Russian X-Files. Сеансы черной и белой магии с разоблачением - читать онлайн книгу. Автор: Александр Никонов cтр.№ 31

– Смотри-ка! Я такого никогда в жизни не видел!

На главной микросхеме была прожжена черная дорожка, полностью уничтожившая кристалл.

– Обалдеть! – покачал головой Сергей. – Это какое же напряжение нужно подать, чтобы такое сотворить. Там и нет такого напряжения. Как это у вас произошло?..

Но Полосин и сам не мог ответить, как это произошло. Просто Алла очень рассердилась.

Случай, собственноручно записанный московским журналистом и писателем, бывшим фронтовиком Виктором Комаровым.

«Шел 1943 год. К тому времени я закончил военное артиллерийское училище, стал офицером-артиллеристом... Какое-то время мы находились в резерве, но когда наши войска должны были перейти в наступление, получили приказ выдвинуться на огневые рубежи.

Мы тронулись в путь ранним утром и часам к пяти или шести пополудни добрались до большого села, в районе которого на следующий день должны были занять намеченные позиции. Укрыв орудия и машины и разместив бойцов на отдых, мы с товарищем, таким же молодым лейтенантом, как и я, решили пройтись и осмотреть окрестности. Не торопясь мы дошли до крайних изб...

Вечерело. Наступили те особенные предсумеречные минуты, когда день встречается с ночью и на некоторое время в природе наступает своеобразное равновесие: солнце уже скрылось за горизонтом, но день еще не погас, а ночь еще не наступила. Все вокруг словно замирает, с неба со всех сторон льется мягкий ласковый свет, исчезают тени, и все предметы кажутся парящими в сгущающемся воздухе.

Обычно это удивительное состояние природы навевает какую-то бездонную безмятежность, когда словно отрешаешься от всех дел и забот, и на душе становится легко и спокойно. Но в этот летний вечер ни безмятежности, ни тем более спокойствия и отрешенности не было. Возможно, сыграло роль то обстоятельство, что мы впервые в жизни оказались в непосредственной близости от передовой. Война – это война, здесь каждого подстерегают всевозможные неожиданности, непредвиденные опасности, и как бы ни был храбр человек, он не может от этого совершенно отрешиться. Глухой рокот канонады, вспышки разрывов в вечернем небе, вереница раненых создавали ощущение тревоги, казалось, все вокруг наэлектризовано каким-то предгрозовым ожиданием.

Я захотел сказать об этом своему спутнику, но он вдруг положил руку мне на плечо и, сдавив его пальцами, взволнованно произнес:

– Тише! Слышишь?

Я прислушался, но ничего, кроме нестройного гула артиллерийских орудий, доносившихся с передовой, не обнаружил.

– Нет. Ничего такого...

– Тихо! – еще раз повторил мой приятель. – Слушай, слушай.

И тут я тоже услышал. В воздухе повис какой-то странный, непонятный, гудящий звук. Как будто вибрировала огромная натянутая струна. Звук шел словно ниоткуда, он просто существовал, сливаясь со всем окружающим, должно быть, поэтому мы не сразу обратили на него внимание.

По телу пробежал озноб, сразу стало как-то не по себе. По спине поползли мурашки. Даже сейчас, много лет спустя, вспоминая этот момент, я испытываю неприятную дрожь. Это было ощущение слепого, безотчетного, мистического страха.

Мы с тревожным недоумением взглянули друг на друга. Что это?..»

«...Это было ощущение слепого, безотчетного, мистического страха.

Мы стревожным недоумением взглянули друг на друга. Что это?..

Наконец мой товарищ догадался:

– Провода... – произнес он с облегчением.

Да, это всего лишь гудели под ветром обыкновенные телефонные провода. Помните, как поется в знаменитой песне: «Темная ночь. Только ветер гудит в проводах, только пули свистят по степи...». Поэт зорко подметил эти звуки фронтовой ночи. Но я никогда прежде гудения проводов не слышал. А может, просто не обращал внимания... Поэтому сам по себе сгущающийся сумрак прифронтовой ночи, далекие сполохи, зловещий треск разрывов воспринимались как нечто хотя и опасное, но само собой разумеющееся, как неизбежные спутники войны. Но тогда над всем этим повисло тоскливое ощущение чего-то потустороннего, таинственно-грозного, стоящего над судьбами людей.

Потом были долгие месяцы войны. Новые бомбежки и обстрелы, танковые атаки, критические ситуации, гибель друзей, ранения. Нередко возникало ощущение смертельной опасности. И все же того гнетущего страха я больше не испытывал ни разу.»

Любопытно, что порой человека больше пугает непонятное, нежели по-настоящему опасное. А на фронте, в постоянном окружении смерти, люди становятся особо восприимчивыми ко всякого рода мистике. Вот вам вторая история от того же автора. И если бы конец у этой истории был другой, она вполне могла бы пополнить копилку бушковских страшилок.

«Хотя фронтовые будни таили в себе немало опасностей, а каждый бой требовал высшего напряжения сил, жизнь все равно оставалась жизнью, а молодость – молодостью. Как и в мирные дни, люди продолжали шутить, смеяться, дружить, чем-то увлекаться. Одним из таких увлечений молодых офицеров нашего полка было увлечение всевозможными сувенирами. В свободные минуты мастера из артиллерийской мастерской по настойчивым просьбам кого-нибудь из нас изготавливали замысловатые мундштуки, ручки для ножей, портсигары и зажигалки из разноцветных обрезков плексигласа, жести или латуни. Ценились и различные безделушки, захваченные в качестве трофеев в бою у врага. Грешил этим и я.

Однажды наш артиллерийский мастер, возвращаясь по лесной дороге с огневых позиций, заметил валявшийся под придорожным кустом рядом с убитым немецким офицером кортик. Мастер поднял его.

Придя в землянку, служившую ему мастерской, он внимательно рассмотрел свой трофей. Кортик был хорош. Отличный клинок очернением, изготовленный, судя по всему, из золингеновской стали, изящная золоченая ручка с тонкими украшениями, черные вороненые ножны с каким-то замысловатым гербом, должно быть, фамильным, ремешки из превосходной мягкой кожи с нарядными металлическими кнопками.

Мастер тщательно протер клинок и ножны и повесил оружие над своим походным рабочим столом.

Появление красивого трофея не осталось незамеченным. Слух о нем быстро разнесся по всему полку, и к артмастеру стали один за другим наведываться молодые офицеры, мечтавшие заполучить красивую вещицу. Они делали самые заманчивые предложения, но мастер не поддавался ни на какие уговоры, хотя сам кортик и не носил. Но в конце концов непрерывное паломничество ему так надоело, что он подарил кортик помощнику начальника штаба.

Помначштаба, молодой стройный старший лейтенант с радостью принял подарок и тут же пристегнул кортик к поясу. А через три дня был убит при разрыве случайного одиночного снаряда.

Кортик «по наследству» перешел к близкому другу погибшего, командиру взвода управления одной из батарей. Не прошло и недели, как и он погиб в результате прямого попадания снаряда в окоп, где комвзвода в тот момент находился.