Збигнев Бжезинский. Сделать Россию пешкой - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Поликарпов cтр.№ 24

Такой характер цивилизации обусловлен как удаленностью от Финикии, так и смешанным этническим составом населения Карфагена. Ведь этот «новый город», выросший в «американском темпе», является местом, особенно благоприятствующим смешению этнических групп. Он несет на себе налет «американизма» также и из-за своей «приземленной», «меркантильной» цивилизации, предпочитающей солидность утонченности. Динамизм развития Карфагена привлекает в него моряков, ремесленников и наемных воинов со всех сторон; поистине он становится космополитическим городом.

Несмотря на все это, он прочно придерживается финикийских традиций. Прежде всего Карфаген и далее продолжает оставаться тесно связанным с морем, продолжает даже традиции морских открытий Тира. Предполагается, что около 600 г. до н. э. по повелению фараона Нехо II финикияне из Тира, выйдя в Красное море, обогнули африканский континент. Карфагенские корабли под предводительством Гимилькона в поисках олова исследовали европейские побережья Атлантики аж до Британских островов. Через четверть века в погоне за золотом Ганно изучил атлантические побережья Африки вплоть до нынешних Габона и Камеруна.

Отличие состоит лишь в том, что Карфагену, в противоположность финикийским городам, не угрожали с тыла огромные империи. Основанные им на африканском побережье базы постепенно превратившись в поселения или города, поддерживающие торговые отношения с ним. Существовал все более усиливающийся симбиоз между Карфагеном и другими приморскими городами центра Северной Африки. Последняя, едва вышла из каменной эпохи, быстро продвигалась в освоении природных богатств. Здесь произрастали плодовые деревья (оливы, виноград, инжир, миндаль, гранаты), развивались техника земледелия, производство вин и множество ремесел. Правы французские историки Ф. Бродель, Ф. Коарели и М. Эймар, когда утверждают, что «Карфаген выполнял в отношении этого региона роль учителя и оставил на нем глубокое пятно» (Там же. С. 71).

В духовной жизни значительное место занимала религия, которая вначале ориентировалась на сирийский образец, где главенствовала троица семитских богов — главный бог Баал-Хаммон, богиня-мать Танит, сестра месопотамской Астарты, или Иштар, и бог солнца, или размножения, Мелькарт. Затем резко возросла значимость Танит, чей культ с V в. до н. э. отодвигает на задний план древнего бога Баала-Хаммона. С этого времени Карфаген живет «под знаком Танит»: археологи обнаружили санктуарий (хранилище костей мертвых) в Саламбо; в нем сохранились тысячи керамических сосудов с сожженными костями детей. Чтобы отвратить от себя опасность, Карфаген приносил в жертву богам, и прежде всего Танит, сынов наиболее именитых граждан. Перед нами удивительный феномен — тогда как экономическая жизнь Карфагена устремлена в будущее, религиозная жизнь связана с глубоким прошлым, с его кровавыми человеческими жертвоприношениями.

Во второй половине V — середине III в. до н. э., как известно, Карфаген был самым могущественным государственным образованием в западной части Средиземноморья и одним из крупнейших во всем Средиземноморье. В основе его могущества лежали высокоразвитая экономика, динамизм социальной жизни и устойчивая политическая структура олигархии.

* * *

Древний Карфаген по своим основным параметрам весьма сильно напоминает современную Америку с ее цивилизацией бизнеса. Действительно, в свое время президент США К. Кулидж (1923–1929 гг.) отчеканил суть своей цивилизации в следующей формулу «Занятие Америки — это бизнес», которая остается верной и в наши дни (Tokareva N., Peppard V. What it is like in the USA. М., 1998. P. 130).

Принципиальная цель бизнеса состоит в достижении финансового успеха, и поэтому неудивительно, что американская экономическая система ориентирована на финансовый аспект своего функционирования. Американская цивилизация бизнеса является не военной, не церковной, не ученой, а экономической, где господствует стремление к максимизации благоприятных возможностей в экономике и максимизации прибыли (См. Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антропологию. СПб., 1998; Друкер П. Эффективное управление. М., 1998).

