Барак Обама. Уроки лидерства - читать онлайн книгу. Автор: Шэл Лиэнн cтр.№ 58

Похожая ситуация повторилась в апреле 2008 года, когда Обама опрометчиво отозвался об избирателях — «синих воротничках» из старых и экономически депрессивных городов Среднего Запада. Он заявил, что эти избиратели «разочаровываются и хватаются то за оружие, то за религию; они испытывают неприязнь к тем, кто непохож на них, будь то иммигранты или торговцы, пытаясь обвинить их в своих неудачах». Эта реплика вызвала негативную реакцию. Осознав проблему, Обама быстро признал собственную неправоту. Во время ежегодного ланча для журналистов АР он заявил:

Добрый день! Знаю, что на выходных я задал вам немало работы с комментированием моих высказываний на прошлой неделе. Возможно, кто-то даже расстроился из-за этого.

Вчера я уже говорил, что сожалею о некоторых словах, отчасти потому, что они обидели многих людей, а отчасти потому, что они отвлекли внимание от основного вопроса нынешних выборов.

Его прямое признание было встречено одобрительно. Американцы не обратили особого внимания на этот инцидент, и Обама вышел из трудной ситуации с минимальным ущербом для своего имиджа и репутации. Мораль этой истории все та же: допустив ошибку, лучше честно заявить об этом.

Две недели спустя после инаугурации Обама опять продемонстрировал умение не уклоняться от проблем и принимать на себя ответственность за нежелательные последствия. Два кандидата на министерские должности, названные Обамой, отказались войти в состав правительства. Том Дэшл и Нэнси Киллефер оказались в центре скандала. Дэшл, на которого Обама собирался возложить проведение реформы здравоохранения, был уличен в ошибках при заполнении налоговой декларации. Комментируя эти события в многочисленных телевизионных интервью, Обама выбрал позицию «закон один для всех». В частности, он сказал Чарльзу Гибсону из ABC News, что хочет открыть «эру ответственности», и отныне не будет «двух сводов правил для людей из Вашингтона и для рядовых налогоплательщиков» [172] . Он взял на себя полную ответственность за несовершенство процедуры отбора кандидатов, которая должна выявлять подобные проблемы на начальном этапе. Такая открытость и искренность убедили общественность в том, что правительство будет сформировано успешно.

Эффективность искренности и открытости в трудных ситуациях становится очевидной, если сравнить Обаму с другими лидерами, которые пренебрегали трудными ситуациями или занимали оборонительную позицию. Например, можно вспомнить реакцию Билла Клинтона на скандал с Моникой Левински. Клинтон совершил ошибку с самого начала, публично продемонстрировав раздражение представителями средств массовой информации. Вторую ошибку Клинтон допустил, погрозив пальцем людям, обвинившим его во внебрачной связи с Левински. Третью ошибку Клинтон совершил в ходе процесса, солгав под присягой и отрицая свою вину. Все это вместе взятое — гнев, вызывающее поведение, откровенная ложь — только усилило общественное негодование, подняло бурю в средствах массовой информации и мало способствовало улаживанию конфликта, когда оппоненты Клинтона пытались организовать импичмент.

Поднимитесь над схваткой

Иногда лидеры сталкиваются с трудными ситуациями, инспирированными или раздуваемыми соперничающими партиями.

Обама продемонстрировал замечательную способность подняться над схваткой в таких ситуациях и протянуть руку недоброжелателям или встретиться с ними лицом к лицу, чтобы по возможности быстро разрядить ситуацию. Эта манера поведения много раз давала прекрасные результаты.

Обама продемонстрировал замечательную способность быть выше борьбы в таких ситуациях и протянуть руку недоброжелателям или встретиться с ними лицом к лицу, чтобы по возможности быстро разрядить ситуацию.

В качестве примера рассмотрим отношения Обамы с профессором-афроамериканцем из Принстонского университета Корнеллом Вестом.

В 2007 году, примерно в то же время, когда Обама в Спрингфилде объявил о вступлении в президентскую гонку, Корнелл Вест в резких выражениях отзывался о нем, выступая на собрании Черного союза в Атланте (штат Джорджия). Обама знал о гневной речи, которую Вест произнес о нем, однако в ней было затронуто немало проблем, важных для афроамериканской общины. Резкие слова, исходящие от одного из наиболее уважаемых и выдающихся чернокожих ученых в США, привлекли большое внимание. Обама счел нужным вступить в контакт со своим недоброжелателем и позвонил ему.

Как вспоминал впоследствии Вест, Обама начал просто: «Я хотел бы кое-что уточнить». Он говорил спокойно, в неконфронтационной манере. Они проговорили несколько часов о взглядах Обамы, предложенных им законах, отвечающих интересам афроамериканского населения, например, облегчающих беднякам доступ к медицинскому обслуживанию или реформирующих уголовно-правовую систему. Через несколько недель Обама встретился с Вестом лично. Примечательно, что всего месяц спустя после собрания Черного союза, на котором Вест так резко выступил, он предложил Обаме свою поддержку и впоследствии работал консультантом-волонтером в его избирательной кампании [173] .

Постарайтесь изменить неприглядную ситуацию

Если человек совершил ошибку и честно это признал, то иногда надо сделать следующий шаг и встретиться с

людьми, которых могли задеть ваши действия. Обама поступил так в июле 2009 года. Темнокожий профессор Гарвардского университета Генри Лупе Гейтс был арестован в его собственном доме в Кембридже (штат Массачусетс) офицером полиции Джимом Кроули. Обама прокомментировал эту историю, заявив, что «полиция действовала глупо». Это подняло волну негодования в прессе, и Обаме пришлось успокаивать общественное мнение. На одном из брифингов пресс-секретаря Белого дома Роберта Гиббса Обама выступил с импровизированной речью:

Если хочешь, чтобы работа была сделана хорошо, делай ее сам. (Смех в аудитории.)

Я хочу обратиться непосредственно к вам, друзья, поскольку за полтора последних дня вокруг инцидента в Кембридже возникло множество слухов и сплетен.

Я только что говорил с сержантом Джимом Кроули, сыгравшим немалую роль в этой истории. И хочу сказать, что у меня сложилось о нем впечатление, как о прекрасном офицере и хорошем человеке. Поскольку вокруг этой истории продолжает нагнетаться напряжение — и я тоже приложил к этому руку, — то хотел бы заявить, что, неудачно выразившись, я невольно создал впечатление, что отношусь без должного уважения к полиции Кембриджа.

Мне стоило бы подбирать слова более тщательно. Об этом я сказал сержанту Кроули.