Россия и русские в современном мире - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Нарочницкая cтр.№ 42

Н.Нарочницкая: Нет, конечно.

Н.Болтянская: И получается, что великая и неделимая в какой-то определенный момент дала трещину. Ну, не можем больше мы жить вместе.

Н.Нарочницкая: Я же сейчас не обсуждаю данность разрушения и распада Советского Союза. Но, тем не менее, я. для того все время ввожу вот эти понятия и дореволюционную Россию, чтоб показать, что все осуждения – и сегодняшние, и советского прошлого – почему-то имеют одну цель только: так или иначе обосновать неизбежность утраты территории. Понимаете? От Балтики до Черного моря, «от финских хладных скал до пламенной Колхиды». Значит, задача всех этих сил – не идеология на самом деле, а ликвидация геополитического гиганта, который всегда был великой державой. Сначала была великая Россия, потом был Советский Союз, только ставший великой державой после жертвенной борьбы против гитлеровской агрессии.

Н.Болтянская: Ну, а кто же ее развалил-то, эту великую державу?

Н.Нарочницкая: Да, мы сами тоже, безусловно, участвовали.

Н.Болтянская: Слава богу, Наталия Алексеевна, слава богу!

Н.Нарочницкая: Я и сказала, что в этом поругании Победы виноваты те, кто первые начали. Никто на Западе не смел, в 1991 году все поляки, латыши были так благодарны, что их отпустили, никаких вот таких заявлений не было. Мы сами позволили прийти там к власти и вырасти воинствующим антирусским элитам, которые сейчас уже просто не могут выйти из этой паранойи, понимаете? Нам нужно приложить усилия, чтобы помочь воспитать там нормальную здоровую элиту и общественные силы, которые смотрят в будущее, а не в разделяющие нас символы прошлого, по которым мы никогда не найдем согласия. Мы должны дать лозунг: «Нас разделяют символы прошлого, мы должны объединить задачи будущего». Мы ведь никуда друг от друга не денемся. Мы будем рядом жить.

Н.Болтянская: А как Вы считаете, нам удастся вот использовать такой лозунг?

Н.Нарочницкая: Это трудно, потому что много сейчас уже ложного. Не всегда мы умно пользуемся и вообще пользуемся теми возможностями, ресурсами, которые у нас есть. Но это возможно и нужно.

Н.Болтянская: Скажите, пожалуйста, вот с Вашей точки зрения: очень многое нам открыла перестройка в 85-м году, чуть позже открылись шлюзы больших потрясений в отношении сторонников Ленина. Потому что долгое время была теория, что был хороший Ленин, а потом пришел Сталин и все испохабил. Вот на Ваш взгляд, сегодня есть прецедент для оценки ленинской роли в истории в погромах?

Н.Нарочницкая: .Когда началась перестройка, наши постсоветские диссиденты и либералы возродили не что иное как ленинскую большевистскую нигилистическую интерпретацию всей русской истории. Помните, сахаровско-горбачевская школа говорила о том, что надо 53 субъекта государственной территории СССР восстановить. Это же ленинские принципы внешней политики, простите. Все то, что говорили Ленин и Троцкий о России, как тюрьме народов, все было воспроизведено буквально вот всеми нашими гуру идейными.

Я изумлялась просто, думала: боже мой, это же как будто я возвращаюсь во времена 20-х годов – возвратилось то, о чем мне отец рассказывал, как это было, – вместо того, чтобы действительно с христианским смирением подумать о том, что привело к нашим падениям, что к кризису внутреннему безусловному привело, что… Наше государство мы сами разлюбили к 91-му году, понимаете?

Н.Болтянская: Да у меня такое ощущение, что мы раньше его разлюбили.

Н.Нарочницкая: Да, да, вот мы его разлюбили. Мы не верили этой идеологии, она не соответствовала реалиям. Это была сугубо материалистическая идеология, и, тем не менее, в материальной сфере она не могла соревноваться больше с другой системой. Хотя сейчас многие, конечно, на волне чудовищного расслоения и структурной бедности миллионов людей, – именно не случайной, а структурной, т. е. запрограммированной экономической системой, – сейчас многие вспоминают с ностальгией социальную защищенность.

