Кремлевский визит Фюрера - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 170

30 октября Молотов принял японского посла Юсидзе Татекаву… 60-летний генерал-лейтенант Татекава воевал с русскими в войне 1904—1905 годов, служил в Генштабе, а в сентябре 40-го года был назначен послом в Москву вместо ушедшего Того…

— Господин Молотов, — сообщил японец, — после прихода к власти Коноэ внешняя политика Японии в корне изменилась…

— Да, вы заключили с немцами и итальянцами Тройственный пакт, — без видимых эмоций заметил Молотов.

— Да! Однако мы предлагаем это и вам! Причем мы предлагаем вам не пакт о нейтралитете, а пакт о ненападении, как у вас с Германией…

Татекава как-то подтянулся и несколько торжественным тоном произнес:

— Я уполномочен заявить следующее… Прежние переговоры Того о нейтралитете прекращаются. И все спорные вопросы мы решаем после подписания нового пакта.

— А чем новое отличается от старого, господин Татекава?

— Тем, что ранее был неясно отражен вопрос о ненападении. А теперь— после заключения Тройственного пакта— мы хотим тут все определить ясно… Раньше переговоры шли осторожно. А теперь мы хотим сделать прыжок для улучшения отношений с вами…

— Это хорошо, но можно ли делать прыжок, не убрав с дороги камни? А Портсмутский мир, завершивший Русско-японскую войну, оставил в нашем народе, господин Татекава, такой же нехороший след, как и Версальский мир в Германии…

— Мы обсудим все это после заключения пакта….

— Но такой пакт, господин Татекава, вам развязывает руки на юге. А нам может создать затруднения в отношениях с США и Китаем… Так что тут надо поговорить о возмещении с вашей стороны.

— Что нужно понимать под возмещением, господин Молотов?

— Мы пока еще не имеем ответа от вас на наши пожелания 14 августа, и говорить о возмещении пока не имеет смысла…

НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ, впрочем, во второй половине 40-го года хватало в ситуации не только с Японией… Главной неопределенностью оставалась Германия, которая приглашала в гости Молотова и была явно не прочь увидеть в рейхе самого Сталина…

Молотову в Берлин надо было ехать, это-то было несомненным.

Но с чем ехать?

Зачем?

Сталин в 39-м году рассчитывал на войну затяжную. А выходило, похоже, иначе… Ну кто бы мог подумать, что уже через десять месяцев после начала германо-польской войны Германия будет доминировать над всем континентом, а Франция окажется разгромленной…

Заявление фюрера о том, что он не желает разрушения Британской империи, тоже дали Сталину много пищи для раздумий… Вновь замаячили перспективы — в случае замирения рейха и Британии — того англо-германского союза, контуры которого были намечены в Дюссельдорфе весной 39-го года…

Такой союз мог вполне образоваться за счет России, и не только между Англией и Германией. Ведь для Сталина — как и вообще для всех информированных людей — американские акции германского «Опеля» секретом не были… Как и многое другое…

Майский из Лондона смущал утверждениями, что «битва за Британию» англичанами выиграна…

Он доносил; «Логика вещей ставит Великобританию перед дилеммой: либо приобретение могущественных союзников (и тогда возможна победа), либо заведомая сделка с Германией и даже с Гитлером».

Сам тон Майского, следящего за ситуацией, по его же выражению, «из лондонского окошка», был Германии (а уж тем более Гитлеру) враждебен. При этом Майский абсолютно близоруко предполагал, что США могут «остаться в стороне от войны или хотя бы серьезно сократить свою нынешнюю помощь Великобритании»…

И тогда— по Майскому — Англия стала бы искать пути «компромиссного» мира с Германией, о чем лондонский полпред писал как о катастрофе для нас.

Писал он и о том, что «правящие и неправящие англичане мечтают также о СССР как о союзнике», и замечал, что «отсюда столь явные усилия британских журналистов и политиков ссорить нас с Германией и спекулировать на разногласиях между Москвой и Берлином»…

Между строк секретных телеграмм Майского можно было прочесть рекомендацию не очень-то дружить с немцами, оставляя себе пути отхода к англичанам…

Кроме того, Майский абсолютно безосновательно брал в расчет «настроения широких масс, в особенности пролетариата, в различных странах Европы»…

Сталин на широкие европейские массы надеялся не очень-то, но донесения Майского не могли не оказывать на него хотя бы некоторого психологического влияния…

Голова пухла…

Как и Гитлер в Бергхофе, Сталин в Кремле думал и думал — как же быть и как в перспективе поступить?

А тут еще и из берлинского полпредства шли не очень-то дружественные к стране пребывания депеши. Порой они составлялись в духе чуть ли не черчиллевской пропаганды, расписывающей «варварство» немецких налетов и умалчивающей об исходной причине этого «варварства» — собственном нежелании мира с Германией. Первый советник полпредства Тихомиров писал:

«Упоенное победой, немецкое правительство совместно с итальянским без ведома правительства СССР, нарушая соглашение от 23. VIII. 1939 года, решают судьбу балканских народов. Они уже сумели удовлетворить территориальные претензии Венгрии к Румынии… С 5 по 13 сентября венгерские войска займут новую территорию Трансильвании. Этим самым расширяется фронт, создается новый плацдарм для будущей схватки с СССР».

Тихомиров и близко не хотел видеть «нефтяные» тревоги Гитлера, зато оценивал ситуацию весьма провокационно, и если бы его депешу прочел Черчилль, то был бы, пожалуй, вполне удовлетворен.

Тихомиров писал и так:

«Считая себя победителем, германское правительство, распространяющее свое влияние на генерал-губернаторство, Мемель, Протекторат, Словакию, Австрию, Венгрию, Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Люксембург и на половину Франции, ведет большую работу по организации „Новой Европы“.

«Новая Европа» мыслится как Европа под началом Германии и Италии. Сейчас уже набрасываются предварительные ее политические и экономические контуры…»

Читатель уже знаком с некоторыми цифрами довоенного экономического «завоевания» Европы Германией. И эти цифры действительно давали немцам право на особые политические права в Европе, исключающие подобные права для, скажем, янки… А с такой «Новой Европой» вполне могла сотрудничать и новая Советская Россия — главным условием тут был европейский мир… Но Тихомировы перспектив мира не видели, заранее считая, что для немцев и русских возможна единственная перспектива — схватка…

В Берлине Риббентроп сетовал на влияние неких «сил» в НСДАП и государстве, которые противодействовали союзу России и Германии и отталкивали фюрера от русских…

Но в Москве тоже действовали те, кто тоже противодействовал такому союзу и отталкивал Сталина от немцев…

В этот смутный период и пришло в Москву письмо из Берлина…