26 мифов о России. Ложь и тайны страны - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Дымарский, Владимир Рыжков cтр.№ 12

Кто, по вашему мнению, нарушает больше законов в России – чиновники или сами граждане (не чиновники)?

• Чиновники – 77%

• Граждане – 23%

(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»).

«Чиновники – у них больше власти и меньше контроля».

«Больше, конечно, чиновники – у них больше соблазна при возможности остаться безнаказанными».

«Система такова полностью – вплоть до самых верхов».

«Чиновники больше простых граждан нарушают закон, и делают это не по своей воле: вышестоящие давят».

«К сожалению, точка невозврата уже пройдена. Банальная мысль, но система сама себя уничтожать не будет, необходима воля со стороны самых высокопоставленных лиц страны, однако ее не последует, на мой взгляд, ввиду их личной заинтересованности в сложившейся ситуации. То есть опять круговая порука и всеобщая заинтересованность в нынешнем положении вещей».

«Граждане, потому что их элементарно больше».

«Законы чаще не соблюдают просто из-за того, что их не знают».

(Из комментариев к опросу о нарушении законов в России на сайте «SuperJob»).

Обсуждая власть, законы и их нарушение, нельзя не поднять вопрос о соотношении формальных правил, формальных законов и реальной жизни в нашей стране. В России сложился особый режим, который можно назвать режимом мягких правовых ограничений. Это система, в которой есть определенные писаные правила, но они существуют не затем, чтобы их соблюдать, а затем, чтобы их нарушать.

Это как карточные игры, где в одних главная цель – набрать как можно больше карт, а в других – сбросить все карты. Также и правила бывают такие, которые работают тем, что они соблюдаются, и такие, которые работают тем, что они нарушаются. В России нарушение правил носит отнюдь не хаотический, а вполне систематический характер. Есть определенные правила нарушения правил. Правила сразу создаются так, чтобы их исполнение было изрядной проблемой, а неисполнение давало конкурентное преимущество и некоторое удобство. И вся жизнь общества строится как торговля граждан с бюрократическим механизмом по поводу их индивидуальных прав на нарушение правил. Чем больше у тебя таких прав на нарушение написанных правил, тем больше у тебя возможностей, ты можешь расширять бизнес, и ты можешь минимизировать издержки в бизнесе, получая дополнительную прибыль.

К этим же правам на нарушения относятся и «мигалки», уже ставшие в обществе притчей во языцех – как исключение из правил дорожного движения. Причем интересно, что, как и большинство других подобных исключений, мигалки создают системную проблему. Из-за них, например, нельзя измерять скорость и выписывать штрафы автоматически.

Так же и во всем остальном – в России нет равенства, нет возможности автоматически всех проверять на соблюдение правил. Потому что разные субъекты живут в разном правовом режиме: одному нужно дать столько-то, другому столько-то – идет постоянная торговля. Каждый уровень власти имеет право на выдачу прав на нарушение определенных правил. Интересно, что правила нарушения правил к тому же то и дело меняются, они не статичны. Это позволяет держать каждого человека в постоянном напряжении – нельзя приобрести излишнюю автономность от системы. Сегодня ты купил право на нарушение правил, а завтра правила изменяются, и тебе придется подтверждать свое право, а за это снова надо платить.

Правила на нарушение правил создают и особую иерархию политической системы. Самые сильные в ней те, кто контролирует изменения правил нарушения правил, – они контролируют не только тех, кто правила нарушает, но и тех, кто выдает права на нарушение правил. То есть существуют как бы три этажа: правонарушители, те, кто выдает права на нарушение правил, и те, кто контролирует деятельность обоих уровней.

Беда заключается в том, что и в народном сознании, и в мировоззрении чиновников эта же самая закономерность выражается значительно более понятно. Есть поведение «по понятиям», и есть поведение по законам. Сегодня для нашей жизни очень важно различать право, регулирующее взаимоотношения между людьми с точки зрения свободы человека, которая является всеобщей мерой, и закона, который все чаще и чаще становится внеправовым.

Неправовой закон создается в нарушение требований и Конституции как Основного закона, и права как системы норм, регулируемой обычаями и традициями, где сплавлены моральные, нравственные и некоторые жизненные устои, которые это право приветствует, закрепляет как условия стабильности и развития. Кроме того, в России достаточно давно появилась опасная, вредная, дремучая и губительная традиция создавать прецедент пренебрежения к самому важному праву – на человеческую жизнь и достоинство, и закреплять это уложениями, установлениями, в том числе и законами. Эту традицию нужно осознать как тяжелейшую болезнь, требующую лечения.

Если вновь обратиться к историческим урокам, то стоит вспомнить, что в 1808 году была историческая встреча в Эрфурте Александра Первого с Наполеоном Бонапартом, на которую в числе прочих был приглашен молодой Михаил Сперанский. Потом царь поинтересовался у Сперанского его впечатлениями от Европы, и тот ответил, что люди лучше в России, а законы – в Европе. В 1830 году, уже при Николае Первом, Сперанский выпустил «Полное собрание законов Российской империи», а в 1832 году – пятнадцатитомный «Свод законов», за который Николай Первый лично вручил ему высший орден империи.

Сейчас Россия приблизилась к той пограничной черте, когда больше уже нет смысла заниматься бесконечным законотворчеством, плодя внеправовую систему управления «по понятиям». В России есть реальная мировоззренческая, ценностная, правовая база – это российская Конституция. Ей часто и не без оснований приписывают суперпрезидентские полномочия и недостаточность парламентских функций, но это не объясняет само по себе всех наших проблем. Конституция составлена вполне разумно. Но главное, Российская Федерация по Конституции – федеративное, демократическое, светское и правовое государство. Человек, а также его права и свободы заявлены высшей ценностью, а соблюдение, защита и признание прав и свобод человека и гражданина является обязанностью государства. И эту простую, в высшей степени доступную систему правил нужно сделать востребованной у граждан.

Нужно привить людям осознание того, что если чиновник творит на работе произвол, то после работы он выходит в социальный мир и сталкивается с тем же произволом. Мы попали сейчас в такую историко-культурную ситуацию, когда один и тот же человек оказывается в десятках ролей, не осознавая, что совсем недавно, час назад, он был носителем этой корпоративной, внеправовой системы управления, а теперь сам становится жертвой этой системы. Необходимо, чтобы люди воспринимали ситуацию с коррупцией не абстрактно, а разглядели в этой системе свое собственное место, и как источника, и как жертвы коррупции. И к власти надо тоже относиться не как к презираемой чуждой силе, а как к той реальности, внутри которой всегда будет необходимость изменений и оздоровления.