Партия. Тайный мир коммунистических властителей Китая - читать онлайн книгу. Автор: Ричард МакГрегор cтр.№ 92

За экономическим развитием стоит не только рост доходов. Экономический успех укрепляет чувство национальной гордости, которую испытывают многие китайцы, наблюдающие за возрождением некогда великой, но униженной Западом цивилизации. В свою очередь эта гордость стала инструментом в руках партийных вождей — тех, кому суждено играть роль естественных и энергичных защитников китайской нации. Гордость за страну и ее культуру — вещь вполне естественная, тем более что речь идет о древней, высокоразвитой цивилизации, первооткрывателе многих направлений. Взглянем, к примеру, на США. Чем богаче они становятся, тем больше патриотизма мы видим. Отчего бы и Китаю не вести себя подобным образом? С другой стороны, опека со стороны КПК привела к тому, что в последнее время китайский патриотизм принимает уродливые формы.

Зачастую возникает впечатление, что Китай напоминает США сразу после событий 9/11: гнев на аутсайдеров и настоятельная потребность поделить весь мир на друзей и врагов. Как только речь заходит о Тибете, далай-ламе, японских зверствах во время войны, синьцзянских мятежах и Тайване, лица мудрых чиновников и дружелюбных граждан темнеют от злости. В демократических странах типа США дискуссии развиваются, а власти меняются. А вот я за все время, пока жил в Китае, с огромным трудом добивался более-менее спокойных реакций на эти темы от любого должностного лица. Расхождение во мнениях по тибетскому, скажем, вопросу, или по истории антияпонской войны могут в мгновение ока перерасти в самые резкие выпады. Как выразился американский синолог Джозеф Фьюсмит, «если одним из критериев «гражданского общества» является корректность в общении, то Китай еще не достиг такого уровня».

Впрочем, даже здесь политическая система демонстрирует приспособляемость. Было время, когда я считал, что национализм до такой степени отбился от рук, что стал угрожать самой КПК. Партия приучила народ бояться; однако, если дело касается патриотизма, мы наблюдаем противоположную картину: партия сама боится народа. Антияпонские выступления в начале 2005 — еще один урок, из которого ясно, что не следует недооценивать адаптивные таланты КПК. Когда по всему Китаю вспыхнули протесты против Японии, полиция выждала ровно столько, чтобы до Токио в полной мере дошел гнев населения, но не возникло угрозы стихийного перерастания уличных демонстраций в антипартийные выступления.

В день, когда массовые протесты достигли апогея, власти показали, какие у них длинные руки. И в Пекине, и в других городах по распоряжению полиции государственная телекоммуникационная сеть забросала все мобильные номера эсэмэсками, направленными на поддержание порядка. Как выразился Джереми Бармэ из Австралийского национального университета, эти послания «позволили мельком увидеть пугающее лицо за маской современного жизнерадостного авторитаризма». Вот примеры таких эсэмэсок:

«Пекинское Управление общественной безопасности напоминает: не верьте слухам, не распускайте слухов и выражайте патриотизм рациональным образом. Не принимайте участия в противозаконных демонстрациях. — «Вантун Телеком» желает Вам счастливого Дня труда!»

«Смотри, чтобы твоя помощь не обернулась медвежьей услугой! Будь патриотом, но не нарушай закон. Будь образцовым, законопослушным гражданином.

Ты много работал и сильно устал; так пусть этот Праздник труда станет счастливым днем отдыха. Гармоничное общество можно построить лишь тогда, когда каждый из нас будет вести себя дисциплинированно и уважать закон».

В конце шествия, у ограды японского посольства, полиция желала толпе всяческих благ, хвалила за патриотизм и выдержку — хотя народ увлеченно швырялся кирпичами в посольские окна — и просила разойтись по домам, что, в общем-то, и было сделано.

То, как партия справилась с антияпонскими выступлениями, лишний раз напомнило, что речь идет не о прямом контроле, а скорее, о методах канализирования общественного мнения в русле преобладающих политических приоритетов. Когда Япония в сентябре 2006 г. поменяла премьер-министра, китайские политики внесли коррективы и в свой курс. Примерно через год после антияпонских протестов на место Дзюнъитиро Коидзуми пришел Синдзо Абэ, которого Пекин считал более расположенным к Китаю человеком — и Ху Цзиньтао немедленно согласился с ним встретиться. Государственные СМИ как по волшебству сменили тон и сосредоточились на «позитивных» аспектах двухсторонних отношений. Полиция без особого шума прошлась по домам самых ярых антияпонских активистов и предложила им прекратить огонь на то время, пока Пекин приглядывается к новому токийскому лидеру. Массы, год назад опьяневшие от злости на японцев, молча подчинились.

Многие западные обозреватели давно предрекают, что грядущий коллапс Китая приведет к дестабилизации всего мира. Эта точка зрения верна лишь отчасти. Китай дестабилизирует мир не только вследствие своего развала, но и вследствие успеха. Стремительное развитие любой страны размером с Китай неизбежно нарушает мировой порядок. Всем государствам придется подстраиваться и конкурировать за морские торговые пути в Азии, за африканскую нефть, новый регламент работы Всемирного Банка и МВФ или, скажем, за стандарты в области мобильной телефонии. Возьмите любую глобальную дискуссию — и увидите, что в ее центре обязательно присутствует Китай.

С другой стороны, одержимость Китая экономическим развитием привязывает Пекин к глобальным институтам, которые решают подобные вопросы. КНР становится все более активным членом самых разных мировых сообществ, от ООН до ВТО или Группы ядерных поставщиков. Китай заинтересован в лоббировании своих интересов через эти организации, однако отнюдь не стремится их расшатать, поскольку любая дестабилизация негативно скажется и на нем самом. Точно так же масштаб внутренних проблем страны, их глубина и разнообразие означают, что правительственные лидеры по-прежнему будут сосредоточены на внутрикитайских вопросах. Порой трудно объяснить аутсайдерам, что Ху Цзиньтао начинает с утра беспокоиться не о том, что творится в Сенате США, а о крестьянских выступлениях в Хэнани, назначении нового партийного секретаря в Шаньдуне, очередном коррупционном скандале в Шанхае, катастрофе на угольной шахте в Шаньси и так далее. Китай все большее внимание уделяет внешнему миру, однако приоритет имеют местные проблемы.

В самом Китае его своеобразная система правления вызывает отнюдь не озабоченность, а скорее, чувство гордости. Националистический таблоид «Хуаньцю шибао» («Глобальные времена»), издаваемый под эгидой партийного рупора «Жэньминь жибао», трубит о том, как подъем Китая положил конец «одностороннему» мировому господству США вслед за окончанием холодной войны. «Китай внес крупнейший вклад в мировую политику, своей революцией, реформами и развитием доказав, что западная модель не является единственно возможным путем модернизации, — заявила редакционная статья в октябре 2009 г. — Кроме того, Китай продемонстрировал, что незападному миру вовсе не обязательно следовать по стопам Запада».

Это утверждение выражает глубоко укоренившееся в Китае мнение, которое лишь сейчас начинает получать признание на Западе, до сих пор не оправившемся от финансового кризиса. Конец холодной войны вовсе не стал концом истории. Китайская коммунистическая система во многих отношениях прогнила, она коррумпирована, зачастую дисфункциональна и неэффективна с точки зрения затрат. Финансовый кризис добавил сюда и опасную спесивость. В то же время эта система доказала свою изворотливость и гибкость, она сумела поглотить все, что ей было брошено, — к изумлению и ужасу многих западных наблюдателей.