Великий Александр Македонский. Бремя власти - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елисеев cтр.№ 21

А на следующий день явился тот, кого так долго ждал царь Клит – Главкия со своим войском – теперь уже македонская армия оказалось заблокированной у городских стен, и ни о каком приступе и речи быть уже не могло. Судя по всему, дала себя знать и продовольственная проблема, потому что в такой сложной ситуации Александр был вынужден отправить полководца Филота с отрядом на поиски провианта. Разделение армии в таких условиях было очень опасно, но, судя по всему, у царя просто не было выбора, иначе его войскам грозил бы голод. Зато царю тавлантиев сразу же доложили о том, что значительный македонский отряд ушел из лагеря, и тот, сразу же сообразив, что к чему, выступил за ним следом, в надежде уничтожить. Но и македонская разведка свой хлеб ела недаром, и Александр с гипаспистами, лучниками и агрианами ринулся на помощь Филоту, основную армию оставив держать город в блокаде: узнав о приближении царя, тавлантии ушли. Но это не решало проблему в целом, и молодой царь понимал – надо уходить, иначе его армия так и останется здесь на веки вечные. Но это хорошо понимали и его враги, и шанс уничтожить македонскую армию у них был – они и решили им воспользоваться. «Клит же и Главкия думали захватить Александра, пользуясь бездорожьем: они заняли и горные высоты, послав туда множество всадников, множество метателей дротиков, пращников, да немало и гоплитов; оставшиеся в городе собирались присоединиться к уходившим. Место, где лежал проход для Александра, узкое и лесистое, с одной стороны было отрезано рекой, с другой – поднималась очень высокая гора, вся в стремнинах, так что и четырем воинам со щитами было не пройти в ряд» (Арриан). На руку противнику здесь было все: и ситуация, в которой оказался молодой македонский царь, и численное преимущество, и, конечно, условия местности, которые играли здесь решающую роль. Вне всякого сомнения, их план бы удался, если бы армией врагов командовал кто-то другой – не Александр. Другое дело, почему эта самая армия оказалась в такой сложнейшей ситуации и кто ее туда загнал – ответ лежит на поверхности. Но царь Македонии, сам создав себе трудности, готовился их с честью преодолеть и при этом стяжать себе славу.

Флавий Арриан, писавший о походах македонского царя, был профессиональным военным, и это явилось большой удачей для тех, кто изучал военное искусство великого полководца. Арриан по-военному лаконичен, четок, и что самое главное, в его труде отсутствуют глупости, которыми частенько грешат писатели, с военным делом не знакомые. Римский военачальник очень доступно и грамотно описал блестящий маневр армии Македонии в противостоянии с иллирийцами. «Александр выстроил свой отряд фалангой в 120 человек глубиной. На каждом крыле он поставил по 200 всадников и приказал молча и стремительно выполнять приказы. Сначала он велел гоплитам поднять копья прямо вверх; затем по знаку взять их наперевес, а после тесно сомкнуть их и склонить направо и затем налево. Стремительно двинув фалангу вперед, он велел солдатам делать то направо кругом, то налево. Произведя таким образом в течение короткого времени разные маневры и построения, он повернул фалангу влево, выстроил ее клином и повел на врага. Те сначала с изумлением смотрели на быстроту и порядок совершаемого; сражения с Александром они не приняли и оставили первые возвышенности. Он приказал македонцам издать военный клич и ударить в щиты копьями. Тавлантиев этот крик испугал еще больше, и они быстро отвели свое войско к городу». А теперь надо вдуматься, сколько нужно было тренировать свои войска, чтобы они достигли подобной слаженности и взаимопонимания на поле боя. Вне всякого сомнения, главная заслуга здесь принадлежит отцу Александра, царю Филиппу, но как часто бывало, многие вступившие на престол просто не могли грамотно распорядиться тем, что им досталось в наследство. А молодой македонский царь не просто сумел сохранить то, что ему досталось, он в дальнейшем усовершенствовал военную машину своего отца до идеального состояния, и она показала свою мощь на просторах Ойкумены. Комбинируя действия тяжелой пехоты с действиями мобильных войск, умудрившись применить в горах кавалерию, когда половина всадников, достигнув врага, спрыгнула и сражалась в пешем строю, Александр вырвался из ловушки и прорвался к реке. Видя, что иллирийцы пытаются помешать переправе, по его приказу к реке выдвинули баллисты и забросали врагов стрелами – те откатились в лес, а армия без потерь перешла реку. Продемонстрировав блестящие тактические способности, Македонец справился с, казалось, неразрешимой задачей – вывел армию из-под удара с минимальными потерями.

И здесь хотелось бы сделать небольшое отступление. Дело в том, что апологеты Римской республики и ее ценностей, когда речь заходит о противостоянии легиона и фаланги, в один голос начинают заявлять о том, что последняя лишена свободы маневра, воевать может только на равнине и т. д. и т. п. И вот им наглядный пример – горы, лес, пересеченная местность, что еще можно пожелать для полного разгрома неуклюжей, по их понятиям, македонской военной организации? А результат налицо – и фаланга маневрирует, как на плацу, и местность пересеченная не мешает, и все войска действуют слаженно. Другое дело, что не каждый рождается командиром, подобным Александру, чтобы правильно использовать ту военную систему, которую имеет.

