Подонки истории. Самая зловещая тайна XX века - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 55

«Здесь я должен добавить, – пишет он, – что назначение генерала Андерса главнокомандующим польской армии в России было одной из крупнейших ошибок и продемонстрировало неспособность генерала Сикорского найти на эту должность достойного человека. Будь вместо Андерса главнокомандующим генерал Борута-Спехович, я уверен, что он не побоялся бы сражаться на Восточном фронте. Его бы не раздражал русский ржаной хлеб и сон на соломенном матраце. Он бы знал, как взглянуть в будущее, и был бы во главе польской армии, входящей в освобожденную Варшаву. Мы знаем, что генерал Андерс не мог забыть то унизительное время, проведенное в тюрьме, и дышал ненавистью и презрением к России и русскому народу, и с самого начала делал все, что было в его силах, для создания максимально плохих отношений между русским и польским командованием. Любым своим шагом он проявлял огромное нежелание, граничащее со страхом, как только поднимался вопрос об участии польской армии в боевых действиях на Восточном фронте.

С самого начала он маневрировал с целью вывести польскую армию из России на Средний Восток. Вместе с польским послом Котом они не понимали, что выполняют чрезвычайно важные функции в единственной своего рода системе, и поступили столь эгоистично, словно находились в своем собственном доме, нанося таким поведением громадный вред полякам и Польше». [266]

Нет, неубедительно пишет Святек, он хочет оправдать трусостью Андерса трусость тысяч польских офицеров его армии. Если бы они хотели драться с немцами, то нашли бы способ повлиять на Сикорского.

Разве в том, что французские летчики дрались с немцами в России, заслуга только майора Ж. Тюлана? В битве под Курском майор Тюлан принял смерть, но это никак не повлияло на французов. Полк «Нормандия» принял майор Дельфино, а не было бы его, был бы другой, и французы дрались бы с немцами так же храбро.

В «Бозе почившая» Британская империя должна была молиться на Черчилля. Каких только войск он не собрал для ее защиты! В Африке и Италии с немцами и итальянцами дрались на стороне англичан индийские, новозеландские, канадские, южноафриканские, французские, марокканские, алжирские дивизии и многочисленные бригады чуть ли не со всего мира. Под Монтекассино наконец-то появились и две польские дивизии. Оцените сроки – они ведь тоже для Книги рекордов Гиннесса – дивизии были сформированы уже к декабрю 1941 г., а в первый бой вступили аж в марте 1944 г. [267] . Больше двух лет от немцев прятались!

Но упаси Господь думать, что поляки плохие солдаты – нет! Все дело в том вонючем шляхетском климате трусости, подлости и паразитизма, который так бережно сохраняет Польша как свой «дух». Разве маршал Рокоссовский не поляк? А ведь он один из лучших маршалов той войны. Среди фамилий польских генералов мелькают немецкие. А что толку? А вот среди немецких генералов, взятых в плен Красной Армией, пятеро – поляки. [268]

И ведь и не все польские офицеры ушли из СССР с Андерсом. Остался полковник Берлинг, возглавивший сначала польскую дивизию патриотов в составе Красной Армии, затем корпус. При вхождении в Польшу и получении возможности призыва на службу поляков эти части выросли в две польские армии – Войско Польское, которые к Берлинской операции уже имели численность 400 тысяч человек. Эти поляки действительно дрались с немцами, а не обеспечивали им «сносную обстановку» на фронте. Но и здесь не все так просто.

Первое применение польских войск на фронте вызвало естественные разочарования. Командование Западного фронта докладывало Сталину:

«Москва. Тов. Сталину.

К участию в последней операции по прорыву фронта противника в составе 33-й армии была привлечена 1 Польская пехотная дивизия.

В первый день операции 12.10 дивизия в начале атаки, после мощной артподготовки, показала неплохие результаты. В дальнейшем, подвергнувшись массированным ударам авиации и контратакам с флангов, дивизия проявила крайне слабую устойчивость. Управление в дивизии и в частях было потеряно, подразделения на поле боя перемешались. Часть подразделений разбежались и сдались в плен.

С целью предупредить осложнение на участке ударной группы, Военный совет фронта разрешил командарму-33 в ночь на 14.10 вывести 1 ппд в резерв.

В итоге двухдневных наступательных боев дивизия потеряла: 502 чел. убитыми, 1680 чел. ранеными, 663 чел. пропавшими без вести. Всего боевых потерь – 2845 человек. Наибольшие потери понес 1 Полк (1263 чел.). Учитывая показания пленных противника, надо полагать, что значительная часть пропавших без вести сдалась в плен.

С выходом частей польской дивизии на передний край, еще до начала наступления, одиночки поляков, как показывают пленные, своими показаниями вскрыли группировку и рассказали немцам о нашем наступлении – до 25 человек перебежали на сторону немцев. Эти факты не были своевременно вскрыты в дивизии, установлены только по показаниям пленных, захваченных 12 и 13.10. Военный совет считает:

1. 1-я Польская пехотная дивизия не является достаточно боеспособным соединением.

2. В дивизии боевая сплоченность крайне низкая, слабое управление в звене рота, батальон, полк.

3. Для повышения боевой готовности дивизии необходимо предоставить ей 15—20 суток на дополнительную учебу.

4. В этот срок дивизию еще раз тщательно проверить и изолировать явно ненадежных.

5. Дивизию в дальнейшем использовать лишь для развития успеха. Соколовский, Булганин.

№ 608/к, исх. № 15963, 19.10.43»

(Военно-исторический архив, № 4, 2005).

Тем не менее, начав бои 12—13 октября 1943 г. у поселка Ленино, эти польские войска с боями прошли через Варшаву до Берлина. Как видно из приведенных выше данных польских потерь, это действительно были бои. Если все польские войска вне СССР в составе французской и английской армий с 1940 по 1945 год в сухопутных, морских и воздушных боях потеряли 10 тысяч человек, то Войско Польское за два года – 13,9 тысячи. И о каком бы военном искусстве ни говорили, но потери при равном противнике – это и показатель ожесточенности боев с ним. Поляки исправились и обрели мужество? Как сказать…

По советским данным, Войско Польское потеряло в боях с немцами на Восточном фронте 25 тысяч человек [269] , и это не вяжется с польским числом 13,9 тысячи. Тут вот в чем дело. Сталин был не из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли. Войско Польское не было чисто польским. После его боевого опробования в Войско Польское в большом количестве посылались для службы советские солдаты и офицеры. Только офицеров и генералов Советской армии было направлено 20 тысяч человек. Официально, по-видимому, считалось, что они имеют фронтовой опыт, в отличие от польских офицеров, но, надо думать, Советское правительство не желало повторять таких экспериментов, как с армией Андерса, предавшей общее дело в самый тяжелый момент.