По повестке и по призыву. Некадровые солдаты Великой Отечественной - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 29

Я вообще люблю природу. Всегда бегала за ягодами и грибами, брала с собой детей. И тут мне попала эта зараза рыбалки. Завидовала всегда тем, кто живет у воды, А тут наступает зима и Миша мне говорит:

— А как насчет зимней рыбалки?

Я не готова сразу ответить, но решимости полна, а что? Муж одел меня по-рыбацки, меховые штаны, меховая куртка, шапка-ушанка, ящик, естественно, шабалка (шумовка такая, шугу из лунки убирать) и прочее….

Зашли на лед, мне жутко интересно, здесь летом мы плыли на лодке, и я сейчас иду по этому месту. Но про это я забыла при первой же поклевке, Так здорово, кивок подрагивает, а если поплавочек нацепишь маленький на леску, то он при поклевке походит, походит, а потом как выскочит, знай, подсекай, только знай, когда. Перестало клевать, перейди и просверлись в другом месте. В первое время у меня при поклевках в одну сторону летит шабалка, в другую удочка, а где варежки, потом и найти не можешь, забываешь о них даже в мороз. Даже лунку разгребаешь от ледяной шуги голыми руками, такой азарт. Однажды так приморозила руки, что сижу на следующей рыбалке, а с пальцев свисает кожа. Подходит рыбак:

— Что с руками?

— На прошлой рыбалке обморозила.

— Ну и ну. Даты, оказывается, женщина. Впервые такое самоотвержение рыбацкое вижу, да еще от женщины.

Начитавшись Сабанеева, решила порыбачить леща зимой ночью.

Приехали с Мишей в поселок Заречный, прошли восемь километров пешком на Черемшанку, два до водоема и шесть по водоему, просверлили лунки, подкормили, посидели, поймали понемногу, потом пошли на базу, поужинали. Миша стал собираться отходить ко сну, он с ночной смены, а я решила попробовать именно сегодня ночную рыбалку. Взяла термос с чаем, коловорот через плечо, ящик на веревочку и пошла. Мороз крепче стал, под сорок градусов. Лунки наши на середине водоема, обозначены двумя шестами. Не могу найти. Поставила ящик, и пошла, искать шесты. Нашла, около них мои лунки, а где ящик? Засверлила около лунок коловорот, пошла искать ящик. Не могу найти, отчаялась, села на ледяной бугорок у лунок, налила чай, сижу. Удочки-то в ящике. Слышу хруст: ближе, ближе. Подходят четверо рыбаков и ко мне обращаются:

— Ты что, парень, сидишь, чай пьешь на водоеме, видно, Дунька тебя из постели выгнала? — И другие слова, но незлобливые…

Да… вот ситуация. Ну нет, теперь не буду выдавать себя, что я женщина. Не посрамлю женский род. Положила в рот сухарь и, изображая охрипший голос, говорю:

— Я ящик потерял, и сижу, хотел порыбачить ночью и вот…

— Слушайте, я видел, что-то чернелось у нас на пути. — Побежал один и принес мой ящик. — Ну, парень, теперь рыбачь, а мы посмотрим. Если будет клевать, мы тебя обсверлим.

Я размотала удочку, насадила малинку, оголив жало, чтобы не клевало, а то ведь точно обсверлят, да и сидеть рядом с мужиками всю ночь не резон по ряду причин. А они сидят, да травят смешные истории. Пересказать их не хватит денег на издание. А смеяться мне нельзя, выдам себя. Надоело им ждать:

— Ты, брат, зря затеял эту бодягу, сидишь не спишь, а рыбу не ловишь, иди спать, и мы пойдем.

Пошли они. Для меня тоже эта рыбалка потеряла смысл. Посмотрела им вслед, идут по направлению к моей базе. Подождала, пока хруста не стало слышно, смоталась и тоже пошла. Пришла на базу и рассказала егерю Коле, и долго он потешался над этой историей.

