Великие Борджиа. Гении зла - читать онлайн книгу. Автор: Борис Тененбаум cтр.№ 62

Вот уже без малого пятьсот лет, как книгу издают, переиздают, переводят на самые разные языки, сопоставляют со все новыми и новыми политическими реальностями, случается – запрещают, но самое главное, ее непрерывно читают и все еще, пять веков спустя после написания, раз за разом пытаются как-то по-новому осмыслить.

Так вот, большая часть «Государя» посвящена Чезаре Борджиа. Макиавелли детально разбирает его действия по захвату и укреплению своей власти, объясняет логику его поступков и разбор достижений Чезаре Борджиа как государя кончает следующими словами:

«Обозревая действия герцога, я не нахожу, в чем можно было бы его упрекнуть; более того, мне представляется, что он может послужить образцом всем тем, кому доставляет власть милость судьбы или чужое оружие».

Такое сугубо положительное мнение о жестоком и хладнокровном убийце объясняется целым рядом причин: во-первых, Макиавелли рассматривал политику как средство достижения и удержания власти и мораль в эту систему попросту не включал, как элемент совершенно излишний, во-вторых, он, что называется, «рисовал с натуры», и на фоне других государей Италии Чезаре какой-то особой свирепостью и впрямь не выделялся. Наконец, в-третьих, Макиавелли считал, что Италия разорена и унижена вторжениями «варваров», французов и испанцев, и прямо-таки мечтал о таком государе, у которого хватило бы ума, решительности и жестокости для объединения Италии и изгнания из нее иноземных войск.

Чезаре Борджиа казался ему самым подходящим кандидатом на эту роль, и за это он готов простить своему герою решительно все на свете. Как Никколо Макиавелли пишет в своем «Государе»:

«…имея великий замысел и высокую цель, [Чезаре] не мог действовать иначе: лишь преждевременная смерть [папы] Александра и собственная его болезнь помешали ему осуществить намерение».

И может быть, «даже и это не смогло бы сокрушить герцога Валентино», но он в трудной позиции сделал ужасную ошибку. Чезаре Борджиа часто нарушал свое слово и часто предавал оказанное ему доверие…

Но совершенно непостижимым образом он почему-то решил, что на слово кардинала Джулио делла Ровере можно положиться.

Макиавелли свою точку зрения обосновал следующим образом:

«[Чезаре Борджиа] ошибся в расчете, ибо если он не мог провести угодного ему человека, он, как уже говорилось, мог отвести неугодного; а раз так, то ни в коем случае не следовало допускать к папской власти тех кардиналов, которые были им обижены в прошлом или, в случае избрания, могли бы бояться его в будущем. Ибо люди мстят либо из страха, либо из ненависти».

За многие годы книгу Макиавелли растащили на афоризмы, и последняя фраза, приведенная в этом абзаце «Ибо люди мстят либо из страха, либо из ненависти», оказалась одним из них. Что сказать? Никколо Макиавелли хорошо изучил мотивы человеческой деятельности. У Джулиано делла Ровере имелось множество причин для мести всему роду Борджиа, и у него были все основания опасаться Чезаре, если б тому удалось восстановить свои силы. Кардинал Джулиано не мог нанести своему обманутому врагу немедленный удар даже после того, как он из кардинала Джулиано превратился в папу Юлия. Следовало ждать, пока Чезаре ослабнет еще больше.

И ждать, надо сказать, пришлось недолго.

Испанские и французские войска столкнулись в борьбе за Неаполь и тем самым на какое-то время нейтрализовали друг друга. Исход их борьбы был неясен. Согласно заключенному договору, Чезаре Борджиа должен был двинуть часть своих сил на помощь французам, к Неаполю. В этом случае его испанским офицерам пришлось бы сражаться с соотечественниками. До этого еще не дошло, но, пока суд да дело, испанский военачальник дон Гонсальво де Кордоба, призвал испанских офицеров не служить в войске Чезаре. Он не мог предложить им никакой оплаты вместо того жалованья, которое они получали, Чезаре Борджиа хорошо платил своим наемникам, но в выборе между личной честью и личной выгодой они выбрали честь и последовали приказу дона Гонсальво. Почти все испанцы оставили знамена Чезаре и ушли к своим – он остался без своих лучших бойцов.

