Враг народа - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Рогозин cтр.№ 65

Того, что предложено в Послании Президента РФ Федеральному Собранию в 2006 году — введение косвенных мер стимулирования женщин к сохранению беременности вроде «родового сертификата» или «демографического ваучера», оцененного в 250 тысяч рублей, — явно недостаточно. Нужно ликвидировать преступное государственное финансирование прерывания беременности и ввести уголовную ответственность за прерывание беременности против воли женщины, за принуждение к аборту, за предоставление материалов для самоаборта. Ведь ежегодно с помощью абортов уничтожается, по разным оценкам, от 2 до 3,5 миллиона детей, что сопоставимо с крупномасштабной войной. Ужасают даже не сами эти огромные цифры, а их соотношение с количеством новорожденных — на одного нового гражданина России приходится вдвое больше убитых в эмбриональном состоянии. Сохранение государственного финансирования абортов означает, что каждый российский налогоплательщик оплачивает убийство нерожденных детей. Это в высшей степени аморально и преступно.

Аборты нужно прекратить не одним волевым усилием власти, а общим нравственным усилием. Для этого перед официальным введением «моратория на аборты» должна быть проведена массированная общественно-государственная информационная кампания против абортов, в том числе в телевизионных СМИ. Здесь требуется не дискуссия, а именно официальная пропаганда. Сущность аборта глубоко отвратительна. Она должна быть раскрыта перед всей нацией. Нужно стремиться пробудить в молодежи инстинкт матери и отца, заложенный в них от природы. Ведь увидев внутриутробное развитие малыша на экране, очень многие примут добровольное решение не убивать зарожденную ими жизнь. Также нужно установить поощрение врачей, спасающих жизнь нерожденному ребенку.

Несмотря на наплевательское отношение властей к этой больной теме, в самом обществе, к счастью, и в том числе благодаря усилиям Русской Православной Церкви объективно формируется негативное отношение к абортам. Частота абортов за последние 15 лет снизилась в два раза. Россия вернется к традиционному пониманию аборта как тяжкого греха, когда это детоубийство будет запрещено по всем показателям, кроме медицинских, на любом сроке.

Любопытное историческое свидетельство в пользу запрета аборта приводит в журнале «Русский дом» писатель Юрий Воробьевский: «На конференции акушеров-гинекологов известный французский специалист Жером Лежен обратился к коллегам с вопросом: «Что бы вы, уважаемые коллеги, предприняли в данном случае? Один ребенок в семье родился слепым, другой — глухим, третий — болен туберкулезом. Сама мать тоже больна туберкулезом, и она снова беременна…»

Коллеги в один голос возмущенно выдохнули: «Аборт!»

Тогда Жером Лежен произнес: «Ребенком, который родился от такой беременности, был Людвиг Ван Бетховен»…»

Кстати, запрет на искусственное прерывание беременности соответствует полной, а не отредактированной нашим Минздравом версии клятвы Гиппократа, которую принимает на себя каждый молодой врач: «Не вручу никакой женщине абортивного пессария». Запрет на аборты, если общество воспримет справедливость принятых мер, желательно было бы также закрепить в фундаментальных законах России.

Если наши «либералы» опять поднимут визг о «наступлении реакции», пусть обратят взоры на своего американского хозяина — Джорджа Буша-младшего, применившего строгие меры по ограничению абортов. Пожалуй, это самое лучшее, что сделал этот политик за время своего пребывания у власти. В России же тема «защиты жизни» является пока откровенно маргинальной, а ее нравственный аспект осознается лишь воцерковленной аудиторией. Задача представителей традиционных религий России — перейти в освещении данной темы в информационное наступление в светских СМИ и образовательных учреждениях.

Всегда, во все времена при зарождении новой жизни природа допускает до пяти процентов генетического «брака». В былые времена многие дефектные и больные дети гибли в младенчестве и детстве, а здоровые и сильные — выживали и подрастали.

«Здравоохранение массовых абортов» перевернуло все наоборот: большинство здоровых и сильных зарожденных детей гибнет в утробе матери, а слабые и больные дети — выживают благодаря выросшему качеству медицины. В результате такого «здравоохранения» с 1960-х годов русский генофонд стал катастрофически ухудшаться.

Гинекологи отмечают резкую детородную патологию у молодых женщин. Нормальных родов сейчас менее 30 процентов. Из родившихся детей более половины — больны. Медицинские комиссии военкоматов отмечают: до трети призывников — не годны к военной службе.

Что, возможно, еще хуже — нация вырождается не только количественно, но и качественно, производя на свет все большее число физически и умственно отсталых детей. При этом в погоне за дополнительным финансированием в рамках президентских нацпроектов общеобразовательные школы пытаются всеми правдами и неправдами сохранить в классах как можно большее число учеников, прежде всего, за счет умственно и психически отсталых детей, которых необходимо было отправить в специализированные коррекционные детские учреждения. К чему приводит многолетнее соседство за одной партой здорового ребенка с умственно отсталым подростком, догадаться нетрудно.

Теснейшим образом с демографической катастрофой связана проблема безнадзорных детей. По официальной статистике их у нас — 700 тысяч, по неофициальным данным — 4 миллиона детей, т. е. каждый девятый ребенок. Причем большая их часть — социальные сироты, т. е. дети, от которых отказались живые родители. Брошенные дети становятся легкой добычей преступности — более миллиона несовершеннолетних задерживаются за правонарушения, 11 тысяч осуждены и отбывают наказание в колониях для малолетних преступников.

Растущее число безнадзорных детей — еще один косвенный симптом того же процесса деградации народа. Казалось бы, в ситуации резкого падения рождаемости дети должны стать объектом особой государственной заботы. Но ничуть не бывало! В современной России дети превратились в одну из самых социально незащищенных категорий граждан.

Вторая сторона депопуляции России — сверхсмертность. Ежегодно у нас умирает 2 миллиона 300 тысяч человек. В относительных цифрах это в два раза больше, чем в Европе и США. Мы также занимаем первое место в мире по количеству самоубийств: 40 человек на сто тысяч жителей. Это в три раза больше, чем в среднем по миру.

Что касается продолжительности жизни мужчины в России, то за последние годы она резко сократилась и сейчас составляет неполные 59 лет — ниже, чем в Египте и Боливии. Для сравнения: в Японии этот показатель составляет — 77 лет и 4 месяца, в Швеции — 77, в Великобритании — 75, во Франции — 74,5, в Германии — 74,4, в США — 74.

При этом следует иметь в виду, что в конце 1960-х годов в Советском Союзе благодаря развитию медицины продолжительность жизни увеличивалась и была соизмерима с ведущими западными странами. Люди верили в перспективу своей страны, у них была уверенность в завтрашнем дне, которую так дружно высмеивали пародисты и журналисты перестроечных времен.

На самом деле даже приведенные мной цифры мало о чем говорят. Ведь трагизм нашей ситуации состоит даже не в том, что наши старики не живут долго, а в том, что умирают в основном люди среднего возраста — трудоспособные мужики, у которых от отсутствия перспектив и надежд в буквальном смысле разрывается сердце. Для практикующих врачей не секрет, что сверхсмергность среди людей среднего и зрелого возраста вызвана депрессией и чувством безысходности. Реформаторы, создавшие чудовищный разрыв в уровне доходов, вытеснили эти поколения на обочину жизни, дав им понять, что они — просто неудачники, не сумевшие сориентироваться в эпоху «всеобщего обогащения».