Сталин: операция "Эрмитаж" - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Жуков cтр.№ 16

Восстановительные работы в 1925 году удалось развернуть сразу на 45 объектах: в соборе Двенадцати апостолов в Московском Кремле, Покровском соборе на Красной площади, палатах Саввино-Сторожевского монастыря, Дьяковской церкви в Коломенском, Троице-Сергиевой лавре, Софийском соборе в Новгороде, Георгиевской церкви в Юрьеве-Польском, Пафнутьев-Боровском, Кирилло-Белозерском монастырях… На следующий год на реставрацию уже удалось выделить огромную по тем временам сумму – свыше 300 тысяч рублей. Ведущие специалисты – К. К. Романов, Д. П. Сухов, И. М. Хозеров, П. Д. Бараневский не только продолжили начатые работы, но и приступили к новым: в Успенском монастыре города Александрова, в Адмиралтействе и Зимнем дворце в Ленинграде, Большом дворце Детского Села, в Тульском кремле, Спасской церкви Ефросиньева монастыря под Смоленском.

Объемы восстановительных работ во второй половине 20-х годов неуклонно возрастали. Вскоре началась реставрация кремлевских стен и башен Новгорода, Пскова, ряда соборов и церквей Ярославля, Костромы, Вятки, Сольвычегодска, Великого Устюга. Вместе со строителями и архитекторами трудились и крупнейшие знатоки древнерусской живописи – Ю. А. Олсуфьев, А. И. Анисимов и другие. Они проводили тщательнейшее изучение икон, фресок и либо реставрировали их на месте, либо отправляли в специальные мастерские Москвы и Ленинграда. Но пожалуй, самым важным, значительным событием стало возвращение пушкинских реликвий.

В сентябре 1927 года поклонники таланта великого русского поэта вновь смогли войти в скромный домик в Михайловском, увидеть воссозданное скромное имение на крутом берегу Сороти, отрезанное от мира и времени глухим бездорожьем, но все равно притягивающее к себе каждого, кто хоть раз услышал вдохновенные стихи Пушкина.

Михайловскому всегда не везло. Оно сгорело первый раз еще в XIX веке, но все же возродилось на старом пепелище – правда, не столько мемориальным музеем, сколько «колонией из литераторов». В канун революции доживали там свой век три старушки: В. В. Починковская, когда-то бывшая секретарем в журнале Ф. М. Достоевского «Гражданин», некая Ланская, дальняя родственница второго мужа Н. Г. Гончаровой, и обычная богаделка, которую пристроил в Михайловское ее опекун, местный земский начальник Карпов.

Вновь беда обрушилась на пушкинский уголок вскоре после революции. 19 февраля 1918 года, примерно в полдень, постройки Михайловского запылали, подожженные местными крестьянами, как накануне – в Тригорском. Уцелел, да и то чисто случайно, лишь домик няни.

Судьба колыбели пушкинского гения, место рождения «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова», не могла оставить равнодушными людей. Возрождению Михайловского помогали кто чем мог: Совнарком, объявивший все три имения заповедником; поклонники, создавшие Общество друзей Пушкинского заповедника; музейный отдел, занимавшийся восстановительными работами.

А через несколько месяцев после открытия музея в Михайловском, весною 1928 года, в Ленинград прибыла и наконец обрела свое законное место в Пушкинском Доме вся знаменитая Онегинская коллекция.

А. Ф. Отто еще в юности стал страстным поклонником Пушкина. Во имя этой бескорыстной любви взял себе псевдоним Онегин, всю жизнь собирал, бережно хранил все, что было связано с именем его кумира. В руках Онегина оказалось множество рукописей Александра Сергеевича, официальных документов, проливающих свет на причины и обстоятельство дуэли, – «Журнал, веденый при разборе бумаг покойного Александра Сергеевича Пушкина с 7 февраля по 15 марта 1837 года», переписка В. А. Жуковского с Дубельтом и Бенкендорфом, собственноручные записки Николая I… А также прижизненные издания, портреты, иллюстрации к произведениям, скульптуры.

Онегин в 1908 году завещал свое уникальное собрание Пушкинскому Дому за единовременное вознаграждение 10 тысяч рублей и шеститысячную ежегодную пенсию. Договор неукоснительно соблюдался до середины 1917 года, когда оказался юридически аннулированным, ибо все официальные связи между Россией и Францией прервались, и Онегин перестал получать деньги. Только в конце 1922 года представителю Центросоюза, единственному тогда защитнику интересов РСФСР в Париже, М. И. Скобелеву с трудом удалось уговорить А. Ф. Онегина вернуться к прежней практике, твердо пообещав не только погасить задолженность, но и продолжить выплату пенсии.

18 марта 1923 года коллегия Наркомпроса подтвердила правомочность предварительных переговоров и постановила срочно перевести Онегину 15 тысяч рублей золотом. Начавшиеся к тому времени коммерческие операции Отдела по делам музеев и охране памятников оказались как нельзя кстати. Деньги на пенсию парижскому коллекционеру, и большие, пришлось изыскивать еще долго – А. Ф. Онегин скончался в марте 1925 года. А потом появились новые хлопоты, связанные с вводом в действие завещания, прием, упаковку всех предметов пушкинского собрания. Первый транспорт прибыл в Ленинград 21 июня 1927 года.

…Так или иначе, дело, хотя и не в прежних масштабах, постепенно налаживалось. Самое ценное, значительное Музейному отделу удалось сберечь, несмотря ни на что. Ну а заняться остальным собирались потом, когда жизнь наконец наладится. Однако вновь, как уже было совсем недавно, после введения НЭПа, размеренный ход событий круто изменили всего три слова: «индустриализация», «пятилетний план».

Холодным, ветреным вечером 2 декабря 1927 года огромный зрительный зал Большого театра – партер и амфитеатр, ложи и балконы – заполнился на три часа ранее обычного. Столь же непривычно выглядела и раскрытая давно поднятым занавесом пустая, без декораций сцена, лишь очень длинный стол, за которым в три ряда выстроились простые стулья, да еще небольшая трибуна, сиротливо притулившаяся у правой кулисы.

Простота, доходившая до аскетизма, кумачовые транспаранты вдоль всех балконов, вносившие резкий диссонанс в стиль зала с его позолоченной лепниной и алым бархатом кресел, подчеркивали: сегодня ни оперы, ни балета ждать не следует. Спектакль состоится иного рода, политический. XV съезд ВКП(б). Тот самый, который следовало бы собрать еще год назад, когда не стихавшая после окончания гражданской войны шумная борьба различных фракций и групп в партии достигла того предела, за которым стоял только распад.

Тогда пали популярные лидеры, выражавшие настроения леворадикальной, самой многочисленной и убежденной части большевиков: сначала, в июле 1926 года, руководитель Коминтерна и ленинградской губернской, второй по величине и первой по значимости, парторганизации – Зиновьев; а вслед за ним, в октябре, и Троцкий, герой Октября и общепризнанный вождь Красной армии, при Ленине второй человек в партии и стране.

Поначалу их вывели из Политбюро, годом позже – из состава ЦК, что по уставу мог сделать только съезд. Наконец, всего за месяц до партийного форума, исключили и из партии – партии, в немалой степени созданной, приведенной к власти, удержавшей эту власть именно благодаря им. Исключили за то, что сторонники Зиновьева и Каменева в Москве и Ленинграде вышли 7 ноября на праздничную демонстрацию для защиты и поддержки своих лидеров, с портретами и призывами.