Русь против Хазарии. 400-летняя война - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Елисеев cтр.№ 38

Но этого не случилось. Русы идут в бой на суше, и произойти это могло лишь в одном случае – если что-то помешало им уйти по реке. Но что? Ведь, как мы помним, у кагана не было кораблей и обученных судоходному делу людей, которые могли бы противостоять на воде дружинникам противника. Так в чем же дело?

На наш взгляд, все было достаточно просто – мусульмане взяли и перегородили Волгу. Тут возникает закономерный вопрос: а можно ли было вообще это сделать? Ответ нам дает сама планировка хазарской столицы, такой, какой она просматривается из письменных источников.

Ученые до сих пор спорят о том, в каком месте находился легендарный Итиль, ведь определенно можно утверждать лишь то, что город находился в дельте Волги. Одни историки помещают его чуть севернее от Астрахани, другие утверждают, что он находился в окрестностях Сталинграда. Однако наиболее вероятным местом, где располагался Итиль, было Самосдельское городище на территории Астраханской области. Именно там, помимо большого количества разрушенных жилых помещений и огромного количества керамики, во время раскопок обнаружили остатки сложенной из кирпича цитадели. А поскольку поблизости больше таких городищ не нашлось, то и посчитали, что именно здесь находился Итиль.

Но для нас главным является другой момент – дело в том, что, по свидетельствам восточных авторов, столица Хазарии располагалась как на правом, так и на левом берегу Волги. Она состояла из трех частей: центральной части, которая находилась на острове, где были цитадель и дворец Божественного кагана, а также административной и торговой. Административная часть Итиля была выстроена на правом берегу Волги и окружена каменной стеной, за которой находились дворцы хазарской знати, храмы и культовые сооружения, а также казармы гарнизона. Что же касается торговой части города, то она была построена значительно позже первых двух и по сравнению с ними выглядела довольно неказисто. Население там ютилось либо в землянках, либо в войлочных юртах и деревянных шатрах, а рядом располагались торговые склады, рынки и бани.

Как видим, построить наплавной мост от одного и другого берега до цитадели, а затем укрепить его не составило бы хазарам труда, благо в многолюдном городе нашлись бы умельцы, которым это дело было по плечу. Но тут возникала другая проблема – дело в том, что у самих хазар судов не было. Однако они имелись в избытке у тех торговцев, которые в огромном количестве прибывали в Итиль. Вряд ли кто-либо из купцов рискнул бы возразить разбушевавшимся бойцам ал-ларисии, когда те решили их конфисковать по законам военного времени. Своя жизнь дороже кораблей.

Итак, мы видим, что перегородить Волгу «при входе в Итиль по воде» было не сложно, поскольку город располагался как на левом, так и на правом берегу реки, а посередине на острове возвышалась цитадель. Расположив значительные силы в цитадели на острове, хазары запросто могли перебрасывать их по мосту с одного берега на другой, лишив при этом своих врагов возможности маневра. Бой происходил бы на узком пространстве, где русам не удалось бы развернуть весь флот и использовать в полной мере свой опыт в морских сражениях. И потому главным событиям предстояло развернуться на суше.

Занятно другое. До битвы не на жизнь, а на смерть оставалось всего чуть-чуть. Буквально через полчаса противники окажутся между жизнью и смертью, когда сойдутся в страшной рукопашной схватке, но и те и другие думали не о чем-то высоком и светлом, а о деньгах. Ведь если вспомнить сообщение Аль-Масуди о том, что «Русы и Славяне же, о которых мы сказали, что они язычники, составляют войско царя и его прислугу», то получается, что в этой дурной заварухе славяне были готовы скрестить свои клинки с такими же славянами. Биться друг с другом насмерть, да еще и на стороне мусульман и христиан, за право разделить чужую добычу. А то все поют некоторые: «стяжание славы и жертвенное Служение ратным Богам (у Святослава еще укрепление Древней Веры и объединение славян) были бесконечно важнее русам, чем набивание седельных мешков окровавленным барахлом». Где она, эта идейная направленность, о которой столь любит распыляться Прозоров? Ее нет и в помине, как с одной стороны, так и с другой. Какое уж тут «жертвенное Служение ратным Богам»…

…Ладьи причаливали к мелководью, многочисленные бойцы выгружались на берег, гремя оружием, цепляясь друг за друга копьями и щитами. Расплескивая в разные стороны водные брызги, русы выходили на песок и сбивались в отряды, становясь плечом к плечу и сдвигая внахлест большие круглые щиты. Когда построение закончилось, над рядами дружинников взревели боевые рога и «стена щитов», ощетинившись мечами и копьями, медленно двинулась вперед. Тотчас же земля содрогнулась от удара тысяч копыт, и закованная в доспехи лавина ал-ларисиев покатилась навстречу русам. И с той, и с другой стороны полетели тучи стрел, и два воинства с лязгом, грохотом и треском, от которого содрогнулись сердца жителей Итиля, сошлись в смертельной схватке. К наплавному мосту против течения подошли ладьи, битком набитые северными воинами, и десятки бойцов с мечами и топорами в руках попрыгали на дощатый настил. Кровью окрасились воды Волги, яростная сеча закипела как на воде, так и на берегу.

Русы готовы были погибнуть, но не унизиться перед врагом. Это было не избиение, не засада, а настоящее встречное сражение. Дружинники понимали, что нужно прорываться, потому что если мусульмане их окружат и зажмут, то шансов на победу не будет. И тогда никому не уцелеть. А ал-ларисиям дай только время!

Три дня шли под Итилем яростные бои, три дня русы пытались опрокинуть ал-ларисию и уничтожить наплавной мост. По ночам гвардейцы и горожане отступали к стенам Итиля, русы уходили на суда, перевязывали раны, отдыхали от ратных трудов, а наутро вновь сходились в отчаянной рукопашной схватке. Однако на суше перевес все ощутимее стал склоняться в пользу мусульман, поскольку их преимущество в коннице было подавляющим. Как мы помним, у дружинников имелись всадники, но они были слишком немногочисленны, чтобы на равных противостоять тяжелой кавалерии ал-ларисии. Лишь 5000 русов сумели на ладьях прорваться по Волге и, миновав Итиль, двинуться против течения на север – остальные либо пали на поле боя, либо утонули в реке.

Даже когда небольшому числу кораблей русов все же удалось прорваться, гвардейцы на них просто не обратили внимания, ведь основная добыча осталась у них. Ну спаслись, ну прорвались, ну ушли. Жалкие остатки некогда грозного воинства. Да шайтан с ними! Пусть уходят и пусть помнят. И то, если сумеют добраться до дома.

Судьба уцелевших после битвы русов была печальна. Измотанные трехдневным сражением, изнемогая от ран и усталости, они были вынуждены пристать к берегу на землях буртасов. И сразу же были атакованы воинами этого племени. В иное время дружинники вдребезги бы разнесли ополчение этих горе-вояк, поскольку буртасы никогда не отличались особой воинственностью, но в данный момент русы оказались бессильны. Тех же, кому удалось пробиться к ладьям и уйти по Волге на север, позже добили волжские болгары, что и было зафиксировано Аль-Масуди: «…но из них кто был убит жителями Буртаса, а кто попался к мусульманам в стране Булгар, и те убили их». Как видим, поход «за зипунами» закончился полной катастрофой, и вероятнее всего, что домой из огромного числа воинов вернулись считаные единицы…