1953 год. Смертельные игры - читать онлайн книгу. Автор: Елена Прудникова cтр.№ 10

Но совсем недавно появилось еще одно свидетельство. Бывший санитарный врач СССР Петр Николаевич Бургасов выпустил книгу воспоминаний, где тоже приводит этот эпизод. О том же самом он рассказывал в своем интервью московскому тележурналисту Роману Газенко, который любезно предоставил в мое распоряжение этот текст.

Цит. 2.2.

«Наступает 26 июня. Я поднимаюсь из буфета, с первого этажа к себе на второй этаж и мимо меня по лестнице проносятся Ванников и Серго Берия, чуть меня не сбили. Это было на Ванникова совершенно не похоже - настолько был корректный человек. Я поднимаюсь к себе в кабинет и говорю Морозову: "Слушай, меня сейчас чуть с ног не сбили Ванников и Берия... Серго. Они пулей спускались вниз. Что случилось?" Он отвечает: "Наверное что- то произошло. Так не бывает ". Это было примерно в час-полвторого дня. Обеденный перерыву нас начинался в пять, а кончался в семь часов. Я захожу к Ванникову (по-видимому, в начале перерыва, то есть около пяти часов дня. - Е. П.), мы с ним сидели в соседних комнатах, через стенку. Он сидит, облокотившись на стол, голова у него опущена к столу. Я спрашиваю: "Борис Львович, что случилось? " Он поднял глаза, посмотрел на меня и говорит: "Доктор, произошла трагедия. Я только сейчас вернулся из особняка, где жил Лаврентий Павлович Берия. Когда мы с Серго туда подъехали, там во дворе стояли две автомашины с автоматчиками. Нас вначале не хотели пропускать, а потом узнали, кто я такой, и пропустили. В кабинете Лаврентия Павловича все стекла разбиты. Когда мы были во дворе, к нам подошел капитан и говорит: "Минут пятнадцать назад на носилках, покрытых плащ- палаткой, вынесли труп и увезли". Чей это был труп, ясно, потому что кабинет сам за себя говорил". Это мне рассказал Борис Львович Ванников, который был свидетелем этих событий».

Значение данного рассказа переоценить невозможно. Версия, которую называли «экстремальной», с его появлением становится основной, ибо официальная не выдерживает никакой критики, прочие основаны на смутных догадках, а здесь - целых два свидетельства. Он объясняет и многое другое - например, чрезвычайно странное, не поддающееся логическому осмыслению поведение соратников Берии по Спецкомитету на пленуме ЦК. Поскольку то, что знал Ванников, знала и вся верхушка Спецкомитета, действия Малышева и Завенягина получают совсем иное освещение. Забегая вперед, скажем: события могли развернуться так, как они разворачивались, только в одном случае - если Берию убили сразу, еще 26 июня, и все действующие лица (или те, кто должны были стать таковыми, но не стали) прекрасно об этом знали.

Интересно - а откуда узнал сообщивший обо всем Серго Амет-Хан? Об этом можно только гадать. Жил рядом, проходил по улице, или же ему позвонил кто-нибудь с просьбой предупредить Серго. Скорее всего, последнее. Первыми о случившемся должны были узнать чекисты - ведь кроме официальной охраны, у Берии наверняка существовала и негласная. Ну, а у летчиков, связанных с испытаниями военной техники, с чекистами давние прочные связи, ибо все это одна тусовка. Скорее всего, кто-нибудь из тех парней, что сидели в окрестных домах, и позвонил Амет-Хану, попросив найти Серго и сообщить ему о происходящем.

Итак, восстановим события. Я не зря привела именно фрагмент интервью - в беседах с Чилачава Серго приводит множество мелких деталей, которые выпали из написанной позднее книги. В данном случае это - след пулеметной очереди на стене. В сочетании с разбитыми окнами он позволяет восстановить картину событий.

