Путин против Путина. Бывший будущий президент - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дугин cтр.№ 60

Россия — часть мира, и с этим миром все очень неладно. Неудивительно, что неладно и в нашем Отечестве. Это скорее естественно. Надо расширить масштаб мышления. У некоторых проблем не бывает простых решений, потому что сами эти проблемы сложны по своей природе. Технический сбой можно исправить техническими же средствами. Исторические проблемы так не решаются. Это не означает ухода от политики. От политики вообще нельзя уйти: если мы принимаем решение «не заниматься политикой», значит, мы добровольно передаем себя в рабство (отказываясь от политического бытия, мы передаем власть над собой первому встречному, тому, кто в отличие от нас не отказывается от политики). Но политику следует искать сейчас в других областях.

Доминация серой зоны исчерпала свой ресурс. Надо смотреть за ее пределы. Серая зона трещит по швам. Это необратимо. Россия переживает конец путинского цикла: даже возвращение Путина теперь автоматически ничего не решит — это будет уже не ответ, а новый вопрос. Надо напрягать историческое воображение. Старая сказка больше не вдохновляет.

Теперь подробнее о той трехчастной модели расклада политико-идеологических сил в России, которую мы затронули выше. Ее можно представить в виде следующей схемы: с одной стороны, перед нами «Россия-1», Россия Путина, «вертикали власти», специфической помеси «семейных» с «питерскими», «русского патриотизма» с «гайдаровской экономикой», православных банкиров с неправославными олигархами. Она вмещает в себя как мюнхенскую речь, так и Медведева с его ИНСОРом, соучастии в убийстве Каддафи и картавыми уродцами из Сколкова. Путин или кремлевский дуэт (называемый противниками «кремлевскими гномами»), если считать совсем уже нелепого Дмитрия Анатольевича, ее символ. Практикой «России-1», ее конкретным воплощением в жизнь заведует серый кардинал Кремля Владислав Сурков. Он чисто конкретный архитектор ее политико-идеологический структуры, ответственный за выхолащивание смысла как у либералов, так и у патриотов, постмодернист византийского розлива.

«России-1» номинально противостоит «Россия-2», «Россия оранжевая», со смутным профилем Березовского и яркими повязками НБП, со свитером Ходорковского и «Микки Маусом и Колхозницей» из галереи Гельмана. Это Навальный и «несогласные», замешкавшаяся на пути к кладбищу Галина Алексеева и на пути в психиатрическую клинику Валерия Новодворская. Это «белая ленточка» и призыв к пересмотру выборов, электорат «Яблока» и «Правого дела». Слушатели «Эха Москвы» и читатели New Times.

«Оранжевая Россия», «Россия-2», конечно же, не противоположный полюс путинской России. Ее завязь появилась не в боях и не в идеологических центрах, с ясной волей и четкой ориентацией. Она стала давать о себе знать по мере того, как размывался образ «России-1», преобладающей, официальной. Ее породили и вырастили вечные колебания Кремля, неуверенность в своей правоте, облаченная в форму упрямства, и отсутствие ясной идеи, едва-едва закамуфлированное под «политику прагматизма».

«Россия-2» пока так же неопределенна и так же эфемерна, как «Россия-1», между ними нет оформленных противоречий, по всей линии конфликта они перетекают одна в другую — идет обмен кадрами, тезисами, стратегиями, лозунгами. В «России-1» есть ясно различимый либеральный сегмент, восходящий к Медведеву, Волошину, Чубайсу, вождям масс-медиа, экспертам. Он незаметно для глаз (градиентно) переходит в «оранжизм». Андрей Илларионов, например, побыв советником Путина, оказывается рядом с Каспаровым и Касьяновым (который и сам был путинским премьером). Это общее поле, объединенное сходством взглядов на судьбу России. Те либералы, которые остаются в окружении Путина, могут быть обозначены как «шпионы за Путина», работая на Запад, они предпочитают делать это изнутри системы власти, а не из оппозиции. Но периодически изгоняемые из «России-1», они легко оказываются в «России-2».

