Политические тайны Второй мировой - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Устинов cтр.№ 80

Из-за отсутствия связи утренняя директива № 2 Наркомата обороны, требовавшая изгнания врага с нашей территории, до приграничных армий Западного фронта доведена не была и командующие этими армиями под давлением превосходящих сил противника начали отводить сохранившиеся войска на восток, что могло улучшить их положение и спасти от разгрома. Но в это время с помощью представителей Генштаба, работавших в штабе Павлова, до командующих 3-й, 4-й и 10-й армий была доведена директива № 3, содержание которой вызвало у командармов оторопь. Главный Военный Совет Красной Армии 22 июня в 21 час 15 мин. потребовал «силами армий и авиации Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов перейти к встречным наступательным действиям с решительной целью разгрома ударных группировок вторжения, изгнания их за пределы нашей Родины и перенесения боевых действий на территорию противника» [421] . Для выполнения указанных контрударов на Сувалки и Люблин предусматривалось использование механизированных корпусов всех армий Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов. Некоторым из них до районов боевых действий надо было пройти вдоль лини фронта по 200 и более километров. Но механизированные корпуса армий Северо-Западного фронта и 4-й армии Западного фронта просто невозможно было снять с участка своих армий, так как они оказались уже связанными боями. А войска 3-й армии Западного фронта в первый день войны понесли такие большие потери, что это вызвало повальную панику среди солдат и офицеров армии и их беспорядочное бегство в глубь страны.

Вызывает удивление, что проведение такой крупной стратегической наступательной операции, требовавшей взаимодействия и единого управления несколькими фронтами, наркомат обороны возложил на фронты, а не взялся проводить ее сам. Нетрудно заметить, что маршал С. Тимошенко отправлял эту директиву от безысходности, больше для видимости решительных действий и отчета перед правительством о принятых мерах, нежели для пользы дела. Стратегические операции такого масштаба Наркомат обороны и Генштаб научатся проводить под руководством Сталина, которому от роду было дано глубокое понимание сущности вооруженной борьбы и способность сплотить миллионы людей для организованного участия в этой борьбе.

Получив приказы на нанесение контрударов, командиры механизированных корпусов Западного фронта пытались их выполнить, совершенно не задумываясь над тем обстоятельством, что сложившаяся обстановка на второй и третий день войны совершенно исключала необходимость нанесения такого удара. Они наносили контрудар на запад, в то время как подвижные танковые группы противника были у них уже в тылу. Эти контрудары наносились разрозненно, без поддержки авиации и артиллерии и других родов войск и они были похожи на самоубийство — ведь в воздухе господствовала вражеская авиация. Гитлеровское командование даже отводило свои войска в сторону, зная, что через несколько десятков километров вся сила механизированных корпусов иссякнет от нехватки горючего в старых танках и малого количества, или полного отсутствия боеприпасов к ним.

Все попытки командармов приграничных армий и командиров механизированных корпусов хоть как-то изменить сложившуюся обстановку ни к чему не привели, и они, потеряв все танки, с оставшимися силами, были вынуждены с тяжелыми боями пробиваться на восток, к своим. Брестская крепость и Налибокская пуща, куда стягивались отступавшие крупные силы советских войск, не сдавались, вели отчаянную борьбу, и приковали к себе до десяти пехотных дивизий, и это сказывалось на темпах дальнейшего наступления гитлеровских войск на Смоленск и Москву.

Сложившаяся к исходу 2 2 июня обстановка диктовала наркомату обороне вместо проведения контрударов, дать немедленно указание о переходе к обороне на выгодных рубежах, и к этому виду боевых действий привлечь все войска приграничных округов. Это тем более необходимо было сделать, так как над полем боя всех встречных сражений господствовала вражеская авиация, а советская авиация, потерявшая в первый день войны более тысячи самолетов, все еще не могла оправиться от этого шока и летчики были в поиске новых способов организации армейской авиации и борьбы с врагом. Помимо господства вражеской авиации, наносившей большой урон советским войскам, вскрылась плохая подготовка командующих и их штабов для управления войсками, неумение командиров высокого ранга организовывать взаимодействие, и полная неготовность оперативного и войскового тыла обеспечивать войска всем необходимым.

Уже после нескольких дней войны советские войска стали испытывать острую потребность в обеспечении войск вооружением, боеприпасами и продовольствием. Все основные склады с запасами материальных средств размещались в 30–80 км от государственной границы, и в первые дни войны все они были захвачены немцами. Более 60 окружных складов, в том числе 10 артиллерийских, 25 — горючего, 14 — продовольствия, 3 — автобронетанковых, достались врагу [422] . Созданному 30 июня ГКО пришлось в числе первоочередных задач решать проблему жизнеобеспечения действующей армии, и из внутренних округов в короткие сроки были направлены сотни железнодорожных эшелонов для пополнения войск всем. А в конце июля Сталин создал в вооруженных силах совершенно новые структуры тыла, динамично встроенные в армейскую жизнь, и организационно выдержавшие испытание войной.

Армия оказалась самым недееспособным организмом в системе советского государства, и ее надо было воссоздавать заново, на новой основе, на других принципах, которые требовала пришедшая война. И Сталин, возглавивший 30 июня Государственный Комитет Обороны и принявший на себя обязанности Верховного Главнокомандующего, а в июле и должность народного комиссара обороны, за очень короткий промежуток сумел перестроить все организационно-штатные структуры армии на основе опыта войны и сделать их живучими, хорошо управляемыми, с высокой исполнительностью и крепкой дисциплиной. Победу над фашистской Германией одержала не та армия, что встретила войну, а та, что была создана заново.

Положение на Западном фронте было настолько тревожным и по характеру развернувшихся там боев настолько тяжелым, что в семь часов утра 22 июня Сталин, так и не сумевший связаться с командующим Западным фронтом, позвонил первому секретарю ЦК ВКП(б) Белоруссии П. Пономаренко и поинтересовался как в республике идут дела. Услышав, что правительство республики, в соответствии с мобилизационным планом, начало эвакуацию военных заводов из Брестской и Гродненской области на восток, Сталин попытался возразить: «не рано ли?», но потом, после мгновенного осмысления этой проблемы, ответил: «Впрочем, это ваше решение» и продолжал: «Товарищ Пономаренко! Вы ведь являетесь членом Военного Совета Западного фронта и вам нужно выехать в штаб фронта, потому что от Павлова у нас нет никаких вестей. Поезжайте к нему и попробуйте разобраться в обстановке, что сложилась в войсках и его штабе и сообщите мне ее не позднее полудня» [423] . Доклад Пономаренко был очень тревожным. Он сообщил Сталину, что генерал Павлов растерян до неузнаваемости и что управление войсками в штабе фронта утеряно.