А теперь вернемся к войне с иллирийцами. Через три дня разведка донесла Александру о том, что объединенное войско Клита и Главкия, при полном попустительстве со стороны своих командиров, «живет в полной беспечности; караулы для охраны не расставлены, нет перед лагерем ни палисада, ни рва, словно все думают, что Александр в страхе бежал. Линия фронта была бессмысленно вытянута в длину» (Арриан). Македонец сразу понял, что удача повернулась к нему лицом и есть шанс одним ударом закончить войну. Как только наступила ночь, легкая македонская пехота выдвинулась на исходные позиции для атаки, следом шли подразделения фалангитов. Ударили неожиданно, пока враг спал, агриане резали неприятельских солдат прямо в постелях, сариссофоры, отложив пики, рубили иллирийцев мечами и махайрами. Огромная толпа, в которую превратилось войско союзников, бросилась бежать, беглецы натыкались друг на друга, метались в темноте, но шансов на спасение было немного. Вырвались из ловушки лишь те, кто, побросав оружие и снаряжение, выскользнул из лагеря в самом начале бойни – остальные либо погибли, либо попали в плен. Царь Клит удрал в свой город, но, видя, что все пропало и войско разбежалось, велел его поджечь, а сам бросился спасаться на территории Главкия. Победоносные македонцы гнали врага до самых гор в землях тавлантиев, куда скрылись жалкие остатки вражеского войска. Победа была полной и окончательной, а молодой полководец, проявив себя в этих боях с наилучшей стороны, заслужил уважение и любовь своего войска. Теперь нужно было решить – идти ли в поход на территорию тавлантиев и добить их окончательно или же двинуться в Македонию. И тут сама судьба решила за Александра – он получил весть, что Греция восстала.

На этот раз зачинщиками смуты выступили Фивы, хотя не обошлось и без злокозненности Демосфена. «Снова зазвучали зажигательные увещания Демосфена, и греческие государства снова сплотились. Раздобыв с помощью Демосфена оружие, фиванцы напали на сторожевой отряд (македонский) и истребили значительную его часть» (Плутарх). С другой стороны, начало смуты в Фивах связано с возвращением людей, которых изгнали оттуда как врагов Македонии. Именно они и начали волновать народ, распространяя слухи о смерти македонского царя на войне с варварами. Людям всегда свойственно принимать желаемое за действительное, и все охотно поверили в то, во что хотелось верить. А слухи о гибели Александра все ширились, и наконец в это поверили все – известий от него не приходило никаких, а неугомонный Демосфен откуда-то притащил человека, который утверждал, что лично видел смерть царя. «Демосфен утверждал, будто все войско македонян вместе с царем уничтожено трибаллами, и даже привел на собрание свидетеля, который говорил, что он сам был ранен в том сражении, в котором пал царь. Этот слух, как узнал Александр, изменил настроение почти во всех государствах, и македонские гарнизоны оказались в осаде» (Юстин). И сразу же все вокруг пришло в движение, подняли головы все противники македонской гегемонии, а фиванцы начали действовать открыто. Прежде всего они выманили начальников македонского гарнизона, который занимал фиванский акрополь Кадмею, Аминту и Тимолая, и убили. А затем, решив что ситуация им благоприятствует, они взяли в осаду и сам Акрополь, обнесли его рвом и частоколом, чтобы никто не ушел, и повели по всем правилам осаду. Деятельность фиванцы развили бурную: «К аркадянам, аргосцам и элейцам они отправили посольство с просьбой о помощи. Также и к афинянам пошли послы договориться о союзе; получив от Демосфена в подарок много оружия, они снабдили им безоружных. Пелопоннесцы, призываемые на помощь, выслали войско к Истму, которое и остановилось там, поджидая царя. Афиняне под влиянием Демосфена постановили помочь фиванцам, но войска не послали, выжидая, как обернется война» (Диодор). Позицию афинян понять можно, они уже сражались при Херонее с македонской фалангой и знали, что она из себя представляет. С другой стороны, значит, не до конца они верили пламенному оратору Демосфену, раз не решились воспользоваться таким моментом и сбросить македонское ярмо. Последние события приучили их к осторожности, а отсюда и выжидательная позиция, Демосфен – он тоже не бог, может и ошибиться. А оратор энергично взялся за организацию помощи фиванцам, и оружие, которое они получили от него в подарок, естественно, было куплено не на его деньги, а на персидские. «Говорят, что он получил от персов много денег, чтобы действовать против македонцев. Эсхин, говорят, упрекая Демосфена в том, что он подкуплен, сказал в своей речи: «Теперь ты купаешься в царском золоте! Золота этого не хватит: плохо нажитое никогда не уцелеет» (Диодор). И здесь греческие интересы пересеклись с персидскими – сильная Македония была им не нужна, и отсюда все их дальнейшие действия. Но тщетно Демосфен пытался заставить афинян прийти на помощь фиванцам – граждане уперлись и не хотели рисковать, и ни золото, ни пламенное слово не могло заставить их изменить свое решение. И как оказалось, они были правы, а великий оратор – нет: «Но когда Александр, приведя в порядок дела у себя в стране, появился с войском в Беотии, смелость афинян пропала и Демосфен разом сник» (Плутарх). Конечно, сникнешь тут, когда все надежды рухнули разом! А в том, что в одиночку Фивы не устоят против македонской мощи, оратор не сомневался.