Сталин против Троцкого - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Щербаков cтр.№ 31

Между тем в октябре 1916 года российские власти приняли очередное «гениальное» решение. Поскольку армия нуждалась в пополнении, то решили выдернуть «политических» из ссылок и отправить их на фронт. Ну, это ж надо до такого додуматься! Послать котов в колбасный магазин… Можно представить, сколько интересных идей принесли бы ссыльные в воинские части. А солдатики и так в окопах уже вконец озверели. Правда, отправить на фронт никого не успели…

Сталина эта участь и вовсе миновала. С его плохо действующей рукой на фронте делать было нечего. Так что его довезли до Красноярска, где и вынесли вердикт: «К службе негоден». Но не было смысла отправлять его обратно. Срок заканчивался, так что оставшиеся четыре месяца ему разрешили провести в Ачинске. Это город в 160 километрах от Красноярска, его население в описываемый период составляло около пяти тысяч жителей. То есть по тогдашним сибирским меркам – мощный населенный пункт.

А в феврале 1917 года в Петрограде случился переворот, положивший начало русской революции. К власти пришли сразу две параллельных структуры – Временное правительство и Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. 2 марта Николай II отрекся от престола. Разумеется, тут же была объявлена амнистия всем, в чьих делах был хоть какой-то намек на «политику». Впрочем, у Сталина срок ссылки и так заканчивался. 12 марта он оказался в Петрограде, где жизнь била ключом.

В августе 1914 года все игры европейских социал-демократов стали ненужными. Началась Первая мировая война – и старый мир полетел ко всем чертям. Это коснулось и социал-демократов. Оказалось, что все их лозунги являлись болтовней.

Ведь одним из главных лозунгов социалистов – не только радикальных, но и умеренных – был «солидарность трудящихся». Предполагалось, что война не нужна простым людям всех стран – и они смогут ее остановить совместными действиями. Именно такие решения принимались на конгрессах II Интернационала и в 1907 и в 1912 годах. С точки зрения практики это означало – в случае возникновения опасности начала войны трудящиеся всех стран должны были начать массовые забастовки с требованием мира.

Но только вот ничего из этих благих затей не вышло. Как только загрохотали пушки, большинство социалистических лидеров переменили пластинку. О солидарности трудящихся как-то сразу забыли. Главным лозунгом стало – «вот разгромим врага, потом поглядим». И, разумеется, каждый выступал за победу своей страны.

Особо стоит рассказать о Парвусе, поскольку именно его имя связано с мифом о «немецких деньгах». Парвус обратился к германским властям с предложением, которые получили название «Меморандум д-ра Гельфанда». Он предлагал раскрутить революцию в России и клятвенно обещал, что в январе 1916 года она состоится. На реализацию этих планов он получил 2 миллиона марок. Куда они делись – никто не знает. Потому что ничего Парвус не сделал. Вопреки навязываемому сейчас мнению, Ленин Парвуса послал куда подальше.

«Неважно обстояло дело и с „разработкой“ вождей большевиков в Швейцарии. В мае 1915 г. он (Парвус. – А. Щ.) приехал туда, чтобы встретиться с В. И. Лениным. Об этой встрече, состоявшейся то ли в Берне, то ли в Цюрихе, мы знаем только от самого Парвуса. Удивительно, но о ней нет даже упоминания в сообщениях в Берлин немецкого посланника в Копенгагене Брокдорфа-Ранцау, который „вел“ Парвуса. А ведь, казалось бы, это такой актив в их совместной работе. Тем не менее даже если такая встреча и состоялась, то она, по признанию самого Парвуса (выделено мной. – А. Щ), закончилась ничем».

(Г. Л. Соболев)

Сам Ленин высказался о Парвусе так: «Он лижет сапоги Гинденбургу, уверяя читателей, что „немецкий генеральный штаб выступил за революцию в России“, и печатая хамские гимны этому „воплощению немецкой народной души“, его могучему революционному чувству… Господин Парвус имеет настолько медный лоб, что публично объявляет о своей „миссии“ „служить идейным звеном между вооруженным немецким и революционным пролетариатом“».

В июле 1916 года начальник Петроградского охранного отделения Глобачев докладывал: «Парвус потерял свое обаяние среди русских социал-демократов, денежные средства их организаций незначительны, что едва ли имело бы место в случае получения немецкой помощи».

И насчет его грандиозных планов, тот же Глобачев: «Это только мечты, которым никогда не суждено осуществиться, ибо для создания подобного грандиозного движения, помимо денег, нужен авторитет, которого у Парвуса ныне уже нет.»

На старых, антивоенных позициях остались немногие. К ним присоединился и Троцкий. В 1915 году он в печатной форме отрекся от друга Парвуса. Кроме того, Лев Давидович написал антивоенную брошюру «Война и Интернационал». А заодно перебрался во Францию, где стал издавать газету «Наше слово», стоявшую на антивоенных позициях. Это не мешало Троцкому писать фронтовые репортажи в «Киевскую мысль», которые были вполне в ура-патриотическом духе. Что делать – кушать-то хочется…

Такие взгляды привели Троцкого на знаменитую конференцию в швейцарской деревне Циммревальд, состоявшуюся 5–8 сентября 1915 года. Тут собрались противники войны. Присутствовали делегаты от России, Германии, Франции, Голландии, Швеции и Норвегии. (Заметим, что две последние страны были нейтральными.)

Самой представительной делегацией была российская. От большевиков там отметились В. И. Ленин и Г. Е. Зиновьев, от левого крыла меньшевиков, взявших название «интернационалисты», – Ю. О. Мартов и П. Б. Аксельрод. К ним присоединился и Троцкий.

Подтянулся и кое-кто из эсеров. И не кто-нибудь, а В. М. Чернов, один из создателей партии, и М. А. Натансон, считавшийся патриархом организации.

Все эти товарищи приняли манифест, получивший название «циммервальдовского». В нем говорилось об условиях будущего мира: «Такой мир возможен только при осуждении всяких помыслов о насилии над правами и свободами народов. Занятие целых стран или их отдельных частей не должно вести к их насильственному присоединению. Никаких аннексий, ни открытых, ни скрытых, никаких насильственных экономических присоединений, которые вследствие неизбежно связанного с ними политического бесправия носят еще более невыносимый характер».

Однако и в этой небольшой тусовке проявились противоречия. Одни из делегатов придерживались пацифистских взглядов. Но имелись и другие, самым заметным из которых был Ленин. Они провозгласили тезис – радикальные социалисты должны действовать каждый для поражения своей страны. Именно тогда и появился знаменитый лозунг о «переходе империалистической войны в гражданскую».

Это течение получило название «циммервальдовской левой». Именно от него и начался III Интернационал, более известный как Коминтерн. «Левые» выступили за поражение каждый «своего» правительства в империалистической войне. Все воевавшие страны оценили это сборище резко отрицательно. В странах Антанты его сочли прогерманским, его противники, соответственно – проантантовским.

Казалось бы – вот повод Ленину и Троцкому помириться. Так нет. Ильич обвинил Троцкого в неискренности.