Второе убийство Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Елена Прудникова cтр.№ 17

Наиболее вероятный ответ, как всегда, прост. В 1898 году Тифлисская организация РСДРП насчитывала едва ли несколько десятков человек. Партийные взносы составляли 2 % заработка, а размер заработков нам известен. Этих денег могло хватить разве что на чай для комитетских собраний да бумагу для протоколов. А в ноябре 1901 года, согласно обнаруженному полицией отчету партийной кассы, в ней находилось около 1500 рублей — то есть пополнялась она явно не за счет членских взносов. Откуда же деньги брались?

И снова легенда — что кавказские социал-демократы снабжались за счет экспроприаций. Хотя на самом деле «эксы» были распространены только в 1905–1907 годах, да и было их немного. Другая легенда гласит, что революция делалась на немецкие, французские, английские и вообще заграничные деньги. Нет, пожертвования на русскую революцию из-за границы поступали, и поступали исправно, из самых разных источников. Помогали товарищам по партии европейские социал-демократы. Приходили пожертвования от частных лиц. Известно, что в 1904–1905 годах в революционное движение в России вкладывались японцы, а в 1914–1917 годах — немцы. Но основным источником финансирования были частные пожертвования российских «сочувствующих». Дело в том, что так называемое общество было почти все сплошь демократически настроено и помогало революционерам, как их патриотически настроенные братья по сословию давали деньги на храм.

Л. Б. Красин писал: «Считалось признаком хорошего тона в более или менее радикальных или либеральных кругах давать деньги на революционные партии, и в числе лиц, довольно исправно выплачивающих ежемесячные сборы от 5 до 25 рублей, бывали не только крупные адвокаты, инженеры, врачи, но и директора банков и чиновники государственных учреждений».

Л. Д. Троцкий: «До конституционного манифеста 1905 г. революционное движение финансировалось главным образом либеральной буржуазией и радикальной интеллигенцией. Это относится также и к большевикам, на которых либеральная оппозиция глядела тогда лишь как на более смелых революционных демократов».

А. М. Горький: «За время с 1901 по 1917 г. через мои руки прошли сотни тысяч рублей на дело Российской социал-демократической партии. Из них мой личный заработок исчислялся десятками тысяч. А все остальное черпалось из карманов буржуазии» [20] .

А теперь вернемся в Тифлис. Почему «интернациональный» комитет подчинялся «национальному»? Чем его можно было держать в повиновении? Да конечно же, деньгами. Интеллигенты-месамедисты с их устоявшимися связями в среде «общества» имели возможности добывания денег, каких не имели рабочие и их радикальные вожаки. Кстати, в этом вполне может заключаться причина, почему «националы» были так настроены против забастовок. Потому что забастовки давали в руки «левым» свой, независимый способ получения денег. Во-первых, с началом активных действий уже «интернациональный» комитет засвечивался в качестве революционного движения. А во-вторых, забастовки — прекрасный способ шантажировать предпринимателей: или ты переводишь определенную сумму нашей организации и у тебя на заводе не будет забастовок, а если и будут, то небольшие и нестрашные, либо, пожадничав, получаешь стачку на полную катушку, с многодневной забастовкой, порчей оборудования, жесткими требованиями и пр. Ну кто при таких обстоятельствах не захочет откупиться?

Так, известно, что в Батуме эсдекам помогал, например, директор завода Ротшильда Ф. Гьюн. В Баку организацию щедро финансировали нефтепромышленники. Кассир Бакинского комитета РСДРП И. П. Вацек вспоминал: «Брали мы с управляющих, заместителей и заведующих, вообще с либеральной публики». А С.Я.Аллилуев упоминает как источник средств «несгораемые кассы королей нефти: Гукасова, Манташева, Зубалова, Кокорева, Ротшильда, Нобеля и многих других миллионеров».

Какой в этом смысл для предпринимателей? Двойной (не считая «отступного» организаторам забастовок). Во- первых, на определенном уровне благосостояния промышленнику уже бывает мало «заводов, газет, пароходов» — ему хочется участвовать во власти, хочется статуса парламентария, и он с удовольствием финансирует деятельность любых сил, расшатывающих основы монархии. А во-вторых — конкурентная борьба-с… Оно конечно, все капиталисты — братья по классу, но как не помочь людям, которые собираются устроить забастовку на заводе твоего конкурента? Тем более, если при этом они тебя оставят в покое. И вот уж кого не жалко по итогам семнадцатого года, так это ту самую либеральную буржуазию и интеллигенцию. Потому что получили они прямо по сказке Маршака: «На свою воробьиную голову сам он вызвал и бурю, и гром». И кому бы жаловаться, только не этим…

Так что в основе раскола внутри Тифлисской, а позднее и всей кавказской организации РСДРП лежали отнюдь не политические разногласия (даже если заграничная верхушка партии раскололась по идейным мотивам — хотя и это не есть факт), а борьба за власть, влияние в рабочей среде и в конечном итоге деньги. И Иосиф, как один из лидеров кавказских эсдеков, не мог не иметь отношения к добыванию денег для революции. Однако богаче от этого он не стал…

Напуганные растущих размахом революционного движения, власти проводили арест за арестом, так что вскоре большая часть руководства тифлисских социал-демократов оказалась или в тюрьме, или под надзором полиции. В руководство организацией поневоле выдвигались новые люди, и среди них Coco. 11 ноября 1901 года его официально избрали в состав комитета тифлисской организации РСДРП. Но уже 25 ноября на заседании комитета он не присутствовал — его послали в Батум, поднимать работу в этом промышленном центре Грузии. Тем более что оставаться в Тифлисе Coco было опасно.

Батум, лишь недавно, в 1878 году, отвоеванный у турок, был важным стратегическим пунктом на турецкой границе, крупным промышленным и портовым городом. Через него шел экспорт бакинской нефти, здесь были крупные нефтеперегонные заводы Манташева, братьев Нобелей, Ротшильдов. Так что неудивительно, что тифлисские социал-демократы обратили на него особое внимание.

В Батуме тоже шла революционная работа, хотя менее активная и развитая, чем в Тифлисе, существовали рабочие кружки. Некоторое время жившие здесь тифлисские социал-демократы Г. Франчески и И. Лузин даже перевели на грузинский язык и отпечатали на гектографе «Манифест коммунистической партии» — впрочем, дальше изучения этого манифеста дело так и не пошло, пока летом 1900 года сюда не были высланы участники тифлисских стачек, несколько повысившие тонус организации. Однако активных действий пока не велось, да и остальная работа оставляла желать лучшего — нужен был сильный организатор, а сильный организатор по всем временам — товар редкий. Но вот в Батуме появился Иосиф Джугашвили, и дело пошло.

С чего он начал работу? Рабочий завода Манташева Дементий Вадачкория вспоминал: «Первое рабочее собрание состоялось у меня в комнате. Молодой человек, оказавшийся Сталиным, просил пригласить на это собрание семерых рабочих. За день до назначенного собрания Сталин просил меня показать ему приглашенных товарищей. Он был в доме, стоял у окна, а я прогуливался с приглашенными по очереди по переулочку. Одного из приглашенных Сталин просил не приглашать… В назначенное время, когда все товарищи собрались у меня, пришел Канделаки со Сталиным. Фамилии его никто не знал, это был молодой человек, одетый в черную рубаху, в летнем длинном пальто, в мягкой черной шляпе… В заключение беседы Сталин сказал — вас семь человек, соберите каждый по семи человек у себя на предприятии и передайте им нашу беседу» [21] . В новогоднюю ночь состоялось первое собрание новой организации, на которое пришло 25 человек.