Геополитика постмодерна - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дугин cтр.№ 35

Субъекты для многополярного диалога имеются

Итак, «оси дружбы» строятся не на пустом месте — в каждом из «больших пространств», прилегающих к России, есть политические и социальные силы, которые могут выступать несущими конструкциями для этих осей. Причем в каждом конкретном случае они имеют различную структуру — от целых стран и их правительств до отдельных политических партий, религиозных организаций и общественных объединений. Кроме того, в самих США есть немало сил и движений, отвергающих глобализм и неоимпериализм официального Вашингтона, готовых к активному и массовому протесту против однополярного мира. Эти группы есть как в левом, так и в правом секторе американского общества, а среди общественных и религиозных организаций и среди различных этнических ассоциаций (в первую очередь — латиноамериканских и афроамериканских) их не счесть. Выходит, что стоит только России всерьез провозгласить многополярность (по сути, антиглобализм) государственной стратегией, как у нее найдутся миллиарды друзей во всем мире.

Императив евразийской идеи и общий враг

Для того чтобы создать «ось дружбы» как скелет многополярного мира, Россия должна сочетать в своей национальной идеологии принцип относительной открытости с принципом относительной закрытости. Она не может быть полностью открытой ни в одну из соседних сторон (не говоря уже о США), так как это повлечет усиление влияния на нее какого-то активного «большого проекта», которые, как мы видели, ей в чистом виде противопоказаны. Но она не может и закрыться на прочный засов, не может сосредоточиться на национализме, так как утратит в этом случае инструменты для активного развития стратегических альянсов. Более того, Россия, как исключительно национальное государство в своих нынешних границах, не сможет стать полюсом даже при самых благоприятных условиях. Будучи многоэтнической и многоконфессиональной страной, при интенсивной выработке однозначного национального «я» она будет взорвана изнутри. А если учесть, что в этом взрыве будут заинтересованы внешние силы, то его масштабы могут быть фатальными.

Из этой ситуации есть один выход — евразийская идея. Она дает возможность России представлять себя не просто как оплот борьбы с глобализацией и однополярным миром, не просто как авангард многополярности, но и как носительницу универсальной миссии, «континентализма», особой культуры, сочетающей западные и восточные черты. Россия как Евразия способна предложить странам СНГ позитивный интеграционный сценарий, вести мягкий диалог с самыми различными силами на Западе и на Востоке. Евразийство для России есть сочетание сильной национальной идентичности с демократическим принципом «прав народов», терпимостью, религиозной и культурной гармонией. И во внешней политике в таком случае евразийская Россия выступает как носительница сбалансированной позиции, примиряющей и развивающей иные «большие проекты», как «промоутер» истинной демократии во внешней политике.

Теперь остается сделать следующий шаг и признать, что евразийский сценарий возрождает на новом историческом витке столь свойственный России в ее истории универсализм, возвышение над узко национальными интересами. Это свежее издание российского мессианства в совершенно новаторской и демократической редакции. Евразийство и есть «большой проект» для современной России, который может и должен занять свое место в цепи других мировых «больших проектов», стать центром «осей дружбы», явиться триггером становления реальной и гуманной многополярности перед угрозой наползающего со стороны Атлантики «нового Левиафана».

Общий враг скрепляет дружбу, цементирует альянс. В данном случае формулой общей для всех угрозы является экстремистский проект, сформулированный горсткой американских неоконсервативных интеллектуалов с троцкистским прошлым — «Проект нового американского века». Если Россия и другие великие державы и цивилизации современности будут действовать адекватно, этого «американского века» никогда не наступит. Вместо него воцарится многополярный мир, далеко не идеальный и не лишенный недостатков, но гораздо более свободный и справедливый — «век Евразии».

В наше время существуют слова, которые от слишком частого употребления теряют свое первоначальное значение, явления, утратившие свой исторический смысл. Содержание таких слов, как «социализм», «капитализм», «демократия», «фашизм» изменилось сегодня коренным образом. Неопределенность, возникшая с течением времени во многих терминах, совершенно не затронула понятие «евразийство». Ведь это мировоззрение является формой обобщения исторического процесса. Оно не принадлежит к какому-то отдельному периоду. Конечно, идеология появляется лишь в определенный момент, и евразийство как социально-политическая идея, как философия родилось в XX веке, а в начале XXI века стало особенно актуальным. Другими словами, неопределенность этого понятия, возможность широкого толкования проистекает не из его «затертости», но из того, что оно находится в стадии зарождения и тем не менее вызывает у многих явный интерес. Все известные дефиниции евразийства либо чересчур поверхностны, либо узки, а то и просто расплывчаты. Но евразийская идея в качественном пространстве современного мира требует четких определений. Это некий синтез представлений о евразийстве, который ложится в основу дальнейших дискуссий относительно определения содержания понятия. Итак, что сегодня представляет собой евразийство и Евразия как система взглядов?

Первый уровень евразийства: пользуясь дедуктивным способом изложения, от общего к частному, заметим, что евразийство, как явление планетарное и глобальное, вовсе не привязано непосредственно к евразийскому материку как к географическому объекту.

Глобализация, главный фундаментальный процесс нынешнего мира, определяет вектор современной истории. Национально-государственное устройство переходит в глобальное; мы стоим на пороге создания планетарного государства с единой унифицированной административно-экономической системой. Однако не стоит думать, что все народы, государства, социальные направления, классы и экономические модели, из которых состоит наш огромный мир, вдруг, словно по мановению волшебной палочки, начнут активно взаимодействовать меж собой по какой-то новой логике. Это заблуждение. Глобализация представляет собой одномерное, одноплановое, векторное явление, заключенное в универсализации специфического цивилизационного подхода. Это уравнивание, подчас насильственное, искусственное, есть приведение различных социально-политических, этнических, религиозных, конфессиональных, национально-государственных укладов, социально-экономических аспектов под один шаблон. По сути это навязывание всему миру некоей единой модели, которая мыслится в качестве универсальной. Если пользоваться терминами геополитики, созданными атлантической цивилизацией, то глобализация представляет собой западноевропейский исторический тренд, достигший пика в американской системе. Таким образом, глобализация есть навязывание миру атлантической парадигмы без учета других альтернативных позиций. Американское видение ситуации заключается в том, что американская же система ценностей объявляется общечеловеческой, универсальной. Ее принципы в экономике, политике, культуре, социальной сфере, межконфессиональных отношениях признаются оптимальными и единственно верными. Либеральная «свобода от» провозглашается единственной универсально приемлемой идеологией. Все это, по мнению стратегов американской однополярной глобализации, делает победу атлантизма неизбежной. И это совершенно правильно, ведь американские стратеги ошибок не делают, они — представители правящей державы, которая имеет достаточно оснований для того, чтобы провозглашать свои идеи открыто.