Крах мирового порядка - читать онлайн книгу. Автор: Юрген Граф cтр.№ 86

За полтора месяца до этого, 9 февраля, 1500 евреев были переселены во Влодаву и Парчев. В докладе об этом говорилось, что евреи «по прибытии на новое место поселения в течение 3 недель должны подвергаться врачебному контролю» и при подозрении на сыпной тиф необходимо «незамедлительно известить окружного врача».

Варварский метод? Не говорите только, что эта директива была отправлена за пять недель до открытия Белжеца. Если там намеревались уничтожать евреев, это должно было планироваться заранее, и компетентные органы должны были об этом знать.

Студент: Всё это очень логично, но не объясняет злополучную запись в дневнике Геббельса!

Ф. Брукнер: Я представляю себе ситуацию таким образом. И. Геббельс, самый непримиримый враг евреев среди национал-социалистической верхушки, испытал 27 марта 1942 г. приступ яростной ненависти к евреям и перенёс на бумагу свои фантазии, которые не имели ничего общего с реальностью.

Студент: Меня это объяснение не убеждает.

Ф. Брукнер: Тогда придумайте другое, более убедительное. Во-первых, в Белжеце не было массового уничтожения евреев, а кроме открытия этого лагеря, нет другого, хотя бы смутного повода для того, чтобы Й. Геббельс сделал 27 марта в дневнике запись, которая столь радикально отличалась бы от записи, сделанной 7 марта. Так что следует рассматривать её, как необъяснимую аномалию.

Студент: Для вас было бы, конечно, лучше, если бы этой записи не было?

Ф. Брукнер: Конечно, но она есть, и, как историк, я должен считаться с фактами. Однако для меня результаты археологических раскопок обладают большей доказательной ценностью, чем дневниковые записи, даже если они принадлежат д-ру Йозефу Геббельсу собственной персоной.

Нюрнбергский процесс и англо-американские послевоенные процессы

Ф. Брукнер: То, что сегодня называется «Холокостом» — то есть, программа истребления евреев, «лагеря уничтожения», 6 миллионов жертв, — обрело свои оформившиеся очертания во время Нюрнбергского процесса (ноябрь 1945- октябрь 1946). Именно тогда распространявшиеся во время войны противоречивые и путаные слухи стали постепенно оформляться в единое целое и были объявлены «очевидным историческим фактом». Поэтому мы теперь немного подробней остановимся на этом процессе и его правовых основах. Кстати, аналогичный суд проходил и в Токио над японскими «военными преступниками», но поскольку там речь о Холокосте не шла, мы его касаться не будем.

Я начну с крайне интересной цитаты из книги «Еврейский парадокс» Наума Гольдмана, многолетнего председателя Всемирного еврейского конгресса. Он писал о предыстории Нюрнбергского процесса следующее:

«Во время войны Всемирный еврейский конгресс в НьюЙорке создал Институт по еврейским проблемам, который сегодня находится в Лондоне. Его руководителями были два замечательных литовских еврея, Якоб и Неемия Робинсоны. По их планам были разработаны две абсолютно революционные идеи: Нюрнбергский суд и компенсация Германии.

Значение международного суда в Нюрнберге сегодня ещё не совсем правильно оценено, так как, согласно международному праву, тогда действительно было невозможно карать военных, выполнявших приказы. Эту революционную идею выдвинул Якоб Робинсон. Когда он излагал её юристам американского Верховного суда, они приняли его за сумасшедшего. «Что такого необыкновенного сделали эти нацистские офицеры? — спрашивали они. — Можно себе представить, что Гитлер и, может быть, ещё Геринг предстанут перед судом, но не простые военные, которые выполняли приказы и вели себя, как лояльные солдаты». Нам стоило большого труда убедить союзников; англичане были против, французы не проявляли интереса, и, хотя они потом согласились, не играли большой роли. Мы в итоге достигли успеха потому, что Робинсону удалось убедить судью Верховного американского суда, Роберта Джексона».

Эта информация имеет огромное значение. Во-первых, Н. Гольдман не делает тайны из того, что идея Нюрнбергского процесса исходила с еврейской стороны, а, во-вторых, выясняется, что первоначально этот план был отвергнут. Дело в том, что суд, на котором победители выступают в роли обвинителей и судей побеждённых, противоречил всем нормам международного права.

После того, как европейская коалиция одержала победу над Наполеоном, его не отдали под суд, как «военного преступника» и не повесили, а только сослали на остров Эльба. После того, как он, вернувшись с Эльбы, вступил с триумфом в Париж, снова собрал мощную армию и проиграл решающую битву при Ватерлоо, его опять-таки не осудили и не повесили, а вторично сослали, но на этот раз на более отдалённый остров Св. Елены, возвращение откуда было невозможным. Этим победители обезопасили себя от Наполеона, но они никогда не покушались на его честь. Тогда ещё был жив дух рыцарства.

Студент: Проводя такую аналогию, вы забываете, что немцы, как и японцы, совершили во время Второй мировой войны гораздо худшие преступления, чем в своё время Наполеон.

Ф. Брукнер: Да, но самые страшные массовые убийства в эту войну были совершены в Дрездене, Хиросиме и Нагасаки, а потому их следует отнести на счёт противников Германии и Японии. При совершенно бессмысленном с военной точки зрения уничтожении Дрездена 13–14 февраля 1945 г. погибло минимум 250 000 человек, причём, большинство из них сгорели живьём (сегодня в ФРГ лживо утверждают, будто погибли всего 35 000). И в атомных бомбардировках Японии не было никакой военной необходимости.

Студент: При вторжении в Японию американцы потеряли бы сотни тысяч своих солдат. Мне кажется логичным, что они вместо этого решили быстро принудить врага к капитуляции с помощью нового чудесного оружия.

Ф. Брукнер: Япония и до Хиросимы была готова к капитуляции и выставляла лишь одно условие, которое позже было удовлетворено: чтобы император сохранил свой трон. Но, допустим, сбросить бомбу на Хиросиму было необходимо, но зачем тогда сбросили вторую на Нагасаки?

Итак, продолжим наши рассуждения. При честном судебном процессе над военными преступниками обвинителями и судьями могли быть только юристы из нейтральных стран и при этом должны были бы караться преступления не только побеждённых, но и победителей.

Студент: Но нельзя же было ожидать от победителей во Второй мировой войне, чтобы они позволили швейцарским, шведским, испанским и португальским юристам усадить на одну скамью подсудимых своих офицеров вместе с немецкими и японскими.

Ф. Брукнер: Вы правы, от них нельзя было требовать ничего подобного. Поэтому они сделали бы лучше, если бы вообще отказались проводить подобные процессы.

Как пишет Наум Гольдман, в первую очередь английские юристы отвергали процессы против немецких офицеров, так как суд над солдатами, выполнявшими приказы по уставу, противоречил военным законам. Любая армия мира основана на принципе субординации, то есть выполнения приказов вышестоящего. Но статья 8 принятого 8 августа 1945 г. Устава Международного военного трибунала, на основе которого вёлся Нюрнбергский процесс, гласила:

«Тот факт, что обвиняемый действовал по приказу своего правительства или начальства, не считается причиной для освобождения от наказания, но может учитываться, как смягчающее вину обстоятельство, если это оправданно по мнению суда».