Глобальное порабощение России, или "Глобализация по-американски" - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Зюганов cтр.№ 13

Чтобы подготовить мировое общественное мнение к этой новой форме беспощадного апартеида, в культуру Запада долгие годы массированно и целенаправленно внедряется двойной стандарт: человечество недвусмысленно разделяется на «избранных» и «остальных». Учитывая эту тревожную тенденцию, в процессах глобализации некоторые ее противники видят не что иное как возникновение репрессивных структур глобального фашизма. Новая раса господ — «золотой миллиард» — сплачивается и создает соответствующие институты для предупреждения угрозы «революции бедных».

Для такого вывода, увы, есть серьезные основания. Многие эксперты предупреждают нас, что в современном неолиберализме произошло соединение некоторых «родовых признаков фашизма». Среди них:

отказ от свободного рынка в отношениях с «чужими», ориентация на административно-командные рычаги глобального, всемирного «генерального плана»;

потребность в создании особой высшей расы — «золотого миллиарда»;

замена естественного, традиционного языка неолиберальным «новоязом» с полностью искаженным смыслом ключевых понятий и слов.

«Добреет» ли капитал?

И на Западе, и у нас очень много говорят и пишут о том, что в течение ХХ века, и особенно во время начавшейся после Второй мировой войны фазы глобализации, капитализм радикально переменил свою природу. Он-де утратил свой хищнический эксплуататорский характер, обратился лицом к человеку, удовлетворению его потребностей, все больше и больше служит «общему благу». В доказательство ссылаются на благосостояние, в котором буквально купается население стран «золотого миллиарда». Немножко терпения, выдержки — и капитализм во всем мире окончательно обретет «человеческое лицо», «поделится» своими благами с теми, кто в них нуждается, все так будут жить.

Призывы потерпеть мы часто слышали от гайдаров, чубайсов, грефов и прочих «реформаторов». Но, что греха таить, порой даже представители российской патриотической среды проводят принципиальную грань между отвратительным и антинародным «диким» капитализмом, который навязан России ельцинским режимом, и капитализмом «цивилизованным» — скандинавского образца, который едва ли уже не полностью превратился в «рыночный социализм». С первым будем-де всеми силами бороться, а пришествие второго — от всей души приветствовать.

Что тут сказать? Капитализм по многим параметрам, действительно, уже не тот, каким был в начале XX века. Но почему? В этом стоит внимательно разобраться.

Ленин в свое время отмечал наличие в России, как, впрочем, и в любой другой капиталистической стране, двух разновидностей капитала: демократического («народнического») и черносотенного («октябристского»). Хочется максимально полно процитировать выдержку из его письма А. М. Горькому от 3 января 1911 года, это имеет самое непосредственное отношение к нашей теме.

«…Кроме как в росте капитализма, — пишет Ленин, — нет залога победы над ним. Ни одной реакционной меры вроде запрещения трестов, ограничения торговли и т. п. марксисты не защищают. Но каждому свое: Хомяковы и К° пусть строят железные дороги через Персию, пусть посылают Ляховых (Н. А. Хомяков — крупный помещик, государственный деятель, один из организаторов колониальной политики царизма на Востоке. В. П. Ляхов — полковник, участвовал в подавлении национально-освободительного движения в Иране. — Г. З.), а марксистов дело — перед рабочими обличать. Жрет-де и сожрет, душит и задушит, сопротивляйтесь.

Сопротивление колониальной политике и международному грабежу путем организации пролетариата, путем защиты свободы для пролетарской борьбы не задерживает развитие капитализма, а ускоряет его, заставляя прибегать к более культурным, более технически высоким приемам капитализма. Есть капитализм и капитализм. Есть черносотенно-октябристский капитализм и народнический капитализм…

Международный пролетариат теснит капитал двояко: тем, что из октябристского превращает его в демократический, и тем, что, выгоняя от себя капитал октябристский, переносит его к дикарям. А это расширяет базу капитала и приближает его смерть. В Западной Европе уже почти нет капитала октябристского; почти весь капитал демократический. Октябристский капитал из Англии, Франции ушел в Россию и в Азию. Русская революция и революции в Азии = борьба за вытеснение октябристского капитала и за замену его демократическим капиталом. А демократический капитал = последыш. Дальше ему идти некуда. Дальше ему капут».

Последний вывод и по сей день остается теоретически безупречным. Другой вопрос, как и каким способом осуществляется это предвидение. Здесь нет и не может быть автоматизма. Возможны варианты. Но в этом нет ничего необычного, ибо, как сказал Герцен, «подчиняясь одному закону, железо падает, а пух летит».

Капитал действительно цивилизуется, но лишь постольку, поскольку сталкивается с возрастающим сопротивлением, ведь против него ведется борьба. А обретение капиталом «человеческого лица» в метрополиях прямо связано с глобализацией и еще более кровно — с глобализмом, с переносом наиболее жестоких и бесчеловечных форм эксплуатации из метрополий в колонии и зависимые страны.

Капитал сумел в известной мере приспособиться к изменившимся условиям, пошел на заметные уступки требованиям рабочего класса. Он вынужден был считаться с необходимостью развития системы социальной защиты людей труда, не забывая, конечно, в первую очередь о своих собственных интересах. Но, констатируя эти перемены, не следует забывать и о том, что сделал он это вовсе не добровольно. Изменившиеся условия — это прежде всего результат победы Октябрьской революции в России и порожденный ею мощный всплеск борьбы трудящихся во всем мире за свои экономические, социальные и политические права.

Столкнувшись с возрастающим социальным протестом и экономическим кризисом, капитал имел и на практике опробовал два альтернативных варианта действий. Наиболее рельефно эта альтернатива выявилась в ходе мирового экономического кризиса конца 20-х — начала 30-х годов прошлого века. Тогда в США президентом Ф. Рузвельтом был провозглашен «новый курс», а Гитлер приступил к насаждению «нового порядка» — сначала в Германии, а затем и во всей Европе.

Между этими путями были существенные различия по форме, но было и много общего по содержанию. Оба они — прямая реакция на радикальное изменение мирового соотношения сил труда и капитала в результате победы Октябрьской революции. В то же время оба пути основаны на усилении государственного вмешательства в экономику и оба доказали свою эффективность с точки зрения функционирования капитала. Но Рузвельт ориентировался на компромисс и уступки трудящимся, Гитлер — на «закручивание» гаек. В обоих случаях уступки «своему» рабочему классу были компенсированы усилением эксплуатации в других сферах. И, наконец, главное: оба правителя выражали, каждый на свой лад, стремление различных империалистических группировок того времени к мировому господству — фактически отстаивали свой вариант глобализации. Поэтому они не могли не схлестнуться в смертельной схватке.