Бей первым! Главная загадка Второй мировой - читать онлайн книгу. Автор: Александр Никонов cтр.№ 58

В Финляндии началась гражданская война между красными финнами и белыми. В этой войне российские большевики, разумеется, всячески помогали краснофиннам – и оружием, и живой силой. Это был самый первый опыт большевиков по экспорту революции. Обкатка технологии, которая потом неоднократно повторялась. Технология проста: создание искусственного правительства – просьба этого правительства к русским коммунистам о помощи – ввод Красной Армии в страну.

Для начала Ленин и его верный соратник Сталин подписали с красными финнами «Договор между Российской и Финляндской Социалистическими республиками». С финской стороны сию бумагу подмахнул некий Эдвард Гюллинг – начальник штаба финской Красной гвардии. Цель этого договора – после «победы революции в Финляндии» присоединить Финляндию обратно к России.

Разумеется, Маннергейм в этой заварушке принял сторону белых финнов. Ему больше нравилась независимая Финляндия, а не красная. Тем паче что сенат успел перед самым переворотом назначить Маннергейма главнокомандующим финскими правительственными войсками.

Маннергейм воевал и с внутренним врагом – красными финнами, и с внешним – русскими частями на территории независимой Финляндии. И Маннергейм победил. А вскоре был избран главой государства. Его новенькая – с пылу, с жару – страна даже помогала дружественной Эстонии в ее борьбе за независимость. Потому что с Эстонией произошла аналогичная история. Эстонии большевики тоже поначалу дали было независимость, но потом решили заграбастать ее обратно и ввели в Эстонию войска. Которые были силами эстонцев и финнов вскоре выброшены вон.

Слабы еще были тогда большевики!.. Новорожденная советская власть напоминала крокодила, только что вылупившегося из яйца. Пальцами можно раздавить гниду, а уже кусается! Что же будет, когда он вырастет и наберется сил? Этот вопрос не мог не волновать Маннергейма. И он начал готовить страну к обороне, понимая, что, взяв тайм-аут, большевики непременно продолжат свою экспансию. Их страна неисчерпаема людьми и ресурсами, и крохотной Финляндии с ней не тягаться. Он понимал также, что Вторая мировая война неизбежна: две обиженные исходом войны страны – Россия и Германия – с обидами не смирятся. И события, которые начали твориться в Европе после прихода к власти Гитлера, ужасно напоминали Маннергейму то, что творилось в ней перед Первой мировой войной, которую Маннергейм прекрасно помнил и неразрывность которой с надвигающейся Второй мировой прекрасно ощущал.

«9 марта 1935 года Германия официально объявила о создании люфтваффе, – писал Маннергейм, – а 16 числа того же месяца ввела общую воинскую повинность. В этот же день Франция приняла закон о двухлетней службе в армии, что прямо напоминало ход событий накануне Первой мировой войны».

А что же большевики? О, эти собаки начали готовиться к войне на десять лет раньше Германии!..

Набравшись сил, большевики почувствовали свою борзоту и начали постепенно прибирать чужие территории одну за другой. Настал черед Финляндии. Иосиф Грозный потребовал у Финляндии отдать СССР все территории, которые когда-то отвоевал у финнов Петр I и которые перешли к Российской империи по Ништадтскому договору 1721 года.

На территориях, которые требовал Сталин, находилась «линия Маннергейма», то есть тот оборонительный рубеж с дотами и колючей проволокой, который только и мог хоть как-то сдержать удар Красной Армии и спасти Финляндию. Ясно, что отдать в руки Сталина свое собственное спасение финны не могли. И даже то, что СССР великодушно обещал в ответ снести свою оборонительную линию, выстроенную против Финляндии, финнов ничуть не утешило: они не собирались нападать на СССР.

Финны робко сказали Сталину, что хотели бы жить со всеми в мире и поддерживать нейтралитет. На что Сталин цинично ответил: «Понимаю, но заверяю, что это невозможно, великие державы не позволят».

Сталин без тени колебаний отнес СССР к великим державам.