Около полудня (скорее всего, в промежутке между двенадцатью и часом дня) во двор особняка Берии въехали два бронетранспортера (или две машины) с солдатами. Дом Берии - не крепость, БТР мог просто протаранить ворота (ох, как прав был Сталин, еще в 1938 году предложивший Лаврентию Павловичу жить в Кремле!). Из дома выскочили охранники, начали разбираться с солдатами. Что делает Берия? Да проще простого: подходит к окну посмотреть, что случилось. И тогда по окну резанули из пулемета.

Когда это произошло, можно установить достаточно точно. Для начала - слово Юрию Мухину. Он анализирует воспоминания участников «ареста», которым, перед тем как арестовать Берию, якобы пришлось некоторое время просидеть в маленькой комнатке возле кабинета Маленкова.

Цит. 2.3.

«В котором часу был арестован Берия?

Как вы понимаете, по легенде военные долго ждали сигнала и поэтому не могли не поглядывать на часы.

Москаленко: "Примерно через час, то есть в 13.00, 26 июня 1953 г..." Жуков: "Немного погодя (было это в первом часу дня) раздался звонок, второй. Я поднимаюсь первым..." Суханов: "Заседание началось в 14.00 26 июня 1953 г. Военные ждали условного сигнала... Ждали больше часа. И вот раздалось два звонка" ».

Генерал Москаленко либо был непосредственным участником операции в особняке, либо знал о ней. Маршал Жуков вряд ли участвовал, но узнал о случившемся практически сразу. Оба они бессознательно оперируют промежутком времени, привязанным к 12 часам дня. То же самое вспоминает Серго - «около полудня». Тот же промежуток времени - около часу дня - называет и Бургасов. (В последнем случае надо учитывать, что с момента штурма до встречи на лестнице должно было пройти какое-то время - пока обо всем случившемся узнал Амет-Хан, пока он нашел Серго, пока тот выходил к воротам, возвращался обратно, пока Ванников звонил Маленкову и Хрущеву... Думаю, как раз около часа и прошло.)

А вот помощник Маленкова Суханов, не посвященный в подробности операции в особняке, называет совсем другое время «ареста» - 14 часов. Почему? Причина, опять же, проста: по-видимому, именно на это время было назначено то самое заседание, на котором якобы арестовали Берию (если не было ареста, это не значит, что не было и заседания). Вот Суханов, ничего не знающий о полуденной стрельбе, и соотносит время «ареста» со сроком его начала.

А где, кстати, был Берия до двенадцати часов дня?

Историк Юрий Жуков сумел добраться до журналов, которые вели секретари членов Президиума ЦК и куда они подробно заносили все действия своих шефов. И выяснил, что в тот день было еще одно заседание. В 10 часов утра члены Совета Министров (в полном составе) собрались послушать доклад Берии о поездке в Германию, откуда он вернулся накануне.

Вот теперь все связывается. Берия ночевал на даче только в выходные, но, прилетев 25 июня из Германии, он поехал не домой, а на дачу, к семье. Утром оттуда отправился на заседание Совмина, которое, поскольку человеком он был к лишней болтовне не склонным, должно длиться полтора-два часа, не больше. Дальнейший график был плотным: в два часа - то самое заседание непонятно какого органа, где его якобы арестовали, затем, в четыре, совещание в Спецкомитете. Так что неудивительно, что, хотя было еще рановато для обеда, он отправился домой - потом времени не оставалось. Тогда-то все и произошло.

Итак, девять из десяти за то, что около двенадцати часов дня 26 июня 1953 года Берия был убит на месте при штурме его особняка. А в два часа дня расположенная в Наро-Фоминске Кантемировская танковая и Таманская пехотная дивизии получили приказ войти в столицу и взять над нею контроль. Командиры дивизий вместе с командующим округом находились в то время в Калинине (ныне Тверь) на командно-штабных учениях, и остается только гадать, были ли эти учения «подверстаны» к планируемому перевороту или просто так совпало. Могло ведь и совпасть...