Сталин. Тайны власти - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Жуков cтр.№ 141

Однако за полтора дня сделать это полностью оказалось невозможным. Причина первой такой серьезной неудачи объяснялась весьма просто: каждый из членов «триумвирата» упорно и настойчиво стремился сохранить свое положение, не допустить ни умаления собственных, только что занятых позиций, ни усиления их у остальных, настоять при утверждении на министерские посты тех, кого они — и Маленков, и Берия, и Молотов — с большей или меньшей вероятностью могли полагать своими союзниками и единомышленниками. К исходу дня 5 марта удалось согласовать распределение только ключевых должностей в СМ СССР, ПВС СССР да провести основательную перетряску Секретариата ЦК.

Вот здесь-то и оказалось, что тактика, избранная Маленковым, полностью себя оправдала. Не столько эффект внезапности, сколько отсутствие у соперников времени на то, чтобы суметь сговориться и принять контрмеры, позволило ему получить все, чего он добивался, — сосредоточить в своих руках максимально возможный контроль над государственным и партийным аппаратами.

Как председатель СМ СССР Маленков обязан был наблюдать за работой Советов Министров союзных республик. В качестве председательствующего на заседаниях Совмина он имел возможность влиять на формирование основ внутренней и внешней политики, ставя на обсуждение или отвергая как «неподготовленные» те или иные вопросы по собственному усмотрению. Вместе с тем по решению пленума Георгий Максимилианович председательствовал еще и на заседаниях Президиума ЦК, иначе говоря, определял и даты их проведения, и повестку дня. Наконец, сохранив за собою должность секретаря ЦК, он продолжал направлять работу партаппарата. И мог в случае необходимости оказывать прямое воздействие на характер решений, принимаемых Секретариатом или выносимых им на утверждение или обсуждение Президиума ЦК.

Берия, хотя и стал вторым лицом в стране, весьма значительно уступал по положению и по возможностям Маленкову. Не мог даже сравниться с ним в правах, хотя и сумел выторговать многое. Прежде всего, возвращение отобранных у него еще в 1946 г. двух силовых министерств — государственной безопасности и внутренних дел, которые с этого момента сливались в одно: МВД СССР. Берия сохранил за собою контроль за деятельностью трех наиважнейших для создания и наращивания военной мощи страны и потому самых засекреченных учреждений: главных управлений при СМ СССР — Первого, Второго, Третьего, (ядерная программа, ракетостроение и радиолокация). Тем самым от него в полной зависимости оказывалось Военное министерство. Кроме того, сохранялись прямые связи с рядом промышленных министерств, обязанных выполнять заказы управлений вне всякой очереди, даже с нарушением пятилетних или годовых планов.

Молотову, как менее активному участнику борьбы за власть, пришлось ограничиться постами министра иностранных дел да, по должности, главы одного из трех органов внешнеполитической разведки — Комитета информации. Столь же ограниченные по сравнению с прежними полномочия достались и Булганину, во второй раз возглавившему Военное министерство. Но этим их несколько приниженное положение не ограничилось, проявилось оно и в другом. Оба члена «пятерки» вынуждены были согласиться с кандидатурами первых своих заместителей. Причем эти кандидатуры подбирались не ими. У Молотова ими стали Я.А. Малик и А.Я. Вышинский, у Булганина — A.M. Василевский и Г.К. Жуков. То есть в принудительном порядке в качестве ближайших помощников они получили тех, кто еще накануне возглавлял те же министерства, располагал в них «своими» людьми, имел устоявшиеся связи и влияние.

Однако даже такие, урезанные до предела, весьма ограниченные права, отражавшие истинное положение Молотова и Булганина в «пятерке», оказывались несоизмеримо огромными при сравнении с тем, что досталось Кагановичу. Он остался единственным из первых заместителей главы правительства, не получившим «портфеля», важнейшего, если не решающего в подобных случаях, совместительства — поста руководителя любого, даже самого малозначительного министерства.

