Мир без России? К чему ведет политическая близорукость - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Примаков cтр.№ 34

Концентрация в руках государства энергетических гигантов – «Газпрома» и «Роснефти» в настоящее время представляется оптимальным вариантом. Это должно служить единой энергетической политике России, для чего необходимо их тесное взаимодействие. На практике оно не всегда получается, и, как мне представляется, причиной является, как правило, защита компаниями своих корпоративных интересов.

Так или иначе, но энергетическую политику России вырабатывают, конечно, не компании, какими бы они ни были большими и сильными, а правительство – это бесспорно.

Хотя основные причины российского энергетического интереса к Европе лежат в экономической плоскости, было бы неправильно отрицать политические мотивы в энергетическом курсе России. Но каковы они – вот в чем вопрос.

Опять небольшой экскурс в прошлое. Россия при всем своем своеобразии, характерных, присущих ей одной чертах, исторически формировалась как европейская страна. И дело было не только в ее географической расположенности. Призыв варягов в Древнерусское государство, окно в Европу, открытое при Петре I, тесные связи российских династий с европейскими, русской интеллигенции с Европой, общехристианская цивилизация – все это реальная история. Противоречия между славянофилами и представителями проевропейского направления заключались не в том, что первые отрицали связи России с Европой, а в том, что вторые отрицали своеобразие России, открывавшее для нее самостоятельный путь в будущее.

После Второй мировой войны Восточная Европа контролировалась Советским Союзом, а западная часть Европейского континента приняла проамериканскую ориентацию, практически контролировалась Соединенными Штатами. Наиболее прозорливые политики, несмотря на это, ратовали за единую Европу от Урала до Атлантики. Таким был де Голль, и не он один. После окончания холодной войны, казалось бы, лозунг единой Европы обрел более прочную основу. Однако превалирующая часть Западной Европы оставалась в НАТО и была интегрирована в Европейский союз. Во время холодной войны Советский Союз, по сути, был настроен одновременно против этих двух организаций. Но СССР постепенно отошел от первоначальной примитивной оценки интеграционного процесса в Западной Европе, когда предрекалась его недолговечность в результате «отсутствия объективных условий». Постепенно вырисовывалось стремление СССР в последние годы его существования, и особенно России, построить мосты к Европейскому союзу. Не в решающей степени, но все-таки этому способствовали проблемы Калининграда, который превратился в эксклав в результате распада СССР, а после приема в ЕС Польши и стран Балтии оказался «российским островком» в Европейском союзе.

Изменение позиции в отношении ЕС сказалось и на отсутствии российского негативизма при расширении союза, несмотря на то что Россия не была к этому подготовлена, и при вхождении в Европейский союз Финляндии сначала значительно потеряла в экономическом плане. Но был учтен «финский опыт», и временные экономические потери не превратились в постоянные в связях с той же Финляндией и другими странами, за счет которых расширился Европейский союз. Более того, в результате расширения ЕС для России появились новые перспективные возможности. Отсюда – прямая заинтересованность России в сотрудничестве не только с европейскими странами на двусторонней основе, но и с такой реальностью сегодняшнего мира, как их интеграционное объединение.

Я даже не исключаю, что Россия не прочь сама войти в ЕС, но это неосуществимо. Организаторы этого союза опасаются, что она своими масштабами если не раздавит ЕС, то в нем может создаться «двоецентрие». Что касается НАТО, то создаваемая ею ситуация в прямом смысле слова препятствует сближению России с остальной частью Европы. Все это не способствует претворению лозунга единой Европы в жизнь.

В таких условиях механизмом для сближения с Европейским союзом – Москва не намерена отказываться от одного из своих главных внешнеполитических приоритетов – может стать выработка новой модели европейской безопасности и развитие энергетической взаимозависимости. В этом и заключается политическая составляющая энергетической линии России на европейском направлении. Хочу подчеркнуть: речь идет не о том, чтобы сделать ЕС зависимым от поставок российских нефти и газа, привязать его к России, а совместными усилиями создать всем участникам единое энергетическое поле, что будет способствовать продвижению к единой Европе.

А как ко всему этому относятся Соединенные Штаты?

На поверхности лежит их стремление поддержать строительство целой системы трубопроводов для снабжения Центральной Европы нефтью и газом из Каспийского бассейна и Центральной Азии в обход России. Правда, прогнозы, обещающие грандиозные ресурсы нефти и газа в каспийском регионе, явно съежились, но тем не менее регион считается одним из самых перспективных по добыче энергоресурсов. Нефтегазовая связь этого региона с Европой, по идее, могла бы осуществляться через уже существующую систему трубопроводов, но они в основном проложены по российской территории, и это не устраивает США. На момент написания книги к таким нефтепроводам можно было отнести в первую очередь Баку – Новороссийск, Тенгиз (Казахстан) – Новороссийск, построенный Каспийским трубопроводным консорциумом (КТК), а также маршрут танкерами через Каспийское море на Махачкалу, а оттуда трубопроводом на Новороссийск. В направлении Европы действовали также транспортные маршруты по нефти, минуя Россию: Баку – Супса, азербайджано-грузинский железнодорожный коридор ТРАСЕКА до Батуми. Всего этого вполне хватит, по мнению экспертов, для снабжения нефтью Европы из Каспийского бассейна и Центральной Азии.

Однако США упорно добивались в дополнение к существовавшим маршрутам построить нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД). Летом 2006 года нефтепровод был торжественно открыт, однако оказалось, что нет возможности полностью заполнить трубу. В течение целого ряда лет этот дорогостоящий нефтепровод будет в экономическом смысле нерентабельным. Но не об экономической рентабельности пеклись те, кто выдвигал идею его сооружения.

Давно уже обсуждался и наконец начал осуществляться, да и то с осложнениями, вызванными мировым финансовым кризисом, проект нефтепровода Бургас (Болгария) – Александруполис (Греция). Он будет перекачивать, минуя Босфор, российскую нефть в Европу. Россия делит с болгарскими и греческими партнерами затраты на сооружение и в соответствии с этим будет иметь 51-процентный пакет акций компании, владеющей нефтепроводом. Как только начались переговоры о сооружении этого нефтепровода, Евросоюз, не без одобрения США, безоговорочно поддержал строительство альтернативного нефтепровода Констанца – Триест. Еврокомиссар по энергетике А. Пиебалгс прямо сказал, что этот проект будет осуществляться в рамках общей стратегии ЕС, направленной на сокращение энергетической зависимости от России.

По газу основное внимание Вашингтоном и Брюсселем уделялось вначале созданию транскаспийского газопровода по дну Каспийского моря. Когда выяснилось, что осуществление этого проекта на грани срыва, так как не оправдались расчеты на заполнение трубы казахстанским газом, да и прокладка трубы по дну Каспия зависит от согласия всех прикаспийских стран, включая Россию и Иран, в Вашингтоне сделали ставку на сотрудничество с Баку в деле строительства газопровода «Набукко» («Навуходоносор»). Газопровод протяженностью в 3,3 тысячи км должен пройти в обход России по территории Азербайджана, Турции, Болгарии, Румынии, Венгрии, Австрии. Проект предусматривает присоединение к трубе также поставщиков из Центральной Азии. В ответ Москва предложила компромиссный вариант: продлить расположенный по дну Черного моря трубопровод «Голубой поток», по которому поступает российский газ в Турцию, трубопроводом, построенным на территории стран, заангажированных ныне в проекте «Набукко». Судя по всему, ЕС и США будут продолжать негативно действовать, с тем чтобы склонить главным образом Азербайджан и Туркмению к участию в проекте «Набукко».