Американская империя - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Уткин cтр.№ 49

Даже один из главных зачинателей «холодной войны» — Д. Ачесон был обескуражен готовностью республиканской администрации идти на риск мирового конфликта из-за подобной причины: «Это была бы война без друзей и союзников и по вопросу, который администрация не представила своему народу и который не стоил и одной американской жизни». Фактом остается, что ни одна предшествующая и ни одна последующая администрация США не выражали публично такой готовности защищать свои позиции, используя столь страшное и разрушительное оружие.

Как мы знаем сейчас, на внутренних обсуждениях американское руководство выражало неверие в способность Советской России применить ядерное оружие. В высшей степени секретном документе «Базовые основы политики национальной безопасности», принятом американским руководством в начале 1955 г., говорится: «Пока Советы не уверены в своей способности нейтрализовать воздушные ядерные силы возмездия, имеющиеся у США, мало смысла предполагать, что они начнут всеобщую войну или действия, которые, с их точки зрения, подвергнут опасности политическую власть и безопасность СССР» (СНБ-5501, 7 января 1955 г.). Но в открытых выступлениях деятели администрации обличали эту готовность.

Важно отметить следующий аспект проблемы. До прихода к власти республиканцев в американской политической элите господствовало мнение, что у США должно быть в руках атомное оружие максимальной мощности. С созданием атомного оружия у СССР эта точка зрения некоторое время преобладала, но с приходом к власти Д. Эйзенхауэра произошел определенный поворот в американском стратегическом мышлении. С одной стороны, Вашингтон в случае возникновения конфликтной ситуации готов был прибегнуть к крайним мерам — применить ядерное оружие. С другой стороны, он хотел бы пойти на это лишь в последний момент и в самом ограниченном объеме — по возможности используя не самые крупные ядерные боезаряды. Руководство США приняло решение о создании менее мощного" — тактического ядерного оружия. (И лишь постепенно в условиях наличия подобного оружия у потенциального противника аксиомой стала самоубийственность применения атомного оружия вообще.)

Президент Д. Эйзенхауэр склонялся к мысли, что миниатюризация атомного оружия, по меньшей мере, служит целям повышения удельного веса США в среде союзников (прежде всего в Европе), где основу союзных войск НАТО могло бы составить тактическое ядерное оружие, и тогда не понадобилось бы увеличение контингента американских войск. В значительно большей, чем их предшественники, мере президент Эйзенхауэр и его окружение стали полагаться на «дешевое» (в противовес дорогому — содержанию огромных армий) оружие — ядерное. За восемь лет пребывания Д. Эйзенхауэра у власти возрос темп развития ядерных изысканий, создания ядерного оружия на стратегическом и тактическом уровне.

Налицо факт, что при президенте Эйзенхауэре США встали на путь своего рода интеллектуальной игры с воображаемым противником, на путь рационализации заведомо иррационального: проецирования своих действий в условиях чисто гипотетических представлений о реакции противоположной стороны. Важно отметить, что создание и крупномасштабное развертывание тактического ядерного оружия ознаменовало тот этап эволюции американской стратегии, когда вера в возможность повсеместного присутствия достаточного числа американских «легионов» от Арктики до тропиков в свете корейского опыта потускнела и было отдано предпочтение концепции замены воинских контингентов самым изощренным и страшным оружием, мощность которого подбиралась к проецируемым обстоятельствам регионального конфликта. США перешли к массовому производству тактического ядерного оружия как удобной замене крупного военного присутствия и как средства бюджетной экономии.

Восьмилетний опыт, однако, возымел частично свой отрезвляющий эффект на руководителей, которые не исключали возможности обращения к ядерному оружию в конфликтных ситуациях. Рассматривая скептически в октябре 1960 г. доклад группы по изучению возможностей ведения ограниченной войны, президент Эйзенхауэр пришел к мысли о «нереалистичности» его выводов на том основании, что «мы, к сожалению, были так прикованы к ядерному оружию, что единственной практически осуществимой мерой стало использование его с самого начала без проведения разграничительной линии между ядерным и обычным оружием». Правительство Эйзенхауэра так никогда и не определило разграничительную линию между применением обычного и ядерного оружия.

