Главная антироссийская подлость - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 121

Обращаем внимание суда, что такие признаки, как старение бумаги, подлинность подписей и печатей при определении подложности «документов», якобы найденных в архиве, специалистом по подделкам Козловым вообще не рассматриваются, поскольку по этим признакам качественно исполненную фальшивку обычный эксперт‑криминалист не распознает. При сегодняшнем уровне развития техники и технологии можно воспроизвести и подпись, которую никто не отличит от настоящей, и искусственно состарить бумагу, и нанести на документ оттиски любых штампов и печатей. Подложность исторических документов определена в работе В. П. Козлова только по несоответствию текстов делопроизводственным правилам той эпохи, плюс, автор логично указывает на необходимость сравнивать текст документа с действительными историческими фактами.

А теперь просим уважаемый суд обратить внимание на то, сколько делопроизводственных и исторических признаков подделки находится в тех документах, на которые ответчики ссылаются, как на свое главное доказательство вины Сталина в убийстве поляков.

Для удобства сгруппируем признаки поддельности по разделам и начнем с прямо указывающих на подделку, общих для всех документов неясностей места их хранения, сомнительных обстоятельствах обнаружения и легализации.

Не ясны ни место архивного хранения документов «закрытого пакета» № 1 до декабря 1991 г., ни обстоятельства их «чудесного обретения» сотрудниками архива Президента СССР.

М. С. Горбачев утверждает, что до декабря 1991 г. он этих документов не видел, а в двух «закрытых пакетах» Политбюро по Катыни хранились совершенно другие документы – о виновности в катынском расстреле немецкой стороны. И что лишь за несколько дней до ухода Горбачева с поста Президента СССР 24 декабря 1991 г. архивисты, якобы по своей инициативе, передали ему через руководителя президентского аппарата Григория Ревенко папку с найденными документами. («Жизнь и реформы». Кн. 2, М., 1995, с. 348–349).

А. Н. Яковлев в книге «Сумерки», а также в статьях и выступлениях неоднократно утверждал что до 24 декабря 1991 года и он этих документов никогда не видел. Кроме того, Яковлев сообщил такую важную деталь, что внутри переданной в этот день Горбачевым папки с документами по Катыни находилась также и некая «записка Серова». Однако в архивном перечне документов «закрытого пакета» № 1, переданных 24 декабря 1991 г. от Горбачева к Ельцину, эта записка отсутствует.

А ответчик по нашему делу А. Ю. Яблоков в своей книге «Катынский синдром…» на стр. 386 утверждает: «В июле 1992 г. в Архиве Президента РФ тогдашний руководитель президентской администрации Ю. В. Петров, советник Президента Д. А. Волкогонов, главный архивист Р. Г. Пихоя и директор архива А. В. Короткое просматривали его совершенно секретные материалы. 24 сентября они вскрыли «особый пакет № 1».

То есть кто‑то лжет – или Горбачев с Яковлевым, утверждающие, что документы хранились у Горбачева и в начале зимы 1991 года были переданы последним Ельцину в присутствии Яковлева, или архивисты, утверждающие, что нашли этот пакет сами только осенью 1992 года. Однако в данном случае понятно, что лгут и те, и те – ни в каких архивах и пакетах эти документы не находили – их сфабриковали, но не сумели придумать единую легенду и заставить ее заучить всех фигурантов дела, особенно, больших начальников, посему каждый из них врал, что сумел запомнить.

Впервые данные документы были введены в оборот осенью 1992 года на заседании Конституционного суда как доказательства вины КПСС в Катынском деле, но даже при беглом осмотре их судьями вскрылась подложность этих документов, в результате Конституционный суд в своем итоговом постановлении даже не упомянул об этом эпизоде обвинения.

О подделке свидетельствует также и то, что эти действительно сенсационные «документы» не были сразу же представлены российской общественности после их обнаружения, хотя вся пресса была заполнена цитатами из них. После фиаско в Конституционном суде текст некоторых из этих документов опубликовали только через 2 года, и не в известных исторических изданиях, а в подставном, как бы периодическом издании – журнале «Военные архивы России». После выпуска № 1 журнала, в котором и была опубликована часть подделок в массе иных, подлинных документов из российских архивов, этот журнал вместе с редакцией бесследно исчезли.

В этой первой публикации «документов» публикаторы не указали, вопреки правилам, те делопроизводственные особенности этих документов, которые прямо подтверждали их фальшивость, то есть сами публикаторы понимали, что публикуют подделки.

Номер журнала «Вопросы истории» № 1 за 1993 год, в котором впервые в России были описаны эти «документы», описал только три из пяти документов, но даже при таком сокращении этот номер до 1995 года не поступал подписчикам и в библиотеки.

В России до сих пор так и не был официально опубликован самый выдающийся по степени поддельности документ «закрытого пакета» № 1 – так называемая «выписка для Шелепина». Это еще раз подтверждает, что сами публикаторы прекрасно осознавали и осознают подложность публикуемых ими документов.

В документах «закрытого пакета» № 1 говорится о создании некой «специальной тройки НКВД», которая якобы приговорила поляков к расстрелу. Однако в массиве остальных, действительно подлинных архивных документов того периода нет ни малейших упоминаний ни об учрежденной, согласно указанным документам, «тройке», ни о том, что вообще какие‑либо поляки в 1940 г. расстреливались в СССР во внесудебном порядке. Словами специалиста архивного дела А. П. Козлова, эти документы «фонят» «нестыковкой своего содержания с действительными фактами прошлого, известными из подлинных источников».

Реально работавшим в те годы судебным тройкам предписывалось судить, то есть осуждать виновных, в зависимости от их персональной вины, и освобождать невиновных. А в «письме Берии» «тройке» не дается никаких судебных прав, а просто предписывается всех поляков расстрелять, то есть «тройке» не определяется реальная судебная работа. Эта «тройка» была заведомой фикцией, позорящей придумавшего ее автора. Реальный Берия никогда не предложил бы Политбюро оторвать от реальных дел трех высокопоставленных работников НКВД, включая себя, для того, чтобы они сидели и расписывались на 22 тысячах бумажек, которых никто, кроме них, не увидит.

При создании «тройки» нарушен основной принцип создания судебных троек – из первых лиц НКВД и ВКП(б) с обязательным участием прокурора.

В «тройке» как коллегиальном органе нарушен принцип равноответственных членов – к двум высшим должностным лицам НКВД (наркому и его первому заместителю) добавлен начальник третьестепенного отдела. В реальных судебных тройках было недопустимо участие подчиненных кого‑либо из членов тройки.

Берия не мог предложить создание «тройки», поскольку все судебные тройки были накануне ликвидированы совместным постановлением Правительства СССР и ЦК ВКП(б), т. е. никакая «тройка» была уже невозможна с точки зрения судебного законодательства. После принятия указанного совместного постановления ни один исполнитель не то, что не расстрелял бы, а и не арестовал бы никого по указанию незаконной «тройки», публично запрещенной в СССР правительством и партией.