США - Империя Зла - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Емельянов cтр.№ 53

В США не было никакой публичной дискуссии относительно участия в разграблении и попытках расчленить Россию. В стране не вспоминали о том, что первые концлагеря на российской земле сооружали американцы вместе с другими интервентами. Кажется, эти события в США постарались забыть, как страшный сон, несмотря на наличие белого медведя из мрамора. А потому летом 1955 года, выступая на первом заседании Женевского совещания на высшем уровне, президент США Дуайт Эйзенхауэр заявил, что США и Россия никогда не воевали друг против друга. К сожалению, никто из советской делегации на этом совещании его не поправил.

Несмотря на уход из России, было очевидно, что после завершения Первой мировой войны США стали сильнейшей державой мира. В отличие от многих стран Европы хозяйство США не только не было разорено военными действиями, а существенно укрепилось и разрослось. Страна обогатилась за годы войны. Усилилось имущественное неравенство: 1 % населения владел 50 % богатств США.

К ноябрю 1922 года общая задолженность иностранных государств Соединенным Штатам достигла с неоплаченными процентами 11,6 миллиарда долларов. Из них Великобритания задолжала 4,7 миллиарда долларов, Франция — 3,8 миллиарда, Италия—1,9 миллиарда, Бельгия — около 0,5 миллиарда. Вместе с другими видами капиталовложений экономическая поддержка, оказанная США европейским странам, выразилась в сумме почти 20 миллиардов долларов. Как отмечалось в 3-м томе «Истории дипломатии», выпущенной в 1945 году, «погашение этого огромного долга хотя бы по 400 миллионов в год должно было растянуться на десятки лет. Таким образом, в результате войны крупнейшие страны Европы оказались данниками Соединенных Штатов, по крайней мере, на два поколения».

Одновременно трансокеанская держава намеревалась установить свою гегемонию в Мировом океане. Еще в феврале 1916 года Вудро Вильсон заявил: «Ни одному флоту в мире не приходится защищать так далеко растянувшуюся область, как американскому флоту; поэтому он должен… превосходить все прочие флоты мира своей активностью».

В то же время Вильсон прикрывал корыстную политику США заявлениями о том, что им движут идеалы свободы, демократии и принципы христианской морали. В своих воспоминаниях премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж писал: «Я думаю, что идеалистически настроенный президент действительно смотрел на себя как на миссионера, призванием которого было спасение бедных европейских язычников… Особенно поразителен был взрыв его чувств, когда, говоря о Лиге Наций, он стал объяснять неудачи христианства в достижении высоких идеалов. «Почему, — спрашивал он, — Иисус Христос не добился того, чтобы мир уверовал в его учение? Потому что он проповедовал лишь идеалы, а не указывал практического пути для их достижения. Я же предлагаю практическую схему, чтобы довести до конца стремления Христа». Клемансо молча широко раскрыл свои темные глаза и оглядел присутствующих».

В ходе Парижской мирной конференции союзники США сопротивлялись их диктату. Как-то на вопрос своего советника полковника Хауза, как прошло совещание с Клемансо и Ллойд Джорджем, Вильсон ответил: «Блестяще, мы разошлись по всем вопросам». В конечном счете, Вильсон был вынужден пойти на ряд серьезных уступок своим партнерам по переговорам. И все же, несмотря на подписание в Версале 28 июня 1919 года мирного договора, противоречия между США и Англией, США и Японией лишь обострились. Усугубились также противоречия между Италией и странами Антанты. Версальский мир породил рост реваншистского движения в Германии. Хотя предполагалось, что Первая мировая война должна была покончить навеки с войнами в мире, Версальский мир создал условия для новых конфликтов, чреватых их перерастанием в новую мировую войну.