Прошло время, скоро егеря Колю сменили люди не плохие и не хорошие, погорельцы, но к рыбацкому делу равнодушные. А я загорелась приехать и устроиться заведующей этой базой рыбака и охотника Косулинского абразивного завода. Когда этим погорельцам завод дал жилье и они стали собираться с базы, поехала я на завод в партком и в завком и предложила свои услуги. Меня и приняли. Муж мой удивился, и хоть и не очень одобрил, но согласился. Я убедила его, ведь он — рыбак.

Уволилась с работы, хотя мое начальство было против и переубеждало меня. Страсть к рыбалке была превыше всего.

Я уехала на базу, а Миша еще не уволился, только проводил меня на водоем. Навели мы с ним порядок в комнате, где собирались жить. Миша поехал увольняться. Моей радости не было предела. Бегаю на рыбалку, ловлю рыбу и раздаю ее кому попало.

Дом, где жили, деревянный, сборный. В нашу комнату вход отдельный, с другой стороны вход для рыбаков. Там одна большущая комната, посередине большой стол, печь-плита, всего семнадцать спальных мест. Здесь готовятся к рыбалке и готовят еду, кушают, играют в карты, а кто-то уже лег спать. Освещение — керосиновой лампой. Такой отдых для рабочих завода по мне непозволителен.

В октябре я на отчетно-выборном партийном собрании высказала свое мнение, а зимой тракторами по водоему прочистили дорогу, и пошли самосвалы со строительными материалами. Завезли блоки. А летом начали работы, но завезти другие материалы невозможно, нет дороги, лес густой, корабельные сосны. И вот заехал к нам лесник на велосипеде. Я остановила его и спросила, может ли он заклеймить деревья, чтобы свалить их для прокладки дороги. Он и отвечает: — Сто грамм — и все будет.

Смех, ли, шутка, но раз так, была у меня «четушка», подаю ее. Взял.

И действительно, в этот же день отстукал Иван-лесник нужные деревья, тут же выпил, лег на травку и проспал весь оставшийся день. Приехали рабочие с завода, свалили разрешенные для вырубки деревья и за лето проделали дорогу. Заложили два дома: на десять и натри комнаты, а также котельную. А ближе к водоему поставили новый дом для нас из четырех комнат, с хорошей верандой, с которой весь берег был виден. Все это сделано было за два года. В старом доме мы прожили семь лет без света, да еще забрали к себе внучку Анюту, а потом Юрочку, дали возможность дочке работать. Но зимой и летом детям на свежем воздухе было привольно, и они не болели. А уж когда переехали в новый дом, совсем стало хорошо. В нем по моей просьбе сложили русскую печку. Я сама пекла в ней хлеб, а на печи внуки играли. А когда приезжали дети Сережи, совсем было весело.

Совместно с соседней базой УрВО был проложен кабель, и появилось электричество. Поставили телевизор, холодильник. Цивилизация. Построили баню. Сын даже до нее тротуар деревянный сделал. Сделали спортплощадки, детские аттракционы. Проложили дорожки. И стала база рыбака и охотника базой отдыха. Построили пирс.

Миша каждый год делал мостки в водоем далеко, на глубину больше полутора метров. И внуки с них ловили рыбу, да и мы довольно удачно рыбачили, место прикормленное.

Дети приезжали сами, и с друзьями, отдыхать, рыбачить, нам помочь, приезжали к нам и наши друзья, и родственники. Кроме ловли рыбы, собирали грибы, ягоды. А сын одно время катался на водных лыжах. Он построил для детей на берегу корабль из старой лодки. Зимой делал упряжь для нашего пса Пирата, и тот катал внуков Мишу и Юру. Всегда при завершении отпуска сына устраивали прощальный костер. Жгли костер, пели песни, жарили шашлык, коптили рыбу. Наряжались и разыгрывали сценки, в которых участвовали все, то актерами, то зрителями. Завершалось, если было тепло, купанием.