Великие Борджиа. Гении зла - читать онлайн книгу. Автор: Борис Тененбаум cтр.№ 16

Гроссмейстер рыцарей-иоаннитов Пьер д’Обюссон принял его любезно, но очень скоро стало ясно, что султана Джема он рассматривает не как гостя, а как пленника. Варианты тут просматривались самые различные – Джема могли, например, выдать Баязиду. Не просто так, а за какой-нибудь очень приличный выкуп, и совсем не обязательно деньгами. Тут могли быть и беспошлинная торговля, и обмен пленными по принципу «всех на всех», и тогда рыцари получили бы сотни или даже тысячи заложников в обмен на одного, ну и так далее. Турки, однако, решили ускорить решение вопроса и подослали на Родос убийц.

Тогда д’Обюссон посмотрел на всю сложившуюся ситуацию пошире. Если султан Баязид идет на столь отчаянные меры для того, чтобы убрать своего брата, значит, он его боится? А чего бояться всесильному султану, как не мятежа в пользу Джема? И тогда естественным образом возникли мысли об использовании «султана Джема» как «щита» от турецких вторжений, а то и вовсе «меча», как подмога в деле Крестового похода…

В общем, д’Обюссон от греха подальше отправил Джема во Францию и поместил его там в одном из замков ордена – Бурганефе. Турецкий принц вызывал большой интерес и как раритет, и как источник хорошего дохода – султан платил его тюремщикам по 40 тысяч золотых в год. Официально – чтобы Джем мог жить, как подобает брату султана, неофициально – чтобы его не выпускали. У Джема остались в Турции жена-итальянка и трое маленьких детей, два мальчика и девочка [18] . Девочку предназначили к выдаче со временем замуж в знатнейшие семейства – она была внучкой султана Мехмета II и племянницей «падишаха Баязида, тени Аллаха на земле».

Мальчиков зарезали.

Тяжелым выдался для папы Сикста IV 1482 год. Отношения с Неаполем у него сильно обострились, а внутри Папской области на сторону короля Ферранте встал клан Колонна. Это имело и хорошую сторону, потому что Святого Отца немедленно поддержали Орсини. Дело дошло до войны, причем в нее оказались втянуты Флоренция и Милан, поддержавшие Ферранте, и Венеция, поддержавшая папу римского. Тем не менее дела папы Сикста шли так плохо, что в конце мая 1482-го неаполитанские войска вошли в Рим. Его выручил племянник Джироламо Риарио, с помощью солдат семейства Орсини – неаполитанцам пришлось отступить.

В общем, понятно, что забот у Святого Отца хватало, и тем не менее он счел нужным начать некое «зондирование»: а не согласятся ли рыцари-иоанниты передать султана Джема ему, Викарию Христа? Не очень даже и понятно, зачем ему это понадобилось? Возможно, регулярные выплаты турецких денег на «достойное содержание принца Джема» выглядели как заманчивая прибавка к доходам Папства, или, может быть, мысль о Крестовом походе все еще туманила папское воображение, но с Пьером д’Обюссоном велись всякие не слишком обязывающие разговоры. Говорить поточнее, имея вражеское неаполитанское войско буквально под стенами Рима, было затруднительно. Военные силы короля Ферранте удалось отогнать только в конце августа – это сделали венецианцы. Общий мир был подписан в декабре, но уже 7 января 1483 года посланник Мантуи в Риме донес своему государю, что «папа римский, Сикст IV, серьезно заболел».

Он прохворал вплоть до лета.

9 августа 1483 года, в годовщину своего избрания, папа Сикст открыл законченную наконец капеллу в Ватикане, названную в его честь Сикстинской [19] . Проект, связанный с султаном Джемом, так и остался на стадии проекта. Были восстановлены дипломатические отношения между Римом и Миланом, и папа Сикст сделал кардиналом Асканио Сфорца, брата Лодовико Моро. Это означало формальное признание законности правления самого Лодовико, что было для него немалым успехом – теперь он уже не считался «узурпатором трона герцогства Миланского». Все необходимые бумаги были оформлены к середине марта 1484 года. А в начале августа папе Сиксту стало плохо. Он скончался к 12 августа. Теперь вопросы престолонаследия надо было решать уже не в Кастилии, и не в Милане, и не в Турции, а в Риме.

Святой Престол снова стал вакантным.

Рим и вообще был опасным городом, ходить по нему следовало осторожно и с оглядкой. А уж в период междуцарствия, когда одного человека, носившего на своих плечах всю тяжесть бремени Пастыря Королей и Викария Христа, должен был сменить другой, Рим и вовсе мог свалиться в неуправляемый хаос, где мятежные толпы громили дома тех, кто внезапно лишился защиты папы римского, ныне усопшего, того, кто еще вчера был держателем Святого Престола – и теперь больше им не был.

Так и случилось в августе 1484 года – и месяц этот выдался поистине жарким.

На похоронах «почившего в бозе папы римского Сикста IV» народу было очень мало, и даже его кардиналы-племянники не все рискнули показаться в похоронной процессии – их попросту могли убить. Отпрыски семейства делла Ровере вдруг стали очень непопулярны в Риме и предпочитали оставаться в своих хорошо защищенных резиденциях. Собственно, и другие богатые люди, вовсе и не принадлежавшие к числу родственников усопшего папы, предпочитали оставаться у себя – толпа в желании пограбить необязательно руководствовалась политическими симпатиями. Кардинал Родриго Борджиа, будучи человеком не только богатым, но и предусмотрительным, окружил свой дворец наемной стражей и оснастил ее даже артиллерией.

Проблема выбора нового папы, и без того нелегкая, усугубилась и еще одним дополнительным обстоятельством – укрепленное убежище пап, замок Святого Ангела, примыкавший к Ватикану, где конклаву кардиналов и следовало собраться, оказался захваченным. Наемники, занявшие замок, повиновались женщине. Это была графиня Катерина, урожденная Сфорца, супруга Джироламо Риарио. Джироламо же считался племянником покойного папы Сикста, сыном его сестры – хотя многие и полагали, что на самом деле он доводился Святому Отцу родным сыном, отданным сестре на воспитание.

Катерина Сфорца замок Святого Ангела захватила по поручению мужа, и теперь кардиналам предстояло договариваться с ней – и еще неизвестно, с кем в этой супружеской паре им было бы легче поладить. Джироламо в принципе можно было припугнуть. Он находился в отчаянном положении, за время его службы в качестве гонфалоньера Церкви, командующего папскими войсками, у него накопилось немало врагов – но вот его супруга была известна как особа решительная. В 1484 году ей шел только 21-й год, и она была вдвое моложе своего мужа – но договариваться кардиналам пришлось все-таки с ней.