Успехи Америки в сфере экономики объясняют, почему некоторые исследователи считают, что именно США конца XX столетия «являют в мировой истории пример общества, побеждающего в борьбе за цивилизационное выживание, государства, являющегося по своему типу развивающейся империей» (Бабурин С. Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. М., 1997. С. 391–392). В этом плане она напоминает Древний Рим — не случайно ее иногда называют Римом XX столетия или четвертым Римом, ибо подобно Древнему Риму современная Америка считает, что она несет благодеяние всему миру, что весь мир должен следовать якобы универсальным американским ценностям и стандартам жизни, что только ядро мировой системы, каковым является Запад во главе с Америкой (так называемый «золотой миллиард»), имеет право на достойное существование.

В современной историографии стало уже общим местом положение о том, что сегодня наблюдается кризис американской империи, хотя на уровне обыденного сознания до сих пор господствует мифологема о вечности процветающей Америки. В действительности существует антагонистическое противоречие между американской техногенной цивилизацией, в которой «человек умер, остались одни организации и машины» (Ж. Эллюль), и подлинной (массовая культура — это псевдокультура) культурой.

Исследователи сравнивают современную Америку с Древним Римом, проводят между ними определенные аналогии, имеющие свои основания, в том числе и в эпоху кризиса, упадка. Действительно, подобно тому, как одним из факторов гибели Древнего Рима было нашествие варваров (гуннов, готов, германцев, африканских и азиатских народов и пр.), так и сейчас в Америку стремится огромный поток «новых варваров» (У. Эко) из стран Азии, Африки и Латинской Америки. Как в Древний Рим, так и в современную Америку эти «новые варвары» или иммигранты несли и несут свои религиозные, этические, социальные и иные ценности.

Экономическая мощь современной американской империи несомненна, это является одной из ее сильных сторон, однако ее существование и развитие подчиняется экономическим законам, которые ведут к «саморазрыву» социально-экономической системы, создают объективные предпосылки ее гибели. Одним из основных «разрушителей» социума является так называемый закон Ж.-Б. Сэя, по которому предложение порождает свой собственный спрос. В связке с законом удовлетворения общественных потребностей, чья суть сводится к тому, что спрос порождает предложение, приводит к неуправляемой лавине потребительского спроса и неограниченному саморазрастанию экономической системы. В этом случае вступает в силу кибернетический принцип, известный как закон У. Р. Эшби, или закон необходимого разнообразия, который при условии, что экономическая система не подпитывается энергией и информацией, влечет за собой ее саморазрушение. Пока Америка использует ресурсы всего мира, ее экономика способна обеспечить стране высокий жизненный стандарт, однако при отсечении потока ресурсов экономическая сила превращается в слабость и ее ждет гибель.

Сила Америки состоит в демократии, благодаря которой осуществляется экономический рост и благосостояние страны; вместе с тем это же оборачивается слабостью. Необходимо иметь в виду мифологему, согласно которой демократия означает участие американцев в управлении общественными процессами; на практике в Америке демократия существует только для элиты, основная масса американцев оказывает слабое воздействие на политику Америки (См. Дай Т. Р., Зиглер Л. Х. Демократия для элиты. М., 1984; Согрин В. США: общественно-политический портрет на исходе XX в.). Ведь в социально-экономической сфере действует и так называемый закон А. Вагнера, или закон возрастающей государственной активности — государственные расходы в промышленно развитых странах увеличиваются быстрее, чем объем национального производства. Так как эти расходы представляют собой «вынужденные» затраты на управление производством и поддержание его стабильности, то рост доли государственных расходов в валовом внутреннем продукте страны с неизбежностью влечет за собой увеличение бюджетного дефицита. В итоге перед нами типичный симптом кризиса государственного управления, чреватого в длительной перспективе распадом социально-экономической системы в целом. Как показал Д. Бьюкенен, рост такого дефицита присущ обществам с демократической формой организации (См. Бьюкенен Дж. Избранные труды. М., 1997). Практика подтверждает этот вывод, во всяком случае, устойчивой финансовой сбалансированности бюджета удавалось достичь в основном только тоталитарным режимам. В результате прогрессивная постиндустриальная экономическая система Америки оказывается неустойчивой, она подвержена естественному загниванию и может незаметно и плавно перейти в разряд примитивного и деградирующего экономического общества. Фэн. Краткая история китайской философии. СПб., 1998. С. 357). В первой сфере человек поступает инстинктивно, не всегда понимая свои действия, во второй сфере он делает все для себя, что не означает его безнравственности (просто его мотивация является сугубо эгоистической). Для американцев характерны прежде всего эти две сферы человеческой жизни, остальные две, ориентированные на благо общества как целого и космоса (природы), не очень-то признаются большинством.