Разбор политической ситуации, сделанный Макиавелли, очень напоминает разбор трудной шахматной партии – давно известно, что в проигрышной позиции, под тяжелым психологическим давлением, даже прекрасный игрок может потерять хладнокровие. Именно это и случилось с Чезаре Борджиа. Как пишет Макиавелли «не привыкнув к ударам судьбы, герцог Валентино начал делать ошибки».

По-видимому, его первой ошибкой – после того как он не предотвратил избрание папы Юлия – было то, что он остался в Риме. Видимо, была у Чезаре идея, что из Рима ему будет легче следить за развитием общей политической картины, да и за папой приглядеть не мешало, и оставить захваченную казну Святого Престола ему не хотелось, и увезти ее было затруднительно – но все эти веские соображения сводились к нулю тем, что в Риме он оказался оторван от своих войск, а на его новозавоеванные владения накинулись со всех сторон. И он постепенно терял и силы, и время – а папа Юлий удерживал Чезаре в Риме и все говорил ему, что не может обойтись без его совета и поддержки, и даже объяснял, что сейчас, когда союзники-французы так заняты у Неаполя, Святой Престол только на Чезаре и полагается для того, чтобы унять хищную Венецию, – и из Рима не отпускал.

А потом сказал, что просит благородного герцога Валентино, гонфалоньера Церкви, использовать свое умение и влияние и набрать новые войска для борьбы с Венецией. Денег, правда, нет, но у Чезаре лежат 200 тысяч дукатов в генуэзских банках – так не ссудит ли он эти деньги на создание новых войск Церкви? А чтобы у герцога и тени сомнения не возникало по поводу уплаты ему этого долга, Святой Отец тут же отдает ему в залог Остию, всю, целиком – и город, и порт, и замок. И если герцогу будет благоугодно, то пусть он хоть сейчас же выедет в свои новые владения для инспекции – там, в порту, его уже ждут галеры для срочной поездки в Геную, за деньгами. И Чезаре поверил во все, что ему было сказано, и действительно выехал из Рима в Остию.

Его взяли по дороге туда.

До рождения тоталитарных империй ХХ века оставалось еще побольше четырех столетий, но захват Чезаре Борджиа был проведен, можно сказать, в лучших традициях тайных государственных полиций – опасный режиму человек был сперва ослаблен, потом оторван от своей политической базы, а потом схвачен внезапно и как раз тогда, когда он беды и не чаял.

Брать его в Риме, по-видимому, было сочтено слишком рискованным – в дело могли вмешаться испанские кардиналы, многие из которых доводились ему родней. Поэтому и была придумана поездка в Остию – Чезаре Борджиа никаких неприятностей не ожидал и оказался на дороге только с малым эскортом. И дальше папа Юлий тоже действовал без особой поспешности – пленника сперва поместили в его же собственных покоях в Ватикане и мягко попросили немедленно сдать все крепости, которые все еще удерживались в Романье его кондотьерами. Но, конечно, это было только самое начало. На «достославного герцога Валентино» посыпались иски со стороны всех тех, кого он ограбил. В частности, Чезаре пришлось встретиться лицом к лицу с Гвидобальдо, герцогом Урбино, и выслушать от него немало горьких истин о предательстве, и о нарушении доверия, и об ударе в спину. И Чезаре низко, до самой земли, кланялся герцогу и объяснял свое поведение молодостью и неопытностью в делах правления и валил все на недостойные примеры, которые подавал ему его отец, покойный папа Александр VI. Как говорил Макиавелли, у которого в таких случаях появлялась холодная, поистине хирургическая точность диагноза, Чезаре Борджиа «просил жалости – того, чего сам он никогда не давал». И добавлял в своем донесении Синьории, что можно не беспокоиться больше по поводу дальнейших планов герцога Валентино, ибо он уже умер, только вот еще не похоронен.