100 миллионов.*

Между 1950 и 1990 годами из ста освободившихся колоний 56 были британскими и одна — американской. Английский язык был государственным языком во многих странах, но так не могло продолжаться вечно. В освободившихся странах начали набирать вес суахили, хауса, хинди, урду и другие местные языки. Одновременно происходит процесс расширения ареала испанского языка в обеих Америках, французского в некоторых прежних колониях. Арабский распространяется в Северной Африке и на Ближнем Востоке, китайский в собственно Китае и на прилегающих территориях, хинди — в многоязычной Индии. Французы тратят миллиарды марок на распространение зоны употребления французского языка. Германское правительство финансирует работу 78 Институтов Гете, арабизируется язык берберов в Северной Африке и жителей Южного Судана. В Сингапуре проходит двадцатилетняя программа “Говори по-китайски”. Важность местных языков будет возрастать по мере того, как популярные писатели, влиятельные торговцы, создатели фильмов, миссионеры, различные отряды местной интеллигенции будут активно стремиться к расширению зоны действия своего языка. Все борцы за местную идентичность будут волей или неволей выступать против мирового lingua franca.

Реальностью является уменьшение во второй половине ХХ в. числа говорящих по-английски с 9,8 % земного населения до 7,6 % и эта тенденция продлится в 21 в. Английский язык не становятся стержнем мирового общения — если говорить о всемирном масштабе. Может ли быть управляем мир страной, чей язык непонятен 92 % мирового населения? (Напомним, что доля земного населения, говорящего на всех диалектах китайского языка равна 18,8 %)*.

Что ни говори, “профессиональные лингвисты колеблются предсказать, говоря об отдаленном будущем, дальнейшую глобализацию английского языка. Исторически языки поднимаются и падают вместе с военными, экономическими, культурными и религиозными силами, поддерживающими его. Есть основания полагать, что влияние английского языка в конечном счете ослабнет. Прежде всего потому, что на нем говорит лишь незначительное и нетипично удачливое меньшинство. По мере глобализации всего — от торговли до коммуникаций — произойдет регионализация и усиление значимости региональных языков. арабский, китайский, хинду, испанский и несколько других региональных языков уже начинают расширять зону своего влияния — и период их бурного роста еще впереди”*.

Да, до 90 процентов сайтов в Интернете созданы по-английски. Но число пользователей Интернета в США выросло в последний год века на 40%, а в Китае на 500%, в Индии — на 300%. “От Астурии до Зулу, — пишет лингвист Дж. Фишман, — практическая зависимость мира от местных языков растет в той мере, в какой эти языки способствуют формированию местной идентичности». А это означает, что на пути главенства одной страны. говорящей не на самом распространенном языке, встает весомое препятствие.

Что касается религиозной совместимости, то за ХХ в. две главные прозелитические религии — западное христианство и ислам не добились решающего перевеса в свою сторону. Но в сопоставлении численности своих приверженцев наметилась неблагоприятная для Запада в целом и для США в частности тенденция. Численность западных христиан увеличилась с 26,9 % мирового населения до 29,9 % в 2000 г. и понизится до 25 % в 2025 г. В то же время численность мусульман поднимется с 12, 4 % в 1900 г. до 30 % мирового населения в 2025 г. Для апологетов однополярного мира это создает весомое препятствие.*

Заглядывая в будущее, многие футурологи полагают, что «любая система торговли, по самой своей природе неизбежно уменьшит роль США в мировой экономике, поскольку многие господствующие позиции Америки в организациях вроде Всемирного банка или МВФ, полученные после Второй мировой войны, подвергнутся сомнению и протесту. В любой новой системе Соединенные Штаты будут иметь меньше прав голоса и меньше влияния. Как только начнутся переговоры о новой системе торговли и американской публике станет ясной потеря Америкой былого могущества, эта публика не поддержит новые соглашения... в таких бумажных организациях как Всемирная торговая организация (где каждая страна имеет один голос)... В отличие от периода Бреттон-Вудса (1944) США не могут заставить всех посадить всех за стол переговоров и принудить принять созданную американцами торговую систему”.* Отныне США не могут безоглядно следовать только собственным интересам.