"Крестовый поход на Восток". Гитлеровская Европа против России - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 68

Марик Эдельман дал в 1993 году интервью Эдуарду Альтеру, корреспонденту израильской газеты «Гаарец», в котором он напомнил, кто были настоящие создатели и герои «Европейского боевого комитета» варшавского гетто: социалисты из Бунда, антисионисты, коммунисты, троцкисты, Михаил Розенфельд, Маля Циметбаум, сам Эдельман и меньшинство левых сионистов из Поалей Цион и Гашомер Гацаир.

Они сражались против нацизма с оружием в руках, как это делали евреи-добровольцы интернациональных бригад в Испании: более 30 % американцев из бригады Авраама Линкольна были евреи, которых порицала сионистская пресса, потому что они сражались в Испании, вместо того, чтобы ехать в Палестину.

В польской бригаде Домбровского из 5000 поляков 2250 были евреи.

Эти героические евреи сражались на всех фронтах в мире, вместе со всеми антифашистскими силами, а сионистские руководители в статье их представителя в Лондоне, озаглавленной «Должны ли евреи участвовать в антифашистском движении?», отвечали «нет» и указывали одну цель – «обустройство земли Израильской»». [301]

Даже годы не сгладили ненависть евреев-сионистов к евреям-коммунистам. Это же надо – на уровне президентов вмешиваются, чтобы не дать ветерану сказать правду о войне. Закончим мысль Гароди о том, что пришлось претерпеть лидерам сионизма в борьбе за Гитлера: «Наум Гольдман, президент Всемирной сионистской организации, а позже Всемирного еврейского конгресса, рассказывает в своей «Автобиографии» о своей драматической встрече в 1935 году с чешским министром иностранных дел Эдуардом Бенешем, который упрекал сионистов в том, что они своей Хааварой нарушают бойкот Гитлера и что Всемирная сионистская организация отказывается организовывать сопротивление нацизму.

«За мою жизнь мне приходилось участвовать во многих неприятных беседах, но никогда я не чувствовал себя таким несчастным и пристыженным, как в течение этих двух часов. И чувствовал всеми фибрами, что Бенеш был прав»». [302] Но ничего – справились сионисты со стыдом и в развязывании Второй мировой войны приняли самое активное участие.

Как видите, нападение Германии в союзе с Польшей на СССР сионистам (спасибо им!) ничего не давало, ведь и Палестина была не освобождена. А вот нападение Гитлера на своего союзника Польшу давало много.

Никому в мире нападение Германии на Польшу не было выгодно – ни самой Германии, ни Англии, ни Франции, – никому. Только сионистам и СССР (два противника – Германия и Польша – били друг друга). Но считать, что Гитлер осмысленно действовал в пользу своего врага Сталина, от которого он и потерпел впоследствии поражение, – глупо. Значит, он действовал в пользу сионистов.

И вот 1 сентября 1939 г. Германия нападает на Польшу, а 3 сентября Англия все же объявляет войну Гитлеру.

Гитлера можно считать авантюристом – очень рискованные цели он ставил перед Германией (захват России). Но его ни в коем случае нельзя назвать авантюристом по складу характера. Он по-немецки тщательно готовил все конкретные операции и действия. Предугадывая будущую войну как войну моторов, национал-социалисты еще до прихода к власти под эгидой партии создали Автомобильный корпус, что-то вроде ДОСААФ, в котором проходили обучение будущие кадры армии. К концу 30-х учебная база этого корпуса составляла 150 тыс. автомобилей и мотоциклов. Такая же организация была и для подготовки летчиков, да и создание военно-воздушных сил началось Гитлером с того, что каждый второй самолет строился учебным.

Экономика Германии была настолько хорошо продумана и созданы настолько высокие мобилизационные запасы, что никакие бомбардировки англо-американской авиации не смогли уменьшить производство оружия в Германии. Они даже не уменьшили темпов роста производства оружия.

Почти все гитлеровские генералы обвиняют Гитлера в том, что в августе 1941 г. он остановил наступление на Москву и предназначенные для этого войска отправил на север и на юг. Генералы считают, что Гитлер допустил грубейшую ошибку. Но дело в том, что Гитлер боялся фланговых ударов по группе армий «Центр» с севера и с юга, т. е. это его генералы по отношению к нему авантюристы, а он действует, как очень осторожный человек.

Смотрите, в 1937 г. Гитлер планирует провести захват Судетской области Чехословакии только в 1942 г. – через 5 лет. Именно к этому времени вооруженные силы Германии стали бы достаточно сильны, чтобы справиться с Чехословакией и ее союзницей Францией. Но вдруг, совершенно неожиданно, безо всякой военной подготовки он уже через год предъявляет ультиматум Франции, Англии и Чехословакии и захватывает Судеты. Причем вооруженные силы Германии в этот момент были так слабы, что вряд ли могли справиться с армией одной Чехословакии. Авантюра? Да, все это выглядит со стороны Гитлера авантюрой. Но если мы вспомним, что союзниками Гитлера были сионисты и что они могли гарантировать Гитлеру невмешательство Англии и Франции и отказ Чехословакии от помощи СССР, то тогда действия Гитлера авантюрой уже не выглядят. Это взвешенный расчет сил с учетом реальных сил своего союзника – международного еврейства.

Ведь когда премьер-министры Англии и Франции Чемберлен и Даладье предали чехов в Мюнхене, то по приезде на родину их встретили толпы ликующих англичан и французов – люди радовались, что их политики «спасли их от войны» [303] . А мы знаем, что радоваться и негодовать людей заставляет пресса, которая уже в то время была либо под прямым влиянием евреев, либо продажной.

А вот если выбросить из истории союз сионистов с нацистами, то приходится объяснять, что Гитлер в Мюнхене, вопреки своему характеру, пошел на авантюру, и она ему сошла с рук ввиду того, что Чемберлен, Даладье и Бенеш были трусливыми идиотами.

Мюнхен – это пробный камень дружбы сионистов и нацистов. Он подтвердил Гитлеру силу сионизма и то, что на сионистов можно положиться. Ему, по-видимому, не пришло в голову, что циничные международные евреи будут дружить с ним ровно столько, сколько им это будет выгодно, и до тех пор, пока им это выгодно.

В отличие от Чехословакии, у Гитлера никогда не было никаких планов войны с Польшей до весны 1939 г., когда он вдруг, порвав пакт о ненападении, предъявил Польше претензии по городу Данцигу и затребовал права свободного проезда через польскую территорию к Восточной Пруссии. Англия и Франция немедленно дали военные гарантии Польше, а накануне нападения Германии на Польшу еще и заключили с нею военный союз. Казалось бы, при таком развитии событий Гитлер должен был страшно удивиться, если бы Англия и Франция не объявили ему войну. Но вот что показывает работник тогдашнего МИДа Германии Шмидт о реакции Гитлера на объявления войны Англией, т. е. на то, что Гитлер обязан был ожидать, даже будучи трижды авантюристом:

«Гитлер окаменел, взгляд его был устремлен перед собой… Он сидел совершенно молча, не шевелясь. Только спустя некоторое время – оно показалось мне вечностью – Гитлер обратился к Риббентропу, который замер у окна: «Что же теперь будет?» – сердито спросил он у своего министра иностранных дел…» [304]