Версаль не был воспринят как торжество американской внешней политики и внутри США. Ряд сенаторов обвиняли Вильсона в нарушении заветов Вашингтона о невмешательстве в дела Европы и отказе от доктрины Монро. Они требовали включения пункта о доктрине Монро в устав Лиги Наций. Вильсон был подвергнут критике со стороны тех, кто считал, что США вправе навязывать свою волю всему миру, не считаясь с мнением других стран и народов. Критикуя Вильсона и одновременно отвергая обвинения в изоляционизме, сенатор Генри Кэ-бот Лодж заявил: «Мы хотим… быть свободным государством без каких-либо ограничений в своих поступках, преисполненным возрожденным духом национализма. Это не изоляционизм, а свобода действовать так, как мы считаем необходимым и справедливым, не изоляционизм, а просто ничем не связанная и беспрепятственная свобода великой державы решать самой, каким путем идти». Версальский договор был отвергнут сенатом США, и страна не вошла в Лигу Наций, создания которой так добивался Вильсон.

Как отмечал Юрий Мельников, «отказ от попытки «управлять миром»… с помощью Лиги Наций отнюдь не означал… отречения от планов мировой экспансии и лидерства США. Напротив, это было торжество сторонников откровенно имперской внешней политики США, пренебрежения к позициям и мнениям других государств, расширения и укрепления американской империи повсюду, где для этого есть какие-то возможности и американский империализм имеет перевес экономической, военной и политической силы».

После кризиса 1921 года экономика США вновь переживала бум. С 1913 по 1929 год промышленное производство США выросло на 70 %, тогда как промышленное производство Англии сократилось на 1 %. К 1928 году общий объем производства в США превысил производство всей Европы. С 1914 по 1929 год производство стали удвоилось и достигло 56,4 миллиона тонн. Добыча нефти за эти же годы выросла в 4 раза. За этот же период производство легковых автомобилей увеличилось с 895 тысяч до 4587 тысяч, а грузовиков — с 74 тысяч до 771 тысячи. Быстро росла и производительность труда.

В городах страны росли стандартные домики, в которых был набор стандартных бытовых благ, еще недоступный многим в Европе и так восхитивший Л.Д. Троцкого в 1916 году. По словам авторов «Одноэтажной Америки» И. Ильфа и Е. Петрова, посетивших США в 30-х годах, жилые дома средних американцев представляли собой «двухэтажные кубы». Проехав сотни американских городских поселений, писатели пришли к выводу, что «почти все американские города похожи друг на друга», как близнецы. Кроме того, они замечали, что «достаточно побывать в одном» американском кубическом домике, «чтобы знать даже, какая мебель стоит в миллионах других домиков, знать даже, как она расставлена. В расположении комнат, в расстановке мебели — во всем этом существует поразительное сходство».

В этих домах жили люди, старательно подражавшие друг другу в соблюдении норм «американского образа жизни». Принцип «не отстать от Джоунсов», то есть соседей, которые опередили их в приобретении новых предметов быта, стал диктовать потребление американцев. Потом социологи на примере американского населения изучали конформизм современного общества, а многие американские писатели поражались и возмущались стандартной примитивностью самодовольных обывателей, вроде персонажей романа «Главная улица» Синклера Льюиса и его же Бэббита из одноименного романа.

Самодовольство ограниченных обывателей проявлялось в поведении многих американцев за рубежом. Пользуясь существенной разницей в курсе валют, американцы заполоняли богатые отели крупных городов Европы. В 1922 году Э. Хемингуэй писал: «Пена нью-йоркского квартала Гринич Вилидж была недавно снята большой шумовкой и перенесена в квартал Парижа, прилегающий к кафе «Ротонда». Описывая пребывание представителей средних слоев американского общества в Париже, Хемингуэй писал: «Галантерейщик требует, чтобы Париж был сверх-Содомом и ультра-Гоморрой, и, как только алкоголь ослабит его врожденное скопидомство и цепкую хватку за бумажник, он готов платить за приобщение к своему идеалу… После того, как хлопнет третья бутылка шампанского и джаз-банд доведет американского галантерейщика до такой экзальтации, что у него закружится голова от всего этого великолепия, он, может быть, изречет тупо и глубокомысленно: «Так вот он какой — Париж!»