И здесь я хотел бы на минутку отвлечься от линии Маннергейма и вновь указать пальцем на постсоветских историков, окопавшихся по многочисленным российским институтам и по сию пору считающим, что Сталин был к войне не готов. Господа! Очень жаль, что Сталин не читал ваших умных работ и не знал, что он к войне не готов. Он-то, дурачок, считал свою страну великой державой – из тех, что вершат судьбы мира. Так, в конце концов, и оказалось. Значит, Сталин не ошибся. Значит, ошиблись вы.

Еще один любопытный психологический момент. Финляндию в этой непростой ситуации поддержал Рузвельт. И тут же получил от Молотова строгий нагоняй. Выступая на сессии Верховного Совета, Молотов в очень наглой манере посоветовал США заниматься своими Филиппинами и Кубой и не совать свой нос в то, как СССР решает дела с Финляндией. Подтекст прост: СССР считал Финляндию своей вотчиной. И раздраженно просил другие великие державы не лезть в их «семейные» отношения. Занимайтесь своим хозяйством, а в наше не суйтесь!.. Так не ведут себя слабые миролюбивые страны, не готовые к войне.

Прекрасно зная российскую историю и наблюдая за территориальной экспансией Сталина, царский генерал и кавалергард Карл Густав Маннергейм поставил абсолютно точный диагноз: «Советский Союз… унаследовал панславистские идеи царской России, хотя они ныне и замаскированы идеологией Коминтерна… Советская дипломатия шла по следам экспансионистской политики царской России».

И ведь не один кавалергард его императорского величества Карл Густав Маннергейм был таким прозорливцем! То, что Сталин буквально продолжает экспансионистскую политику царской России, было тогда настолько видно и понятно всем, что после нападения СССР на Польшу этот факт на пару с царским генералом Маннергеймом спокойно констатировали и турецкие газеты. Турки, в отличие от нас с вами, дорогие читатели, не учили в школе новейшую историю, жирной чертой революции 1917 года отделенную от истории царской России. Это только мы, совки, учили и воспринимали историю СССР с чистого листа, как бы с нуля. А для тогдашних жителей планеты история была более неразрывной. Двадцатый век логично вытек из века девятнадцатого, который все прекрасно помнили, в том числе и турки. Бесконечная череда русско-турецких войн тянулась аж из шестнадцатого века, и об этом в Стамбуле тоже не забывали, справедливо опасаясь нового нападения России, ибо чем двадцатый век принципиально отличается от девятнадцатого, восемнадцатого, семнадцатого или шестнадцатого? – России всегда были нужны турецкие проливы!..

Тем паче что перед Большой войной СССР вел напряженные переговоры не только с Финляндией, но и с Турцией. Сталин настоятельно склонял исконного врага России заключить с СССР оборонительный мирно-дружественно-целовательный союз. Вот ведь как хорошо поступили Прибалтийские страны! Заключили с СССР договоры и горя теперь не знают!.. А в качестве гарантии дружелюбия товарищ Сталин требовал от Турции Босфор и Дарданеллы. Нет-нет! Не насовсем! Только попользоваться. Сталин соглашался оставить турецкие проливы Турции, но чтобы советские суда ходили там свободно и беспрепятственно.

Забегая вперед, скажу, что после победы во Второй мировой войне позиции Сталина в отношении Турции еще больше ужесточились – Сталин потребовал от Турции значительных территориальных уступок и открытия советских военных баз в проливах. Сталин хотел отнять у Турции и присоединить к СССР так называемое Армянское нагорье с горой Арарат. В 1945 году над Турцией висела реальная угроза вторжения советских войск сразу с двух сторон – через Закавказье и со стороны Болгарии. Турция вовремя бросилась в объятия Запада, чем и спаслась. Ну а после смерти Иосифа Грозного советское руководство от территориальных претензий к Турции отказалось. Причем отказалось с потрясающей формулировкой: «во имя сохранения добрососедских отношений и укрепления мира и безопасности правительства Армении и Грузии сочли возможным отказаться от своих территориальных претензий к Турции». Во, блин, как!.. Оказывается, это не Сталин требовал от Турции территорий, а какие-то загадочные правительства Армении и Грузии!..