Блокостроительство

Как уже говорилось, вторым важнейшим элементом американской внешнеполитической стратегии 1953 — 1960 годов был упор на блокостроительство, на создание такой системы взаимоотношений, при которой к США были бы привязаны договорными соглашениями десятки стран в различных регионах. Являясь военным и политическим стержнем этих комбинаций, США надеялись варьировать свое влияние в этих блоках, манипулировать ими, сохраняя и укрепляя тем самым собственный потенциал. В меморандуме Совета национальной безопасности СНБ-162/2 открыто говорилось, что Соединенные Штаты должны «оплачивать свои чрезмерные военные расходы с помощью союзников»; Соединенные Штаты нуждаются в людских и экономических ресурсах союзников. «Отсутствие союзников или утрата их привели бы США к изоляции и изменили бы мировое равновесие до такой степени, что поставили бы под угрозу способность Соединенных Штатов к победе в случае всеобщей войны». Подчеркивая значение военных союзов, государственный секретарь Даллес в программной статье, опубликованной в журнале «Форин афферс», поставил военные союзы в списке приоритетов выше стратегических ядерных сил. (Напомним, что ко времени прихода Д. Эйзенхауэра к власти существовала система военных союзов, привязавших к США сорок одну страну. Это — Договор Рио-де-Жанейро (1947 г.), Североатлантический договор (1949 г.), пакт АНЗЮС (1951 г.), договоры с Японией и Филиппинами.)

Президент Эйзенхауэр считал, что для администрации Трумэна был характерен некий «атлантический перегиб», политика, основанная на лозунге «прежде всего Европа». В этом сказалось типично республиканское обвинение в адрес администрации Г. Трумэна в «потере» Китая, в неудачной стратегии в Корее. Как объяснил своим слушателям в Миннеаполисе Эйзенхауэр 10 июня 1953 г., «не существует арены слишком отдаленной, чтобы ее игнорировать, не существует свободной нации слишком скромной, чтобы о ней можно было позабыть». Он писал 29 марта 1955 г. Уинстону Черчиллю, соратнику периода Второй мировой войны: «Мы достигли точки, когда каждый шаг назад должен рассматриваться как поражение западного мира. Более того, такой шаг должен рассматриваться как двойное поражение. Во-первых, отступая, мы даем непримиримому противнику нового рекрута. И затем каждое такое отступление порождает в сознании нейтралов мысли о том, что мы несерьезны, когда обещаем нашу поддержку народам, желающим остаться свободными».

Это означало тотальный подход к защите и расширению интересов и устремлений американской внешней политики. Основной упор дипломатии Эйзенхауэра — Даллеса делается на Азию, где США в 1955 г. создали блок СЕАТО, практически (хотя формального соглашения подписано не было) стали членом военного союза СЕНТО, а также подписали двусторонние договоры с Южной Кореей (1953 г.), Тайванем (1955 г.) и Ираном (1959 г.). При Эйзенхауэре в значительной мере изменился тон союзнических соглашений, подписанных Соединенными Штатами. Эти соглашения стали больше походить на легализацию включения договаривающейся с США страны в зону глобальной американской опеки без ложной риторики предшествующих лет о «равенстве и военной взаимопомощи». Теперь больше говорилось об опеке, «зонте» США над новыми «союзными странами». В Вашингтоне теперь смотрели на союзников не как на важное приобретение в противоборстве с СССР (для этой цели больше подходило строительство стратегических бомбардировщиков), а больше как на средство расширения сферы американского влияния. Последнее президент Эйзенхауэр выразил следующим образом: «Развить внутри различных зон и регионов свободного мира собственные силы для поддержания порядка, охраны границ, обеспечения основы стабильности».