Крестный отец "питерских" - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Шутов cтр.№ 9

Разбившись по никому не ведомым признакам на комиссии, народные депутаты (для краткости нардепы) тут же стали делить ранее неделимое. Я имею в виду не только право пользоваться автотранспортом, но и всякие денежные фонды, дачи, резиденции, подведомственные организации, сувениры и, конечно же, поездки за границу, причем неважно куда и даже безразлично в каком качестве, но почему-то обязательно в стоптанных кроссовках.

Справедливости ради можно отметить: и эти дележи дальше ожесточенных споров также не пошли. Просто никто не знал, как это делается.

Естественно, кроме пылких предложений всяких невероятных планов, типа «сплошной кооператизации окружающего пространства», дело не двигалось. Никто ничем путным не занимался. Да в такой толчее это было попросту невозможно. Как и в любой стае, тут нужен был вожак.

В своей среде, подстрекаемой к его рождению, он вылупиться, как оказалось, не мог. Такая кандидатура должна была удовлетворить вкусы основных депутатских формирований-фракций, взаимная неприязнь которых не только космополитическая, но какая-то патологическая, уже была очевидна. Так, из примерно 370 активных депутатских «сабель» Ленсовета около сотни были за Петра Филиппова и столько же за М. Салье. Однако непримиримая междусобойная вражда самих лидеров исключала депутатский альянс в их совместной атаке, и поэтому становилось маловероятным избрание вожаком представителя одной из фракций.

Во всех этих историях с отбором и избранием на разные должности было много просто нелепого. Все занимались не поиском достойных и способных, а взаимной борьбой против выдвиженцев отдельных депутатских кланов, особенно если речь шла о занятии ключевых постов, в коих, надо отдать нардепам должное, они быстро разобрались. Отсюда, каждый протаскиваемый кандидат был, как правило, без учета его личных данных, продуктом взаимных уступок депутатских стай, каждая из которых считала именно свои клыки священными. Пошли бесконечные компромиссы, разумеется, в ущерб делу, во главу которого кого-нибудь избирали. Кандидаты образованные, умные, опытные, смелые имели, безусловно, ярко выраженную собственную точку зрения, что при голосовании, бесспорно, не могло понравиться представителям разных лагерей. Вот так был введен в употребление номенклатурный слой «грибов», годных одновременно «и на жарку, и на варку». Это явилось одной из многих причин последующих катаклизмов во всех властных структурах.

Среди спешно избранных чем-нибудь поруководить частенько попадались не только откровенные «поганки», но, как показала практика, даже в принципе не понимающие, что требуется от них, кроме ежедневного прихода на работу. При этом они были вооружены болезненной самоуверенностью в способности справиться с любым, абсолютно незнакомым им делом, на освоение которого даже у более достойных уходят многие годы жизни. В основной массе избранных руководителей оказались люди, выхваченные судьбой из толпы, планида которых, неожиданно для них самих, резко и круто взмыла ввысь, реализуя честолюбие только за счет бешеной активности, но при полном отсутствии прочего необходимого. Поэтому в итоге и получился праздник безликой посредственности с отрицательным очарованием.

Мне еще тогда было не ясно, какие высокие цели могут быть достигнуты людьми, невежество которых вполне очевидно. Да и как можно было ставить перед ними эти цели? Все они сильно смахивали на ворвавшихся в оркестровую яму зрителей, которые прогнали музыкантов, расхватали инструменты, но дальше критики сбежавших исполнителей дело пойти не могло, ибо каждый впервые в жизни держал инструмент в руках. Поэтому задуманный и объявленный концерт состояться не мог даже при огромном желании его исполнить. Тут и дирижер будет ни при чем, а тем более зрители, собравшиеся послушать музыку.

* * *

Когда Собчак по приезде в Ленинград сообщил, что группа городских депутатов нашла его и уговаривала стать предводителем Ленсовета, я вовсе не удивился. К этому времени его звезда на центральном московском небосклоне уже прошла свой апогей и закатилась. Похоже, Собчака там разглядели невооруженным глазом, несмотря на первоначальную аккуратность политических перелицовок, которые впоследствии он исполнял уже без счета и оглядки. В Москве Собчак стяжал себе славу автора стилистических выходок, нескромных и рискованных по смыслу, а порой и мерзких по содержанию, но привлекавших внимание своей художественной образностью во время его выступлений в Верховном Совете СССР. Главным его оружием стало ошеломить слушателей лихой эскападой, порой заимствуя приемы из блатного жаргона.

Московские слушатели понемногу стали уже изнемогать от пустых словопрений поглощенного страстной игрой амбиций Собчака, поэтому сломать систему и вырваться вперед с большим отрывом на московском номенклатурном полигоне ему стало невозможно. Единомышленников в столице, бескорыстной помощью которых он мог бы располагать, у него практически не было. Все, кого он вовлекал в свою орбиту или пытался это сделать, на поверку не уступали ему в пустозвонстве, поэтому, тщательно все взвесив, Собчак дал согласие на использование своей персоны в Ленинграде. Роль простого «пламенного» парламентского трибуна его уже не устраивала.

Оценивая по фракционным признакам делегацию, посетившую Собчака, стало ясно: депутаты, наконец-то, дружно пришли к выводу о невозможности занять кресло председателя Ленсовета одному из них и поэтому согласились на поиск варяга. Кандидатура Собчака, как они посчитали, была не из худших. При этом я понимал, что должность председателя исполкома Ленсовета, то есть главы исполнительной власти в городе, каковым сегодня является мэр, они постараются всучить кому-нибудь из антиподов Собчака, чтобы подобным «равновесием» парализовать необходимую гибкость всей конструкции и тем самым сделать ее в итоге неработающей. В своих предположениях я не ошибся. Навстречу Собчаку из политических джунглей вышел его коллега по Верховному Совету Союза, бывший военмор, а на пенсии магазинный грузчик Александр Щелканов.

Это были абсолютно разные люди, чем и объяснялась в дальнейшем их непримиримая, обоюдоострая вражда.

Их путь на городской Олимп был также различен. Собчаку, чтобы занять пост главы Совета, нужно было предварительно получить мандат городского депутата, а Щелканову для того, чтобы стать мэром, по новому закону этого не требовалось. Мэра избирали сами депутаты на любой из своих сессий.

В дальнейшем их борцовский дуэт принесет городу много вреда главным образом тем, что на бесцельные схватки этих лидеров будет угроблено драгоценное и уже ничем не восполнимое время.

А пока депутаты стали быстро готовиться к выборам Собчака в городской Совет по свободному 52-му избирательному округу, который находился как раз в том районе, где он жил. Они действовали настолько активно и разумно, что мне по просьбе Собчака оставалось только наблюдать, не вмешиваясь и не поправляя.

* * *

Энтузиазм избирателей к описываемому времени уже заметно осел, как утренний туман, и стали проступать тревожные очертания грядущих бедствий. Этому способствовали постоянные телерепортажи без купюр со всяких сессий и депутатских сборищ. Правда, народ пока еще без ужаса смотрел на своих избранников.