Гестапо. Террор без границ - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Бем cтр.№ 28

Страница

Расцвет доносительства и шпионажа достиг своего апогея после начала Второй мировой войны, когда нацисты аннексировали Австрию, Чехословакию и Польшу. Во всех этих странах нашлось довольно много предателей, готовых из личных и финансовых соображений доносить гестапо о своих родственниках, друзьях, сослуживцах и соседях.

Народ Германии и оккупированных ею стран пребывал в постоянном страхе, так как за каждым из них в любое время могли прийти агенты гестапо и отправить их в тюрьмы или лагеря из-за случайно оброненного резкого слова или рассказанного кому-либо невинного анекдота.

Свой путь к диктатуре Адольф Гитлер начал со своего вступления в нацистскую партию. Вскоре он оказался в числе руководителей этой партии, отличившись публичными выступлениями против евреев.

Экономическая депрессия, крайний национализм как реакция на поражение в Первой мировой войне, беспорядки, разочарование в демократии пробудили во многих немцах яростный антисемитизм. Воспользовавшись общим недовольством и экономическими трудностями, Гитлер утверждал расистскую теорию, открыто выступая против евреев. Они были обвинены в поражении Германии, в распространении коммунистических идей, в стремлении разрушить демократические режимы в Европе.

В книге «Моя борьба» Гитлер утверждал, что евреи не способны к продуктивной деятельности, не могут создать своего государства, а потому используют творческую энергию других наций. Они якобы поставили себе целью поработить наиболее активные народы. Гитлер провозгласил беспощадную борьбу против еврейства — за чистоту немецкой (арийской) расы. Он считал себя призванным спасти мир от «еврейского засилья».

Генрих Гиммлер возвел борьбу с евреями в своеобразную идеологию. Он установил два основополагающих принципа для СС и гестапо: расовый отбор и слепое повиновение. Он писал: «Организация СС есть союз специально отобранных нордических немцев» — и на протяжении всей своей жизни расправлялся с евреями. Расистские принципы, составлявшие основу нацизма, оправдывали избиение и ликвидацию миллионов евреев или превращение их в рабов.

Вскоре Гитлер перешел от ограничения прав евреев к их вытеснению из общественной, политической и экономической жизни Германии, а чуть позже — и к физическому уничтожению. В 1937 году нацисты начали отправлять евреев в концентрационные лагеря. В них евреи трудились как рабы, а когда у них кончались силы, их убивали. Некоторых использовали для медицинских экспериментов. Молодых еврейских девушек стерилизовали и отправляли в бордели для немецких солдат. Старики и инвалиды направлялись в газовые камеры.

Спасение евреев было делом личного мужества и личной совести. Тысячи немецких женщин не бросили своих мужей-евреев, а мужья-немцы не покинули своих евреек-жен. В числе этих людей оказались великий философ Карл Ясперс и знаменитый музыкант Герберт фон Караян. В Берлине с помощью друзей спаслись от нацистов около пяти тысяч евреев.

В 1933 — 1939 годах Германию покинули около 250 тысяч евреев. Эмигранты перебирались главным образом в США, Великобританию и Палестину. Из оставшихся в стране нацистский режим пережили лишь несколько тысяч.

В ночь на 10 ноября 1938 года произошел еврейский погром, вошедший в историю как «хрустальная ночь». Тогда погибли около 100 евреев, было сожжено 119 синагог и 76 полностью разрушено, сгорело 815 еврейских магазинов и 7500 разграблено, сожжен 171 дом.

Поводом к погрому послужило убийство секретаря немецкого посольства в Париже молодым евреем Гершелем Гриюншпаном, который мстил за родителей, депортированных из Германии. Более 20 тысяч евреев после этого отправили в концентрационные лагеря.

В своей антисемитской речи Геббельс настраивал гауляйтеров и региональных партийных вождей на обширные террористические акции против евреев по всей стране, объясняя это «стихийным проявлением народного гнева».

Подобное указание было поддержано местными руководителями, которым предоставили почву для собственных истолкований, — показательный пример национал-социалистских приемов, при которых нижние уровни власти могли по своей инициативе осуществлять продиктованные сверху не очень ясные указания. Члены СА, Гитлерюгенда и других нацистских организаций действовали каждый по своему усмотрению. Гейдрих требовал от полиции, чтобы лица «арийского» происхождения ни в коем случае не пострадали, однако и это не всегда соблюдалось.

Множество свидетелей того времени еще сегодня помнят картины страшных погромов. Мария Луиза Шульце-Ян вспоминает: «Я шла по оживленной торговой улице и внезапно увидела горящий дом, а рядом стояли пожарные и ровным счетом ничего не делали. Затем я увидела, как выбегали мужчины из горящих домов, и их сразу же погружали в грузовики. Продукты из магазинов лежали прямо на улице. Люди вокруг молча смотрели на все это, но не двигались с места» [17] . Ева Ресснер рассказывает: «На другой день старики рылись в грудах обломков. Одежда из шкафов была выброшена и валялась в грязи. Полированная мебель разбита на куски, картины выломаны из рам. Два старика искали что-то среди обломков. Все выглядело так, как будто бы они только что пережили воздушный налет, вмиг разрушивший дома. Я взглянула на то, что было из них выброшено: обломки, оставшиеся от мебели, и продукты, валявшиеся на мостовой. Ужасная картина» [18] .

Преследование евреев в Германии не ограничилось массовыми погромами и избиениями торговцев, владельцев лавок и небольших предприятий, оно коснулось и немецкой интеллигенции — врачей, учителей, художников, писателей и поэтов. Вот как описывал великий немецкий писатель Лион Фейхтвангер в своем нашумевшем романе «Семья Опперман» Берлин тех времен и расправу с врачами в клинике:

«На улицах толпятся любопытные, охотники поглядеть, как проводится бойкот… Бесчисленные плакаты на дверях, витринах, стендах: «Евреи», «Не покупайте у евреев», «Жид, сгинь, пропади». Повсюду стоят, расставив ноги в высоких сапогах, ландскнехты и, разинув глупые рты, орут хором: «Пока не околеют все жиды, ни хлеба, ни работы ты не жди»… «Едва успевают увезти больного в палату, как они [нацисты] являются… Предводительствуемые несколькими студентами-фашистами, устраивают охоту на [врачей-евреев]. Едва поймав кого-нибудь, они выводят его на улицу… Субъект о двух звездочках… приветствует тайного советника Лоренца: «… национальная революция, господин профессор, — поясняет он. — Жидов гнать отовсюду. У нас приказ выбросить их из клиники» [19] .

Погромы в «хрустальную ночь» стали кульминацией насильственных радикально-антисемитских действий активистов НСДАП. Население оставалось в основном безразличным; одни жители участвовали в грабежах, а другие предпочитали не вмешиваться. Мартин Левенберг рассказывал: «Я и многие другие немцы просто наблюдали за происходящим. Руководство нацистов рассчитывало на какую-либо солидарность, гнев, направленный против евреев, однако настроение большей части народа было скорее безразличным, чем агрессивным. Да, мы были пассивными, хотя и не считали это в порядке вещей, однако предпочитали не вмешиваться». Часть населения соглашалась с политикой нацистов — дискриминацией и изгнанием евреев, хотя принципиально отказывалась от антисемитизма. Для проведения в жизнь антисемитской политики нацистов ночь погрома стала решающим шагом. Она означала переход к форсированному изгнанию евреев за границу. Позднее евреи в «Великом рейхе» лишались как основных прав, так и средств к существованию. Общество должно было окончательно усвоить себе, что главная цель нацизма — освобождение Германии от евреев.

Страница