Апология Владимира Путина. Легко ли быть царем? - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Белковский cтр.№ 48

Любой Путин понимает, что уголь в одночасье приносит многие миллиарды.

Да к тому же надо оперативно решать проблему дефицита газа в народном хозяйстве, вызванного сокращением его добычи на фоне патологического роста экспорта. И доводить внутренние цены на газ до мировых. Тут вместо газа очень надобен уголь, и генеральный менеджер сотоварищи готов умело защитить то чужое, что уже считает своим.

Но и то правда, что по сравнению с 2003 годом Путин смотрится слабее/бледнее. Во-первых, он уже давно и далеко не президент страны. Во-вторых, его атакующая команда лишилась нескольких таранного типа суперфорвардов (типа Владимира В. Устинова), чье место заняли робкие и унылые середняки. В такой ситуации устроить полноформатный штурм-унд-дранг Путину будет не так уж и просто. И «Мечел» вполне мог бы утопить вопрос о собственности в бюрократическом болоте, выстроив эшелонированную оборону из близких себе чиновников среднего звена, подкрепленных провинциальными органами судебной власти.

Для Зюзина нынче главное — не повторять чужих ошибок образца 2003 года.

Неверным путем Ходорковского

А вероятность повторения таких ошибок не равна нулю.

Во всяком случае, информационные маневры вокруг «Мечела» уже сейчас очень напоминают второе издание либеральной «песни о ЮКОСе», написанной бодрым авторским коллективом в 2003-м.

Мы уже слышим бросаемые Владимиру Путину обвинения в том, что: в России, увы и ах, так и не получается настоящей частной собственности на средства производства;

Путин двумя докторскими словами обвалил фондовый рынок и лишил Родину-мать сотен миллиардов живых и свободных денег.

Интересно, как на эти выпады мог бы развернуто ответить Владимир Владимирович, если бы умел говорить красиво? Примерно, думаю, так.

На первое. Нелегитимность крупной собственности в РФ — продукт сознательного выбора и воли экономической элиты. Результаты чубайсовой и постчубайсовой приватизации не будут признаны в полной мере, пока не проведена легитимация этой приватизации. (Сценариев легитимации предостаточно, см. опять же соответствующий доклад Института национальной стратегии). Но от любого легитимационного варианта бенефициары «большой» приватизации отказались, так как считают совершенно ненужным делиться своим уникальным счастьем со страной/народом, а предпочитают в процессе общенационального cash out’а переложить саму проблему с ее горем и злосчастьем на плечи лоховатых иностранных покупателей. В этих условиях крупный бизнес не имеет ни морального, ни политического права жаловаться на то, что его «собственность» не уважают и она остается, по сути, условным владением — до первого злого милиционера. Tu l’as voulu, George Dandin!

На второе. Нам давно рассказывают, что в современном российском человечестве можно, если очень надо, и грабить, и убивать, и продавать родную мать. Единственное, чего делать никак нельзя, — это обваливать фондовый рынок. Этот рынок — наше все, он звучит гордо, в нем все начала и концы. А герой нашей эпохи — фондовый спекулянт, способный творить большие деньги из ничего, из нити, из темна, используя только инсайдерскую информацию и добрую дозу удачи (фарта). Самое же страшное — говорить этому фондовому спекулянту под руку и стоять у него над душой. И вообще раздражать героя склочными рассуждениями на незаданную тему.

Эти ночные сказки, бесспорно, отражают ментально-интенциональные приоритеты правящей нашей элиты. Но — не отражают физическую реальность. Которая прозрачно намекает нам, что состояние фондового рынка вовсе не является существенным индикатором положения дел в стране.

Все настоящие проблемы России — от полного краха армии до развала фундаментальной науки — на финансовых рынках никак не заметились и не сказались. Во время «Норд-Оста» индекс РТС снизился всего на 2,5 %, в первый день бесланской трагедии — на 0,2 %, а 2 сентября 2004 года, когда заложникам Беслана стало совсем худо, — благополучно устремился вверх. В тот день, когда Россия лишилась части своей территории, отдав Китаю два острова на Амуре, рынок спокойно вырос на 0,4 % Драматический взлет цен на еду и воду, ударивший в челюсти трем четвертям россиян, только помог укрепиться акциям всяческих продовольственных и приравненных к ним компаний и премного способствовал здоровью заветного индекса.

Тут, конечно, образцовый фондовый спекулянт взовьется на лакированные дыбы и завизжит: да на кой черт нужны ваши армии и заложники, пиво и вобла, жертвы и острова! Мы серьезное дело делаем, гоним бабло из воздуха, а вы, Обломовы бессмысленных кондиций, нам только мешаете!

Слышали, знаем. В недавней нашумевшей книге «Постамериканский мир» (PostAmerican World) известный журналист-публицист Фарид Закария пересказывает свой разговор с одним неназываемым израильским политиком, состоявшийся осенью 2006 года. Политик мрачно сетовал на то, что Израиль, кажется, все-таки проиграл свою свежую войну «Хезболле», и теперь миф о непобедимости еврейской армии оказался сильно поврежден. А значит — дьявол знает, чего ждать в близком будущем.

На что оптимистический Закария спросил политика: а как финансовые рынки Израиля отреагировали на войну? И тут выяснилось, что в день плачевного конца войны рынки стояли выше, чем накануне ее самоуверенного начала. Стало быть, заключает Закария, никакого поражения и нет, расслабьтесь и забудьте.

Чистая правда. Рынок не знает ни национальных побед, ни государственных поражений. И если завтра над царским Кремлем взовьется китайский флаг, индекс РТС, скорее всего, пойдет в гору, а образцовые финансовые аналитики пояснят: бесспорно, добровольное вхождение РФ в состав КНР весьма благотворно сказывается на нашей экономике: наш финансовый рынок стал органической частью другого рынка — гораздо более масштабного и мощного; качественно выросла ликвидность и снизилась средняя волатильность; ЦК КПК и Центральный военный совет КНР гарантируют гораздо более четкие и стабильные правила игры, чем прежнее доморощенное руководство; дружеское поглощение бывшей РФ приведет к качественному снижению непродуктивных расходов на поддержание явно устаревших и экономически неэффективных атрибутов так называемой «российской государственности». В общем, рекомендация — покупать!

Большие колебания фондового рынка отражают, в первую очередь, потаенные интересы крупных игроков этого рынка. Не больше и не меньше. И не надо тыкать нам в коллективное физическое лицо какими-то $60 млрд., которые якобы потеряла российская экономика в базарный Mechel Day. Ничего она не потеряла. Завтра все забудется, и старый индекс вернется.

А что до финансовых аналитиков, то они вообще умеют много чего. Возьмем тот же уголь, волнующий сейчас таких известных частных инвесторов, как Путин, Сечин, Усманов и Абрамович. Еще в середине 2007 года специалисты Deutsche Bank прогнозировали цену угля в 2008 году на уровне $58 за тонну, а в 2009 году — в $59,5. Goldman Sachs давал еще меньше — только $56 за тонну. Не отставали от них и отечественные спецы. В феврале 2008 года, уже на фоне резкого роста угольных цен, аналитики «Тройки-диалог» успокаивали грядущей стабилизацией рынка и итоговыми среднегодовыми ценами в $110 за тонну. А на начало августа сего года цена угольной тонны превысила $250. Кому ж доверять?