Единственная сверхдержава - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Уткин cтр.№ 102

1 апреля 2001 г. произошло столкновение американского разведывательного самолета с китайским истребителем над территориальными водами Китая. Самолет Китая исчез в морских волнах, а американский разведчик вынужден был приземлиться на китайском острове Хайнань. Последовала дипломатическая буря, в ходе которой официальный Вашингтон так и не выполнил категорическое требование Пекина принести официальные извинения по поводу гибели китайского пилота. А китайская сторона так и не выполнила требования Вашингтона возвратить самолет-шпион. Осложнение взаимооотношений привело к тому, что государственный департамент США рекомендовал американским гражданам воздержаться от поездок в КНР. На этом фоне Тайвань демонстративно запросил о возможности закупить новейшее американское оружие и администрация Дж. Буша-мл. отнеслась к этой просьбе благосклонно. Нетрудно представить, что КНР также ускорит модернизацию своих вооруженных сил, в значительной мере связывая это с закупками военной техники у своего главного ее поставщика – России.

Именно в этом ракурсе смотрят китайцы на желание Вашингтона обзавестись противоракетным зонтиком. Китайцы воспринимают развертывание баллистической ракетной обороны как ключевой элемент американской стратегии «мягкого сдерживания» Китая и осуществления полицейских функций во всем мире. «Оппозиция Китая ракетной обороне основана на серьезной обеспокоенности в отношении возможности ядерного давления... С созданием американцами противоракетной обороны китайские планировщики полагают что — впервые с 1964 года — их страна оказалась уязвимой перед ядерным принуждением или шантажем»*.

Строительство Америкой противоракетной обороны воспринимается Китаем как вызов и угроза его ядерному потенциалу*. Создание системы противоракетной обороны, как полагает Зб. Бжезинский, «может спровоцировать интенсивную враждебности между США и Китаем»*. Единственный видимый ныне американцами выход — проведение с Китаем откровенных и серьезных переговоров*.

“В Китае ожил, — пишет Р. Холлоран, - менталитет Срединного Царства, в котором другие азиаты видятся как существа низшего порядка, а представители Запада как варвары”*. К. Либерталь из Мичиганского университета, полагает, что “китайские лидеры обратились к национализму чтобы укрепить дисциплину и поддержать политический режим”*. Западные аналитики начинают сравнивать подъем Китая с дестабилизирующим мировую систему выходом вперед кайзеровской Германии на рубеже XIX-XX веков. О подъеме Китая как стратегическом мировом сдвиге говорят геополитики Р. Эллингс и Э. Олсен: “Китай рассматривает себя в качестве естественным образом доминирующей державы Восточной Азии, что бы китайцы ни говорили. Китай следует этой политике шаг за шагом и, в отличие от Японии, оказывающей преимущественно экономическое влияние, он, по мере того, как становится сильнее, стремится осуществлять, помимо экономического, политическое влияние”*.

Специализирующиеся по Китаю Р. Бернстайн и Р. Манро в книге “Грядущий конфликт с Китаем” квалифицируют подъем Китая как “наиболее трудный вызов, потому что, в отличие от СССР, Китай не представляет собой могучей военной державы основанной на слабой экономике, а мощную экономику, создающую впечатляющую военную силу. Ключом является постоянный рост китайского влияния повсюду в Азии и в мире в целом. Глобальная роль, которую Китай предусматривает для себя, связана с подъемом соперников Запада, антагонистичных США”*.

Дж. Модельски и У. Томпсон предупреждают: “Китайские лидеры видят в Соединенных Штатах сверхдержаву, вступающую в полосу упадка, но полную решимости сдерживать находящийся на подъеме Китай. Они бросят вызов интересам и позициям Соединенных Штатов в Восточной Азии, их военному и военно-морскому присутствию в западной части Тихого океана. Китайцы уже проявили себя на этом направлении в 1996-1999 гг. в ходе спора по статусу Тайваня, демократии в Гонконге, будущего Тибета, объединения Кореи и контроля над островами в Южнокитайском море”.* По мнению американских специалистов, любое противодействие однополюсному миру “сможет послужить сборным пунктом противников статус кво в Азиатско-Тихоокеанском регионе, равно как и среди прочих недовольных современной системой во всем мире.”* При этом «в Пекине полагают, что у Соединенных Штатов не хватит национальной воли вступить в войну против Китая ради спасения Тайваня»*. Сомалийская аналогия, когда американцы покинули Могадишо потеряв 18 морских пехотинцев, весьма популярна среди китайцев. И потом, даже воюя с Китаем в Корее три года (1950-1953 гг.) Вашингтон не рискнул нанести удар по Китаю. А ведь у Китая тогда не было ядерного оружия.

Что более всего возбуждает китайскую сторону, так это вольная или невольная поддержка Соединенными Штатами сепаратизма китайских территорий. Случай с Тайванем широко известен и одиозен. Такую же реакцию в Китае вызывает поддержка американцами тибетского сепаратизма. Центральное разведывательное управление США оказывало сепаратистам здесь прямую поддержку, о которой китайцам достаточно хорошо известно*. Китайцы жестко выступают против признания за Соединенными Штатами, как за глобальным гегемоном, права вторгаться в этнические проблемы.

Директор Института США Китайской Академии наук (и бывшая переводчица Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая) Зи Зонгуан постаралась дать двусторонним отношениям обобщенную оценку: ”В прошедшем десятилетии мы видели в американо-китайских отношениях больше спадов, чем подъемов. Их можно назвать хрупкими... Главным фактором здесь является американское отношение к превращению Китая в модернизированную, относительно сильную страну... Хотя официальные заявления остаются одними и теми же, по-прежнему стоит вопрос, до какой степени сильный Китай позволителен в сознании американцев. Америке кажется, что Китай развивается слишком быстро и его становится все труднее контролировать. Другими словами, ускорение китайской модернизации не всегда может видеться благоприятным для американских интересов. Многие в Китае полагают, что Америка вооружилась новой формой политики сдерживания, что она желает создать потолок китайскому развитию... В пользу этого говорит американская интерпретация американо-японского договора безопасности и инициированный Соединенными Штатами проект противоракетной обороны театра военных действий в западной части Тихого океана”*.

Этот китайский специалист, выступая в США, отметила растущее желание Америки сохранить преобладающее влияние в определении глобального развития в наступающем столетии. “Идея Pax Americana встроена в американское стратегическое мышление. Факт роста Китая рассматривается как потенциальный вызов американским стратегическим намерениям... Соединенные Штаты взяли на себя роль не только полицейского, но и судьи. Но кто будет судить о поведении самой Америки?”*.

Понимание проблемы

69 процентов «простых» американцев и 97 процентов «лидеров» полагают, что через десять лет Китай будет играть значительно более важную роль. «Политически активные» американцы считают Китай самой важной страной для США. 57% и лидеров и общества в целом полагают, что китайское развитие затрагивает американские интересы.* Уже сейчас китайский язык становится самым популярным языком в американских научных лабораториях*.