С другой стороны, симметричная картина и в патриотическом сегменте. Часть патриотов, прикормленных властью (например, Никита Михалков), сотрудничают с «Россией-1», но другая часть (уличные националисты всех мастей) все яснее смыкаются с «оранжевыми» (Поткин, Демушкин и т. д.). Поэтому и здесь есть непрерывная связь, столь же незаметно переводящая курируемых силовиками национал-провокаторов в опекаемых политтехнологами-диспетчерами беглых олигархов и ЦРУ национал-демократов и расистов (важную функцию здесь играет менеджер Станислав Белковский).

«Россия-1» и «Россия-2» тесно переплетены друг с другом. Накануне 2008 года казалось, что они могут в этот момент столкнуться друг с другом. Но выдвижение прозападного либерала (по имиджу) Медведева отложило конфликт на 4 года. Сегодня же, после позорного провала выборов «Единой Россией», налицо все признаки того, что дело идет именно к нему.

Любопытно было наблюдать эти две России еще 5 лет назад, накануне 2008 года — в их смутной оппозиции, в их неясном противостоянии, в первой волне нервного напряжения, отрывистых жестов и предварительных истерик, обнаруживающих начало нового процесса, которому, скорее всего, суждено стать содержанием ближайшей политической истории России. Сегодня же они проделали большой путь по уже тогда прочерченным траекториям. Давайте внимательнее приглядимся к «России-1» и «России-2».

«Россия-1» — это личная путинская формула. Она была найдена в тот момент, когда предшествующая ей ельцинская Россия подошла вплотную к политическому и личностному кризису верховной власти. Ельцин не мог править психологически, олигархи не могли более продолжать свои усобные войны с использованием всех доступных политических и медийных средств. Одичание в обществе, насильно затягиваемом в западнический либерализм, достигло угрожающего состояния. Путин своим появлением снял основные проблемы. Именно снял, а не решил, переведя все процессы в иную плоскость. Корень этих проблем предпутинского периода заключался в полной противоположности интересов и ментальности нуворишеских компрадорских элит и патриотично настроенных и социально (патерналистски) ориентированных народных масс.

Путин был приведен к власти консенсусом ельцинской элиты — либерал-демократами, олигархами, медиамагнатами, одним словом, «семьей». Но вместе с тем, политическое оформление его прихода было шагом в сторону широких масс, ответом на их запрос. В Путине интуицией какого-то политтехнологического гения была распознана точка тотального компромисса ельцинского общества — точка, где элиты и массы полностью уравновешивали друг друга, место гробового штиля в центре тайфуна. Путин удовлетворял элиты (либерализм, демократия) и массы (патриотизм, сильная рука) одновременно. И это одновременное удовлетворение — «когда лев возлег рядом с агнцем» — породило «Россию-1». Все 4 года первого срока общество — кроме крайних маргинальных элементов — наслаждалось эффектом «замирения». Это наслаждение воплотилось в рейтинг. Общество показывало тем самым: «мы предпочитаем, чтобы кнопка паузы оставалась в таком же нажатом положении, противоречия ельцинского периода мы выносить более не в состоянии». С содержательной точки зрения, «Россия-1» — это стоп-кадр, заморозка всех ритмов и энергий, которые бушевали в 90-е, расшатывая страну, терзая людей, сотрясая души. Строго выдерживая правила, сам Путин выступал как осторожный садовник, тщательно перемешивая лабораторный виртуальный патриотизм со стыдливо прикрытым и несколько непоследовательным либеральным реформаторством. В этом стиле правления было что-то скромно-региональное, далеко не имперское, аккуратистское, пунктуальное, интуитивно стремящееся уйти от всего масштабного, радикального, буйного и безумного, от всего собственно российского, русского — «от края до края».