Н.Болтянская: Колбасы не было, но ее можно было достать.

Н.Нарочницкая: А медицина и т. д.? Были, конечно, социальные вещи, которыми нам надо было гордиться, и надо было не выплескивать их. И Европа, кстати, завидовала нам после войны. Она все 50 лет шла к бесплатной медицине. Но, тем не менее, мы все это сделали. И в моей большой книге «Россия и русские в мировой истории» я как раз пишу о том, что, к сожалению, у нас весь спор после перестройки идет фактически между Лениным и Сталиным, а не между Россией и коммунистическим проектом. Я стою на позициях России, именно вот той прежней, и хочу ее преемственность как-то вот провести до сегодняшнего дня.

То есть были два порождения революционного проекта. Другого просто не могло быть, вы понимаете? Другого просто не могло быть. И потом государство прошло стадию насилия, и оно бы не просуществовало 75 лет, если бы не миновало эту стадию. Потому что общество тогда становится самовоспроизводящимся, когда этими идеями овладевают нормальные люди, и они уже рождаются с мыслью о том, что у них лучше. Кстати, вот наградили всю Восточную Европу коммунизмом, но ведь наградили тем, что было у самих себя, и что считали лучшим на свете. Если бы им навязали что-нибудь ужасное, как Гитлер хотел, а для себя-то приберегли бы что-то гораздо лучше.

Н.Болтянская: Но социализм тоже не сладко.

Н.Нарочницкая: Да у них не было десятой доли того, что у нас было.

Н.Болтянская: Я благодарю нашу гостью. И, наверное, Наталия Алексеевна, Вы хотите кого-то поздравить?

Н.Нарочницкая: Я хочу, прежде всего, поздравить все поколение моей мамы. Моя мама – бесстрашная партизанка Великой Отечественной войны. И я склоняюсь низко перед их подвигом, вечная слава этим героям. И чтобы им ни глумились в спину наши гуманисты профессиональные. Они защитили нашу страну от исчезновения из мировой истории. И подвиг только потому и подвиг, кстати, что совершался не за цену и не по расчету.

«Эхо Москвы», 2005

Об освещении войны, об интерпретации причин, роли и значения Победы говорит доктор исторических наук, депутат Государственной думы Наталия Нарочницкая.

– Прошедший телесезон в том, что касается военной темы, выглядит ужасно. Мне казалось, что естественным образом возникла тема 60-летия Победы, с помощью которой можно восстановить утраченное единство нации, восстановить необходимое, должное единство между властью и обществом на основе совместного исторического переживания. Свести в единый смысловой центр все, что объединяет старого и молодого, бедного и богатого, образованного и простого. Расставить должным образом точки над «i», исторические акценты. Наконец, на каком-то более высоком уровне понимания прийти к осмыслению нашего прошлого в ХХ веке, без чего, конечно, невозможно и будущее. К сожалению, я убедилась в том, что в сравнении с ситуацией десятилетней давности мало что изменилось.

Как будто бы пройден некий цикл, и мы вернулись в атмосферу начала 90-х годов. Я бы сказала, что эта спираль постоянно существовала. Каждая юбилейная дата и связанное с ней торжество (не только 9 Мая, но и воспоминание других событий, битв, той же Сталинградской битвы) сопряжены со стремлением развенчать подвиг, постоянно возобновляемыми попытками «показать», что «не победа была, а поражение», что воевали «подневольные, гонимые заградотрядами». В самом начале антиисторической вакханалии, когда в исступлении разбрасывались отеческие гробы и краеугольные камни нашей истории, было ощущение, что все же мародерами интуитивно отвергалось попирание памяти войны. Вспоминаю 50-летие Победы – несмотря на поругание многого, эта тема была каким-то образом ограждена. Даже под руководством Ельцина в то время мы все-таки отметили юбилей достойно.