Ястребы мира. Дневник русского посла - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Рогозин cтр.№ 41

1 июня 1992 года российские генералы решились на беспрецедентное предательство. Незаконным вооруженным формированиям было передано более 40 тысяч единиц стрелкового оружия, около 150 тысяч гранат и свыше 150 учебных самолетов. Среди переданного оружия были ракетные установки «Луна-8» и системы залпового огня «Град».

Осенью 1994 года генерал Дудаев распорядился оснастить 11 самолетов Л-39 стокилограммовыми фугасными бомбами и ракетами для нанесения удара по южным городам России. Удар был бы нанесен, если бы наша авиация накануне введения федеральных сил в Чечню не уничтожила все дудаевские самолеты на аэродромах.

Дополнительная поддержка режима Дудаева была оказана Грузией. Грузинский президент Звиад Гамсахурдиа нанес несколько визитов Дудаеву, пообещав ему любую помощь в борьбе с Россией. Оружие в Чечню хлынуло и из других стран — из Украины и Азербайджана, Восточной Европы и Турции. Чечня становилась ударной силой, направленной против России, готовой к подобным «аргументам» в случае дальнейшего ослабления Москвы.

По одной из непроверенных версий, оружие в Чечне было накоплено для нелегальной продажи мусульманским странам. Так или иначе, в 1991 году переданных бандитам вооружений хватило бы на развертывание полностью укомплектованных семи дивизий. В июне 1992-го численность дудаевской армии составила 15 тысяч человек, не считая готовой к мобилизации «национальной гвардии».

Генерал Лебедь, называя чеченскую войну «заказной и коммерческой», знал, о чем говорил. Разведанные запасы нефти в Чечне составляли 70 миллионов тонн, причем речь идет о нефти высокого качества. Но ее добыча в 1992 году не превышала одного процента от общероссийского объема. Поэтому причиной войны была борьба российской номенклатуры не за сами нефтяные месторождения собственно Чечни, а за право бесконтрольной переработки и продажи через Чечню нефти из других российских регионов.

Несмотря на протесты Совета безопасности, правительство Гайдара разрешило перекачать в Грозный около 20 миллионов тонн нефти из Башкирии. Незаконные нефтяные операции дали Дудаеву и его окружению около миллиарда долларов. Часть этих денег была в частном порядке вложена в недвижимость и банки за рубежом.

По данным депутата Госдумы РФ от Чечни генерала Ибрагима Сулейменова, в течение четырех лет правления в Чечне Дудаева из республики ежегодно вывозилось 22 млн тонн нефти. Средства от ее продажи шли на личные счета Дудаева и его тайных московских покровителей.

На выручку от продажи нефти, украденной совместно российскими чиновниками и чеченскими бандитами, было приобретено дополнительное количество оружия. Именно этим оружием головорезы Дудаева встретили российскую армию в Грозном. Это же оружие террористы Шамиля Басаева и Салмана Радуева применили против мирных граждан русского Буденновска, дагестанского Кизляра, а затем и осетинского Беслана.

Между тем ельцинский премьер Гайдар на заседании парламентской комиссии, созданной в 1995 году для расследования причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике, объяснял необходимость поставок нефти бандитам очень просто — мол, надо было обеспечивать нефтепродуктами посевную кампанию на Северном Кавказе.

В период безраздельного господства Дудаева территория мятежной республики превратилась в заповедник бандитизма. Уровень преступности в Чечне вырос с 1990 года в семь раз. Только умышленных убийств в 1991–1994 годах было совершено более 2000. Большинство убитых — русские. Расследованием преступлений никто не занимался. Последовавшие за вводом войск авиационные и артиллерииские удары российской армии по Грозному добили остатки русского населения. Основанный в начале XIX века генералом Ермоловым город Грозный стал «братской могилой» русского народа на Северном Кавказе. Именно кости русских людей лежат под развалинами столицы Чечни. До войны русские составляли более половины жителей этого крупнейшего на Северном Кавказе города — центра нефтехимии. Именно русские стали заложниками войны. Чеченцы, чувствуя приближение беды, покидали город и переезжали к своим родственникам в соседние села и аулы. Русские же были горожанами, бежать им было некуда. Защитника во власти, которому можно было пожаловаться на притеснения и получить помощь, тоже не оказалось. Мирные русские люди стали легкой добычей свирепых чеченских бандитов. Даже казаки в станицах Наурского и Шелковского районов, некогда входивших в состав Ставропольского края России, но переданных Хрущевым в состав Чечено-Ингушетии, так и не смогли организовать вооруженное сопротивление бандитам. Все чего-то ждали, озирались на Москву, пересказывали друг другу байки про лютых абреков, затем грузили свой нехитрый скарб и уезжали «на материк».

Главари мятежников оказались очень хорошими пропагандистами. Пресс-служба Дудаева, которую возглавил бывший комсомольский агитатор Мовлади Удугов, вела целенаправленную работу по промывке мозгов. Чеченцам усиленно внушали презрение к русским, убеждая в полной безнаказанности преступных действий против «неверных». Активно распространялись небылицы о «зверствах царизма против горцев» и призывы «отомстить русским». Тема сталинской депортации вообще преподносилась как «холокост чеченского народа», требующий «справедливого возмездия». При этом об исторических обидах, нанесенных чеченцами русским, и причинах депортации чеченцев в 1944 году — их массового предательства и пособничества войскам вермахта люди Удугова предпочитали молчать.

Чеченской пропаганде подпевали и федеральные российские СМИ. Телевидение и газеты представляли боевиков сплошь «героями, которые борются за свободу». При этом российская армия в опусах газетных писак представлялась сборищем чахоточных бомжей и несчастных детей, насильно оторванных от «мамкиной сиськи»… Про мирное русское население, ставшее заложником бандитов и кремлевских трусов, никто вообще не вспоминал.

В исполком Конгресса русских общин тревожная информация о трагическом положении русских в Чечне поступала постоянно. В нашей приемной на Фрунзенской набережной Москвы собирались плохо одетые и перепуганные люди, чудом вырвавшиеся из «чеченского рая». То, что они рассказывали о положении соотечественников, больше походило не на реальные истории, а на очередной кровавый триллер Тарантино. Только кровь в Чечне текла не голливудская. Повсеместно шел захват жилья и имущества русских. Безнаказанный террор заставил русских не мигрировать, а именно бежать из Чечни. До введения федеральных войск дудаевский режим вынудил к отъезду около 250–300 тысяч человек. По данным лидера Русской общины Чеченской Республики Олега Маковеева, за три года дудаевским режимом было изгнано из Чечни 350 тысяч и убито 45 тысяч русских. Морги были забиты неопознанными трупами. Возник чисто чеченский промысел похищения девушек для продажи в публичные дома. Изнасилования и зверские убийства русских женщин стали массовым явлением. Русских избивали прямо на улицах, похищали русских детей. Всюду применялось холодное и огнестрельное оружие, оставленное Министром обороны РФ Павлом Грачевым в подарок бандитам.

Соответствующие данные поступали и в Кремль, но ни на Ельцина, ни на его команду они не производили ровно никакого впечатления. Ни Хасбулатов, ни Гайдар, несмотря на публичные призывы КРО, ни словом не упрекнули Дудаева в геноциде.