Евразийский реванш России - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дугин cтр.№ 19

Одним словом, их проект сводится к тому, чтобы не тормозить «Империю», но, напротив, подталкивать ее вперед, чтобы быстрее оказаться свидетелем и участником ее финальной трансформации. Эта трансформация возможна через новое самосознание и самочувствие, через обретение нового онтологического, антропологического и правового статуса жизненным и созидательным хаосом раскрепощенных мировых толп, большинства, которое призвано ускользнуть от тонкой и жесткой коррупционной хватки планетарной «Империи».

Для россиянина знакомство с такими трудами, как «Империя» Негри и Хардта (равно как и с текстами Хантингтона, Фукуямы, Бжезинского, Волфовица и т. д.) подобно освежающему душу. Это оздоровительное, терапевтическое чтение. Когда мы читаем о мире, который то ли уже состоялся, то ли вот-вот состоится, нас одолевает здоровая оторопь: «Постойте, о чем это они? А как же мы? А наши проблемы?»

Да, действительно, ответственная мировая мысль, озабоченная реальными и весомыми процессами, все чаще забывает делать реверансы в сторону «локальных» жителей, погруженных в свои частные проблемы, обдумывающих аксиомы прошлых эпох, оперирующих терминами, утратившими всякое соответствие с исторической реальностью. Авторы «Империи» уделяют СССР несколько строк, название России вообще не упоминается. Противников «Империи» мы отныне не интересуем. Еще менее интересуем мы ее апологетов.

А между тем на глазах вырастающий глобальный мир — это совершенно реально и всерьез. И, как справедливо показывают Негри и Хардт, этот мир создается «как бы на пустом месте». «Локальности», «особенности», «национальная, этническая, культурная» самобытность — все это в нем вежливо игнорируется, либо рассматривается как фольклор, либо помещается в резервацию, либо, увы, подвергается прямому геноциду. «Империя» создается на пустом пространстве, в ее сеть включаются только те, кто ей же и постулируется. Иными словами, «Империя» не имеет дело с государствами и народами, она предварительно крошит их до качественного «множества», а потом включает в потоки миграции. Апологеты «Империи» пытаются упорядочить миграцию, ее противники — такие как Негри и Хардт — сделать абсолютно свободной. Но русскому человеку и то, и другое в целом мало симпатично.

Мы как-то постепенно, не отдавая сами себе в этом отчета, оказываемся в совершенно новом для нас пространстве и в совершенно новом времени. В «Империи» киборги не фантастика, а реальность новой антропологии, мировое правительство — не конспирологический миф, но общепризнанный правовой институт и т. д.

«Империя» приходит не извне, она прорастает сквозь, она обнаруживает свои сетевые узлы сама собой, и постепенно мы интеллектуально, информационно, экономически, юридически, психологически оказываемся интегрированными в нее. Но эта интеграция означает полную утрату идентичности. Об этом Негри и Хардт говорят вполне определенно, что проект «Империи» означает постепенную утрату этнической, социальной, культурной, расовой, религиозной идентичности. Но по их мнению, «Империя» способствует этому процессу недостаточно быстро, революционный проект требует еще более ускоренного превращению народов и наций в количественное космополитическое большинство. Но даже если отвлечься от такой революционной позиции, сама «Империя» основана на том, что не признает никакого политического суверенитета ни за какой коллективной сущностью — будь то этнос, класс, народ или нация. На то она и «Империя», чтобы постулировать тотальность и вездесущесть своей власти.

В то же время Негри и Хардт с какой-то фатальностью правы в том, что простая ностальгия ни к чему не приведет. Да, сегодня мы русские, живем в России. Пока еще русские, пока еще в России. Сколько еще это продлится?

«Империя», однако, уже здесь. Здесь и сейчас. Ее сети пронизывают наше общество, ее лучи нас регулярно сканируют, ее передатчики планомерно и непрерывно ведут свое вещание.

Революционный проект Негри и Хардта, их альтернатива, их отказ нам явно не подходят. Нам нужен иной отказ — Великий Отказ, нам нужная иная альтернатива — могучая и серьезная. Соответствующая нашему духу и нашим просторам. Нам нужна ни больше, ни меньше как Иная Империя. Своя. Без нее нам не нужно ничего.

От понимания этого факта зависит, сохранится ли Россия как суверенная держава, способная проводить самостоятельный политический курс.

В самом определении «политики», по мысли немецкого философа и юриста Карла Шмитта, уже содержится изначальное деление на «друзей» и «врагов», которое и формирует в дальнейшем все остальное. В нашем конкретном случае ситуации начала XXI века Россия должна политически определиться в первую очередь в отношении глобализации — это «друг» или «враг»?

И если глобализм — враг, то как и каким образом от него защититься? Политическая стратегия в отношении нового мирового порядка предопределит и военную доктрину России. Фраза Клаузевица, назвавшего войну продолжением политики, до сих пор вполне актуальна.

Структура Вооруженных Сил России не является изолированной самостоятельной темой и формируется исходя из того геополитического и международного статуса, который будет иметь наша страна в ближайшем будущем. А это на данный момент — открытый вопрос. Россия должна ответить на целый ряд существенных геополитических вызовов, и от того, какой вариант ответа она изберет, будет зависеть вектор, качество и этапность военного строительства державы.

Главным вызовом для России в XXI веке является тенденция глобализации, фактор глобализма. Эта тенденция предполагает процесс постепенной передачи стратегических полномочий управления от национальной администрации к транснациональным инстанциям, где основную роль будут играть США и близкие к ним страны «богатого Севера». Как уже было сказано выше, сами глобалисты описывают этот процесс как «объективный», «прогрессивный», «сам собой разумеющийся», но при этом налицо следующий факт: глобализация предполагает в качестве обязательного условия всеобщую стандартизацию экономики, политики, культуры под американский эталон и признание стратегической доминации американских интересов в планетарном масштабе. По сути, глобализация есть десуверинизация всех стран, введение внешнего управления. От того, как российская власть отнесется к складывающейся «Империи», и зависит судьба «главных союзников» России — ее армии и флота: структура вооруженных сил не является изолированной самостоятельной темой и формируется исходя из того геополитического и международного статуса, который будет иметь наша страна в ближайшем будущем. А это на данный момент — открытый вопрос. Возможны три варианта ответа на него.

Первый вариант ответа на вызов глобализации: полное ее приятие. Совершенно очевидно, что, приняв такой сценарий, сказав глобализации «да», Россия должна подстроить под этот критерий свои Вооруженные Силы. Такой вариант предполагает полный отказ от стратегических видов вооружений (или, по меньшей мере, передачу стратегического оружия под американский контроль), превращение всей системы российских вооруженных сил (ВС) в модернизированную «региональную полицию» — т. е. укрупненную версию войск МВД. Задачи таких ВС в рамках глобализации будут заключаться в осуществлении полицейского контроля над теми территориями, которые «мировое правительство» выделит России в качестве ее квоты в согласии с общей моделью военно-стратегического проекта в планетарном масштабе. Т. е. российская армия станет локальным подразделением глобальной армии.