Как предавали Россию - читать онлайн книгу. Автор: Николай Стариков cтр.№ 24

Однако вскоре и для французов, и для «союзников» наступила пора уносить ноги. Надо сказать, что благодаря пассивности Макдональда солдаты его корпуса были в числе немногих счастливцев, сумевших выбраться из России живыми. В начале декабря 1812 года, располагая лишь слухами о главных силах Наполеона, Макдональд на всякий случай приказал своей 7-й дивизии отступить. А 6 декабря, получив страшные известия о состоянии Великой армии, отдал приказ о немедленном отходе всего корпуса из Курляндии. 7 декабря двумя колоннами он начал свое отступление, 8 декабря Митаву оставил прусский генерал Йорк.

Между тем для Великой армии наступил последний акт трагедии. Землей обетованной для обмороженной и умирающей от голода Великой армии была территория вассального Наполеону Варшавского герцогства. Оставалось всего лишь туда попасть. Но на пути спасения французов лежала река Березина. Вопрос стоял так: успешная переправа через нее означала спасение, неудача означала гибель или плен. Сценой для последнего акта трагедии судьба выбрала заснеженные поля и леса вокруг города Борисова, что расположился на берегу никому доселе не известной речки. 13 ноября Бонапарт с гвардией вошел в город. Мы помним, что, отступая, Наполеон фактически уже был окружен с трех сторон нашими войсками. Но это было еще полбеды. Самое ужасное заключалось в том, что и на другом берегу Березины, там, куда Бонапарт собирался переправляться, уже находились русские войска под командованием адмирала Чичагова. Это был конец.

Шансов спастись практически не было — Наполеон собирает своих гвардейцев и на их глазах сжигает знамена, чтобы они не достались врагу. Многие плачут. И тут случилось невероятное. Французам удалось построить переправу практически на глазах русских солдат, потому что Чичагов, поверив ложному маневру Наполеона, отвел войска к другому броду. То, что произошло, объясняется историками по-разному. Многие обвиняют адмирала Чичагова, другие объясняют все гениальностью Наполеона, третьи видят во всем масонские козни [34] .

Однако вернемся к трагической переправе через Березину. Перейдя реку, боеспособные части французов отбросили наши войска и дали возможность Наполеону, гвардии и некоторым другим частям спастись. На другом берегу Березины оставались толпы обмороженных, раненых военных и гражданских лиц [35] . Когда показались передовые казацкие разъезды, обезумевшая толпа бросилась на мост, который не выдержал и через некоторое время рухнул. Множество ослабевших людей нашло здесь свою гибель: большинство утонуло, многие были задавлены или убиты. В дальнейшем, когда лед растаял, в реке было выловлено несколько тысяч трупов, общее же число погибших колеблется от 10 до 20 тысяч человек.

Но на этом страдания французов не закончились. Чтобы спастись, им предстояло еще пройти добрый кусок нашей территории до города Ковно и переправиться через Неман, с которого и начинался этот страшный русский поход. Мороз все крепчал и доходил уже до 27 градусов. Для неодетых, голодных солдат, идущих в чистом поле, это было равносильно смерти. Большинство их и погибло. Наполеон, понимая, что помочь армии уже не сможет, покинул ее и 5 декабря уехал во Францию готовиться к новой кампании. К весне он рассчитывал уже выставить новую 300-тысячную армию.

Радость избавления страны от французов была для императора Александра неполной. Получался, так сказать, «праздник со слезами на глазах». Ведь и русская армия сильно пострадала от холода и голода. Из 100 тысяч выступивших из Тарутинского лагеря преследовать французов к Неману вышло около 20 тысяч солдат. Они были крайне истощены и обморожены. О немедленном продолжении войны речи быть не могло. И самое главное — ускользнул Наполеон. В том, что ему удалось уйти, Александр винил Кутузова. Дело в том, что взгляды фельдмаршала и царя сильно расходились в оценках дальнейших событий. Кутузов справедливо полагал, что продолжение войны — это бессмысленная трата ресурсов и людей. Уничтожая Наполеона, сковавшего их своим могуществом, Россия создавала возможность для усиления своих соседей. Тех самых «союзников», что убивали русских солдат под стенами Риги, кто плечом к плечу с французскими гренадерами маршировал на Петербург и Москву. Для Александра продолжение войны и уничтожение Наполеона было, что называется, делом чести и личного мщения. Александр I упрямо желал воевать за интересы Англии, жаждавшей окончательного разгрома своего главного конкурента. Он жаждал освободить Европу от «корсиканского чудовища».

Время подтвердило правоту Кутузова. Наступал 1813 год. Это был год Заграничного похода русской армии и год окончательного покорения англичанами Индии. Обескровленная Франция уже не могла посылать подкрепления на заморские театры военных действий. И не столько усилились британцы, сколько ослабли французы. Словно спелое яблоко, их последние индийские форпосты упали к подножию трона английского короля.

А русские солдаты снова должны были умирать за свободу европейских народов, никак не желающих проливать за нее собственную кровь.

Око за око, зуб за зуб, строгое право… принцип утилитарности, то есть здраво понятой пользы, — вот закон внешней политики, закон отношений государства к государству. Тут нет места закону любви и самопожертвования.

Н. Я. Данилевский

Заграничный поход русской армии 1813 года и освобождение Европы были продолжением той губительной для России политики, которую проводил Александр I с самого восшествия своего на престол. Серьезные доводы Кутузова, прозорливо предлагавшего «сохранить» Бонапарта, он не хотел слышать. Удивляться этому не нужно, надо снова и снова вспоминать обстоятельства воцарения этого русского императора. Поэтому, разбив Бонапарта, остановиться на своей границе Александр не может — ведь Англии необходимо добить своего смертельного врага. Вот как интересно получается — антинациональная внешняя политика, оказывается, возможна и при всесильном самодержце.

Забегая вперед, скажем, что в 1814 году под влиянием «поразительных успехов» Александра I Государственный совет, Синод и Сенат поднесли государю прошение о принятии им наименования «Благословенный». Хотя Александр и не изъявил на то согласия, оно было ему впоследствии официально присвоено. По моему мнению, он был бы более достоин почетного знака «Лучшему немцу всех времен и народов», ведь благодаря его глупости Пруссия, да и вся остальная лоскутная Германия были спасены от Наполеона. Почти два века спустя это «почетное» звание получит Михаил Сергеевич Горбачев, в ущерб собственной державе молниеносно воссоединивший все ту же Германию и сделавший все, чтобы его Родина оказалась разделенной.