Сталин против Троцкого - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Щербаков cтр.№ 41

Причем деньги давали прежде всего левым «оборонцам» – меньшевикам и эсерам. Было понятно, что финансировать «буржуазную» прессу нет никакого смысла.

«Руководитель миссии американского Красного Креста директор Федерального резервного банка Нью-Йорка У. Томпсон, проникнувшийся вскоре после прибытия в Петроград пониманием опасности большевизма, предлагал бороться с ним путем „просветительной работы в русском народе“. Агитируя за план Томпсона в Вашингтоне, один из его помощников, Г. Хэтчинс излагал его суть следующим образом: „Если удастся с помощью воспитательных мер отвратить русских от большевиков, Россия будет продолжать войну, Восточный фронт будет опасен, война будет выиграна. Если же предоставить дела их естественному течению, Россия впадет в состояние хаоса, к власти придут экстремисты, а немцы победят в войне“. Чтобы этого не случилось, Томпсон создал в Петрограде Комитет гражданского просвещения, на финансирование которого для начала он хотел получить у президента США В. Вильсона 1 млн долларов, а начиная с октября 1917 г. по 3 млн долларов ежемесячно. Во главе Гражданского комитета грамотности, как окончательно стала называться эта просветительская организация, была поставлена видная деятельница партии социалистов-революционеров, „бабушка русской революции“ Е. К. Брешко-Брешковская. Томпсон, встретившись с Е. К. Брешко-Брешковской в присутствии личного секретаря Керенского Д. Соскиса, согласился выделить Гражданскому комитету грамотности 2 млн долларов, чтобы он „мог иметь собственную прессу и нанять штат лекторов, а также использовать кинематографические средства обучения“. По свидетельству Соскиса, Томпсон, передавая Брешко-Брешковской пакет с 50 тысячами рублей, сказал: „Это Вам для того, чтобы тратить, как Вам будет угодно“. Еще 2 млн. 100 тыс. руб. были внесены на текущий банковский счет Гражданского комитета грамотности».

(Геннадий Соболев, историк)

И что? Вышло как всегда. Деньги дали, они куда-то делись, никакого эффекта не было заметно. Я ни в коей мере не утверждаю, что их разворовали. Брешко-Брешковская была не тем человеком. У нее иной жизни не было, кроме революции. Просто эти деньги бездарно потратили. Ни у Временного правительства, ни у эсеров на тот момент не было Сталина.

Наступил сентябрь – ситуация в стране стала стремительно ухудшаться. На Временное правительство все уже плевать хотели.

«Между тем вступала в свои права безумная осень 1917 года. Страна стремительно катилась к полному развалу. Оказалось, что управлять государством несколько труднее, чем критиковать царское правительство. Всего через полгода после прихода к власти либералов страна уже трещала по швам. Разваливалась экономика: объем промышленного производства сократился почти на 40 %, под угрозой остановки оказался железнодорожный транспорт. Стремительно росла инфляция. Армия таяла на глазах, в городах не было хлеба, в деревнях – промышленных товаров. Народ все больше входил во вкус русского бунта».

(Елена Прудникова)

Так, в деревнях крестьяне массово захватывали помещичьи земли. (Они начали это делать еще весной, но теперь процесс пошел лавинообразно.)

Началось явление, известное как «большевизация» Советов. Особенностью этих структур было то, что делегатов можно было переизбрать в любой момент. Что и делалось – выдвигали большевиков. Началась эта тенденция «снизу», но вскоре очередь дошла и до Петросовета. 10 (25) сентября председателем Петроградского Совета был избран Троцкий. Почему именно он? Петросовет был прежде всего митинговой структурой. А Лев Давидович говорить умел.

Ленин это комментировал так: «Само собою понятно, что из числа межрайонцев, совсем мало испытанных на пролетарской работе в направлении нашей партии, никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкого, ибо, во-первых, Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста; во-вторых, боролся среди межрайонцев за слияние; в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного пролетариата. Ясно, что нельзя этого сказать про множество внесенных в список вчерашних членов партии».

Нет смысла подробно рассказывать об Октябрьском перевороте – эти события я изложил в другой книге, повторяться не интересно [28] . Я отмечу лишь основные события, важные для темы этой работы.

Большевики взяли курс на вооруженное восстание. 29 сентября (12 октября) было создано Политическое бюро. В него вошли: В. И Ленин, А. С. Бубнов, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, Г. Я. Сокольников, И. В. Сталин, Л. Д. Троцкий. (Ленин прибыл в Петроград 10 (23) октября, но продолжал находиться в подполье – на квартире в доме № 1 по Сердобольской улице.)

О Ленине и тогдашней обстановке следует сказать особо. Еще находясь в Финляндии, он слал в Питер письмо за письмом, требуя максимально ускорить подготовку к выступлению. А вот Сталин не торопился. Причина в том, что многие из тех, кто поддерживал большевиков, да и многие члены партии считали: как-нибудь можно решить дело миром. Было понятно, что в Петрограде власть можно легко захватить. Но как отреагирует остальная страна и главное – фронт?

«Нам казалось, что дело обстоит не так просто, ибо мы знали, что Демократическое совещание состоит в половине или по крайней мере в третьей части из делегатов фронта, что арестом и разгоном мы можем только испортить дело и ухудшить отношения с фронтом. Нам казалось, что все овражки, ямы и ухабы на нашем пути нам, практикам, виднее. Но Ильич велик, он не боится ни ям, ни ухабов, ни оврагов на своем пути, он не боится опасностей и говорит: „Встань и иди прямо к цели“. Мы же, практики, считали, что невыгодно тогда было так действовать, что надо было обойти эти преграды, чтобы взять быка за рога. И, несмотря на все требования Ильича, мы не послушались его, пошли дальше по пути укрепления Советов и довели дело до съезда Советов 25 октября, до успешного восстания. Ильич был уже тогда в Петрограде. Улыбаясь и хитро глядя на нас, он сказал: „Да, вы, пожалуй, были правы“… Товарищ Ленин не боялся признать свои ошибки».

(И. В. Сталин)

За ритуальными восхвалениями Ленина видно, что Сталин и другие члены ЦК не разделяли революционного энтузиазма Ильича.

С другой стороны, Временное правительство прекрасно понимало, что восстание готовится. Не решалось применить против большевиков силу. На закрытом заседании Временного правительства 7 (30) октября министр Н. М. Кишкин заявил, что «у правительства достаточно сил, чтобы подавить в начале беспорядки, а для наступления… силы недостаточны».

Военный министр генерал А. И. Верховский высказался в том же духе: «План есть, надо ждать выступления другой стороны. Большевизм в Совете рабочих депутатов, и его разогнать нет силы».

Чтобы была понятна серьезность ситуации, можно привести один факт. Сегодня многие интернетные стратеги говорят: надо было Керенскому штурмовать Смольный. Но дело в том, что в этом здании располагался ЦИК, большевики там пристроились, говоря современным языком, на правах субаренды. То есть какие-то действия против Смольного означали «наезд» на Советы. А за Советами стояло большинство рабочих и солдат. Керенский понимал – в этом случае его сметут и не заметят.