Будет ли революция в России? - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Кунгуров cтр.№ 52

Одной из загадок румынской революции стали неуловимые снайперы из числа сторонников Чаушеску, которых никто так и не увидел, и# тем более, не поймал, зато СМИ просто захлебывались, наперебой рассказывая о коварстве неуловимых убийцах, мстящих народу за свержение диктатуры. Это было, выражаясь профессиональным языком, создание виртуального объекта для атаки. Вот только этих виртуальных террористов атаковали реальные боевики, вооруженные пулеметами, захваченными при погромах армейских казарм, и даже танки. Разумеется, в результате беспорядочной пальбы появлялись убитые и раненные, которые и объявлялись прессой жертвами снайперов из «Сикуритатэ» — румынской секретной полиции. Это позволяло нагнетать обстановку до нужной степени накала массового психоза.

Другим виртуальным объектом атаки явились вымышленные несметные сокровища, украденные у народа, которые якобы прятал в своем дворце Чаушеску. Но, несмотря на то, что злато и серебро, пересыпанное рубинами и алмазами, существовало лишь в иллюзорном мире, штурму подвергся президентский дворец в мире физической реальности. Повстанцы шли на штурм дворца именно затем, чтобы грабить награбленное — очень мощный стимул для взвинченной толпы.

Итальянский культуролог Джорджо Агамбен так высказался о виртуализации румынской революции, превращении ее в спектакль, где зрители становятся участниками массовки, но при этом не сознают, что участвуют в постановочном действе: «Тимишоара представляет кульминацию этого процесса, до такой степени, что ее имя следовало бы присвоить всему новому курсу мировой политики. Потому что там некая секретная полиция; организовавшая заговор против себя самой, чтобы свергнуть старый режим, и телевидение, показавшее без ложного стыда и фиговых листков реальную политическую функцию СМИ, смогли осуществить то, что нацизм даже не осмеливался вообразить: совместить в одной акции чудовищный Аушвитц и поджог рейхстага. Впервые в истории человечества недавно похороненные трупы были спешно выкопаны, а другие собраны по моргам, а затем изуродованы, чтобы имитировать перед телекамерами геноцид, который должен был бы легитимировать новый режим. То, что весь мир видел в прямом эфире на телеэкранах как истинную правду, было абсолютной неправдой. И, несмотря на то, что временами фальсификация была очевидной, это было узаконено мировой системой СМИ как истина…». [53]

Противостоять массированному зомбированию сознания довольно просто. Попробуйте не смотреть телевизор хотя бы полгода. Думаю, что после вам, скорее всего, уже не захочется вновь подсаживаться на теленаркотик. Это все равно, что проглотить «красную пилюлю», вырваться из плена матрицы и увидеть реальный мир. Сегодня желающих жить в реальном мире очень мало, поскольку уж очень там неприятно пахнет. Впрочем, это не повод для пессимизма. Очень скоро тем, кто захочет выжить, придется осознать, что реальность совсем не такая, какой ее изображает телевизор.

Под профессиональными революционерами я понимаю не тех, кто получает зарплату за то, что сидит в офисе и занимается мониторингом протестных настроений или отрабатывает заграничные гранты путем проведения семинаров для красных или оранжевых активистов. Профессионал-человек, который (в отличие от любителя) занимается каким-нибудь делом как специалист, владеющий профессией.

Как отличить фотографа-профессионала от любителя? По внешним признакам это совершенно невозможно, ибо любой дилетант может приобрести дорогую профессиональную технику, арендовать студию, пригласить туда сисястых моделей, разложить их на подиуме и нажимать на спуск до упаду. Допускаю, что из нескольких тысяч отснятых кадров пара-тройка окажутся удачными и достойными того, чтобы экспонироваться на выставке или быть опубликованными в глянцевом журнале. Но даже это не делает дилетанта специалистом, ибо в отличие от профессионала, он фотографирует неосознанно, бездумно, и не всегда может верно оценить полученные результаты, даже если случайно получает хорошие снимки. Для любителя важен не результат, а удовольствие, которое он получает от самого процесса. Специалист же, приступая к работе, четко знает и что он хочет получить, и как этого добиться наиболее рациональным образом. То есть подходит к процессу осознанно. Он не просто смотрит в видоискатель, а компонует кадр, одновременно думая о том, какое диафрагменное число нужно установить, чтобы подчеркнуть воздушную перспективу, и использовать ему глянцевый или матовый отражатель, дабы акцентировать передний план.

Конечно, можно безошибочно отличить любителя от профи, сравнив итоги их работы, но возможность сравнения имеется далеко не в каждой ситуации — скажем, в случае с хирургом-неумехой. То же самое и с революционерами — дилетанты сначала устроят управленческий хаос, далее экономический кризис, плавно перетекающий в гражданскую войну, а потом беспомощно разведут руками: дескать, извините, товарищи, первый блин комом. Поэтому ранжировать революционеров на профессионалов и дилетантов желательно до революции, поскольку провалы вторых исправить столь же сложно, как ошибки дерьмового хирурга. А отличить их друг от друга внешне бывает достаточно сложно, ибо до революции революционеры обычно занимаются всякой фигней: витийствуют на митингах, пописывают заумные брошюрки, сидят в кутузке, или проводят в пивнушках партсъезды. То есть не только прямую связь между их деятельностью и полученным результатом установить невозможно, но и сам результат зафиксировать крайне сложно. Тем не менее, есть признак, по которому безошибочно можно определить профессионального революционера от дилетанта. Дилетанты в лучшем случае думают о том, как им прийти к власти, а профессионалы — о том, что они будут делать, придя к власти.

Остров Капри, Италия, апрель 1908 г. Ленин гостит на вилле у Максима Горького (в центре подпер рукой подбородок). Противник Ильича по шахматной партии — его давний оппонент Александр Богданов. Открыв на Капри партийную школу, Богданов начал проповедовать социализм, как новую религию, за что по инициативе Ленина был изгнан из партии. После революции Богданов занимал видные посты в СССР, организовал первый в стране институт переливания крови.

Жизнь русских революционеров в эмиграции напоминала затянувшийся на десятилетия отпуск с приятным времяпрепровождением в респектабельных кварталах европейских столиц и курортных городках Средиземноморья. Кто оплачивал по весьма высоким стандартам пансион борцов с буржуазией, доподлинно не известно.

Был ли Ленин профессиональным революционером? Первые 25 лет своей карьеры — нет, потому что он считал в обозримом будущем приход к власти социалистов в России совершенно нереальным, и не особо грузился по поводу того, что следует предпринять после краха самодержавия. В январе 1917 г. он в публичной речи по случаю очередной годовщины Кровавого воскресенья утверждал, что «мы, старики, не доживем до грядущей революции». Вообще, из Ленина пропаганда слепила гения, обладающего сверхъестественным пророческим даром. Между тем, в своих прогнозах он порой ошибался грандиозно. В письме к Горькому накануне 1913 г. он пишет: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие». В этом благодушном настроении он и пребывал, будучи подданным Российской империи, находящимся на территории потенциального противника до августа 1914 г., пока его не арестовали, как русского шпиона.