Третий уровень власти составили пять человек, ставших заместителями председателя Совета Министров, из-за спешки это забыли зафиксировать в проекте решения. Прежде всего, в силу статуса давнего члена Политбюро, Микоян, назначенный министром внутренней и внешней торговли. Этот пост он с перерывами занимал еще с середины 20-х годов. Затем кадры, утвержденные на ключевых должностях по управлению экономикой, вернее, той ее сферы, которая органически являлась фундаментом военно-промышленного комплекса и значительной производственной частью его. И, наконец, руководители важнейших укрупненных министерств, заменившие ведущие отраслевые бюро при Совмине.

Сабуров стал министром машиностроения (прежние автомобильной и тракторной промышленности; машиностроения и приборостроения; сельскохозяйственного машиностроения, продолжавшего выпускать среди прочего боеприпасы; станкостроения). В.А. Малышев — транспортного и тяжелого машиностроения (упраздненные транспортного машиностроения; судостроительной промышленности; тяжелого машиностроения; строительного и дорожного машиностроения). Первухин — электростанций и электропромышленности (ранее электростанций; электропромышленности; промышленности средств связи). Госплан СССР с присоединенными к нему госкомитетами по материально-техническому снабжению народного хозяйства и по снабжению продовольственными и промышленными товарами передали Г.К. Косячко, немало лет проработавшему первым заместителем председателя этого комитета, по своей значимости не уступавшего ведущим министерствам.

Ворошилов, хотя и был оставлен членом Президиума ЦК, удостоился чисто номинальной, заведомо декоративной должности, никогда не имевшей самостоятельного значения. Его назначили Председателем президиума Верховного Совета СССР — вместо Н.М. Шверника, «переброшенного» на ВЦСПС.

Наконец, кадровые перестановки, отражавшие новую расстановку сил, провели и в Секретариате ЦК. Из него вывели Л.И. Брежнева, Н.М. Пегова, Н.Г. Игнатова и П.К. Пономаренко, трудоустройство которых с подчеркнутым понижением ни у кого не вызвало сомнения. Первых двух назначили соответственно заместителем начальника Главного политического управления Военного министерства и секретарем Президиума Верховного Совета СССР. Остальным пообещали «руководящую работу» в Совете Министров.

Вместо них в Секретариат ввели явных сторонников Маленкова, проводников его взглядов и политического курса: С.Д. Игнатьева, лишившегося должности министра МГБ, но не утратившего некоторого контроля над ним, ибо он получил в ведение среди прочих отделов ЦК и Отдел административных органов, «опекавший» министерства — военное, внутренних дел, юстиции, прокуратуру, Верховный суд; П.Н. Поспелова, заменившего Н.А. Михайлова в роли главного идеолога партии, «наблюдавшего» за деятельностью таких отделов ЦК, как пропаганды и агитации, художественной литературы и искусства, философских и правовых наук, экономических и исторических наук, науки и ВУЗов, школ; Н.Н. Шаталина, отныне призванного держать под неусыпным и жестким контролем важнейшую из трех на тот момент функций партии — подбор и расстановку кадров во всех без исключения государственных учреждениях и общественных организациях, на всех предприятиях страны.

Вместе с тем изменили и резко подняли уровень Хрущева. Его переместили с поста первого секретаря Московской областной парторганизации, в то время стоявшей над Московским горкомом, «признали необходимым», чтобы он «сосредоточился на работе в Центральном Комитете» . Иначе говоря, при том положении, которое занимал Маленков, Хрущева утвердили вторым секретарем ЦК. Однако при существенно измененном составе Секретариата, в новом окружении — тех, кто непременно станет согласовывать все решения прежде всего с Георгием Максимилиановичем, Хрущева фактически лишали возможности проявлять самостоятельность, вынуждали заниматься преимущественно чисто организационными, или канцелярскими, вопросами.