Черная метка оппозиции - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Белковский cтр.№ 8

Что это всё? Это — перестройка-2. Так было и тогда, при Горбачеве. Власть начала испытывать глубокую неуверенность в себе. Потому что элиты, плоть от плоти этой власти, частично отказали режиму в признании его легитимности. (Пусть все хоть треснут, но я напомню, что на страницах «МК» мы с вами обсуждали такую перспективу еще в июле-августе 2010 г.) В такой ситуации власть готова отдать многое, чтобы восстановить свою легитимность. В нашем случае — заставить активную часть общества, тех самых РОГов, принять (пусть даже не признав в полном объеме) результаты думских выборов 4 декабря и президентских — 4 марта. Впрочем, решить эту задачу, как показывает непреходящий перестроечный опыт, власти не удастся. Активная часть общества все уступки примет, а потом скажет: какая такая легитимность? Сначала новые реформы, а потом поговорим.

Лавина делегитимизации режима поехала с горы не 4 декабря 2011-го. А 24 сентября, когда Путин вопреки объективным интересам своей системы и своим собственным решил зачем-то вернуться в Кремль. Потому, с точки зрения РОГов и сочувствующих, основной критерий реформ — уход Путина. Чем бы ни закончились выборы 4 марта (а ВВП скорее всего вынужден будет победить в первом туре хотя бы потому, что ко второму туру не готов психологически), легитимными они не станут. А значит, 5 марта нас ожидает продолжение, а не окончание.

Теперь поставим вопрос: а на чем сердце успокоится? Чем должна завершиться перестройка-2, если она окажется успешной?

Формальные и неформальные представители власти, цепляясь за последние наличные аргументы, любят утверждать, что у оппозиции нет никакой программы.

Извольте — программа есть. Дальше вкратце излагается именно она. И хотя автор этих строк, строго говоря, к оппозиции не принадлежит — мы, скорее, примус починяем — эта программа существует объективно. Она создана запросом российского общества и — да простится мне этот пафос — волей истории. А в истории всегда случается именно то, что должно случиться.

Запрос российского общества — опять же объективно — состоит в создании национального государства европейского образца. Транзит из империи, переживающей последнюю стадию распада исторической личности, в национальное государство должен быть завершен.

Легитимность Путина и К долгое время базировалась на как-бы-обязательстве (юридически нигде и никем не сформулированном) восстановить империю, как две капли воды похожую на петровскую и советскую одновременно. Именно поэтому при Путине правящий класс, прикрываясь именем «всесильного» патрона, утилизировал советское наследство в форме не только крупной и средней собственности, но и всевозможных имперских символов разных эпох. Сейчас народ понял, что обманут: империи больше не будет. Значит, надо что-то другое, и уже понятно что: учреждение нового государства.

Для учреждения российской государственности нового образца и формата необходимо, соответственно, Учредительное собрание. Оно было незаконно разогнано большевиками в январе 1918-го, и вскоре придет самое время возобновить его работу. Владимир Путин может передать власть непосредственно Учредительному собранию или сначала временному (на пару лет) президенту, который подготовит учредительный процесс и заодно даст все гарантии безопасности уходящему предшественнику. (Таким временным президентом мог бы стать, например, Алексей Кудрин. Почему нет? Путин ему полностью доверяет, а это уже немало.)

Учредительное собрание примет новую Конституцию России, которая трансформирует страну в парламентскую республику, лишит главу государства исполнительной власти (возможно, взамен делегировав ему функцию назначения власти судебной, а также роль верховного политического арбитра с правом распускать парламент в строго оговоренных критических ситуациях), восстановит реальный федерализм. Последнее, в частности, означает следующее: субъекты Федерации должны быть самоуправляемы, но вся полнота суверенитета принадлежит Федерации, поэтому руководители регионов как главы их исполнительной власти должны избираться не напрямую, но законодательными собраниями регионов. Такая модель, кроме того, позволит внедрить парламентаризм и на региональном уровне.

Теперь что касается экономики.

Россия таки реально может слезть с сырьевой иглы (простите за пошлость формулировки). Нужны лишь политическая воля и 5–7 лет исторического времени. У России есть уникальный, эксклюзивный ресурс, который сегодня по назначению не используется: территория, лежащая строго между Европой и Азией. Потому центральная альтернатива экспорту углеводородов — транзит грузов с Востока на Запад через нашу территорию, по высокоскоростной железной дороге. Ученые посчитали, что нынешняя наша доля в межконтинентальном транзите — 0,2 %, а может быть — 20 %, т. е. в 100 раз больше. Это и есть та самая смена модели экономики, о которой не говорит только ленивый, однако никто ничего реально до сих пор не сделал.

Скажете, выполнение этой программы нереально? Да. Так же нереально, как Болотная площадь и проспект Сахарова, если смотреть на них из 4 декабря минувшего года. Продолжение следует. Во всех смыслах.

Нереальная общественно-политическая движуха, начавшаяся в России 5 декабря 2011 года, несколько отвлекла гражданское внимание от судьбы Михаила Ходорковского, самого известного нашего заключенного. И очень зря. Сейчас как раз пришло время внимательнее присмотреться к Ходорковскому и оценить его возможное место в скором русском будущем.

Оглядываясь назад, на те восемь с лишним лет, что бывший олигарх провел по тюрьмам, уже можно со значительной долей уверенности судить: МБХ — ключевой политический мыслитель российской современности. Да-да, именно так, даже если и звучит с избытком торжественности.

За время отсидки экс-владелец ЮКОСа написал немало текстов, в основном в двух жанрах: «сцены из тюремной жизни» и «историко-политическая аналитика». Как ревнивый публицист, я рискну высказать предположение, что первый тип текстов удается Ходорковскому лучше, чем второй. Но это нисколько не умаляет объективного значения политической публицистики (аналитики) МБХ, даже если к ней могут быть стилистические, композиционные и прочие не очень важные претензии.

Давайте вспомним.

Именно Ходорковский еще в 2004 году в «Кризисе либерализма в России» первым поставил вопрос об ответственности наших статусных либералов за возникновение и становление режима, который нынче принято называть «путинским». Тогда эта статья вызвала натуральную ярость у столпов РФ-либерализма — от неизменного Анатолия Чубайса до собственного же Ходорковского партнера Леонида Невзлина. Как же так! — раздался оглушительный крик. — Ведь все мы знаем и обязаны понимать, что в бедах России виноват Владимир Путин с его «кровавой гэбней», из сумрачных рядов которой выделяется фигура Игоря Сечина, топ-дизайнера и архитектора «дела ЮКОСа». И если убрать Сечина плюс еще несколько самых одиозных фигур, а на их место поставить нас, свободную совесть нации, то с тем же Путиным еще очень и очень можно поработать.

Поползли ледовитые слухи, что Ходорковскому в тюрьме вводят какую-то специальную сыворотку, заставляющую его открывать огонь по собственным штабам. А один довольно известный публицист, в то время еще не вполне раскрывшийся в качестве обожателя «национального лидера», и вовсе дописался до того, что это я, т. е. Белковский, ходил к МБХ в тюремную камеру, держа в одной руке текст «Кризиса либерализма» (мною же, надо понимать, и составленный), а в другой — раскаленный утюг (вариант: паяльник) и заставил опального олигарха текст-то и подмахнуть.