Сталин против Троцкого - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Щербаков cтр.№ 11

(Елена Прудникова)

Причины этого конфликта понятны. Я уже упоминал о «золотом периоде охранки». Любому, кто не совсем дурак, было ясно: если начать активную деятельность, то на свободе долго не погуляешь. Заметут. Не всем хотелось в Сибирь. Так что, в отличие от Лейбы Бронштейна, Иосиф Джугашвили отлично понимал, на что идет.

Неугомонная молодежь «стариков» не послушала и перешла к активным действиям. Ладо Кецховели организовал-таки забастовку тифлисской конки, которая началась 1 января 1900 года. Ничего путного из этого не вышло. Дело не дошло даже до переговоров с администрацией. Полиция просто-напросто арестовала всех рабочих активистов. Ладо избежал ареста, но ему пришлось «делать ноги» в Баку.

Однако эсдеки не расстроились, а продолжили свою деятельность. И это принесло плоды. В начале июля остановилась табачная фабрика Сафарова, в конце – табачная фабрика Бозарджианца, в августе – завод Яралова и еще одна табачная фабрика. Потом дошла очередь и до хорошо знакомой Иосифу Джугашвили обувной фабрики Адельханова. 1 августа забастовали железнодорожные мастерские.

Не стоит думать, что социал-демократы всем этим непосредственно руководили. Вообще-то организовать забастовку на пустом месте невозможно. Ведь для этого надо убедить большинство рабочих прекратить работу. То есть рискнуть своим заработком. Это молодым все равно, а у других, между прочим, дети… Никакими речами рабочих не проймешь. Другое дело – когда терпение доведенных до ручки рабочих истощалось, то забастовки нередко начинались и без всяких революционеров. Заметим, что до 1905 года требования рабочих были исключительно экономическими.

А что же социал-демократы? Они рассматривали экономические забастовки как способ завоевать авторитет среди рабочих. Ведь в самом деле – кому люди больше верят? Тому, кто к ним приперся с улицы речи толкать, – или тому, кто с ними боролся плечом к плечу?

Так что деятельность социал-демократов сводилась к следующему: в случае «пограничной ситуации» убедить колеблющихся, а когда забастовка началась – помочь с организацией, грамотно сформулировать требования и так далее. Немаловажным делом являлось информационное обеспечение. Тифлисские эсдеки подсуетились – начала работу подпольная типография, выпускавшая листовки.

Шум вышел изрядный. В город ввели войска, начались массовые увольнения рабочих и аресты зачинщиков. Тем не менее, организация РСДРП не только не была разгромлена, но и укрепилась. Более того, в нее пошли именно рабочие. Жандармы тоже не дремали. Впрочем, местные борцы с крамолой действовали совсем не по методу Зубатова. Возможно, дело тут как раз в большом количестве забастовок. Ведь как это бывает? Начальство стучит кулаком и требует принять решительные меры. Что остается? Изображать бурную деятельность и хватать всех попавших в поле зрения. Результаты этого были не слишком хорошие. Потому что гребли как раз «стариков», противников активных действий. А до не особо засветившихся молодых добраться не смогли. Так что организация становилась все более радикальной.

На квартире Иосифа также провели обыск. Правда, ничего не нашли, однако он понял, что достиг той точки, после которой действовать, находясь на легальном положении, уже не представляется возможным. Так что в мае 1901 года Джугашвили ушел в подполье, став одним из первых в России профессиональных революционеров.

В начале ноября Иосиф стал членом комитета тифлисской организации РСДРП. На такую должность он выбился потому, что более авторитетные товарищи уже смотрели на небо в клеточку. Но раз уж стал – так надо работать. Джугашвили послали организовывать работу в Батуме. И вот тут-то началось…

Батум (Батуми) являлся крупным портом на черноморском побережье Закавказья и крупным промышленным центром. Однако влияние социал-демократов было в этом городе минимальным. Но тут революционерам помогли… российские власти. Дело в том, что с забастовщиками власти боролись весьма интересным способом. Зачинщиков стачек вычислить было очень непросто. А еще сложнее – предъявить им судебное обвинение. Так что власти поступали следующим образом. Заподозренных рабочих высылали в административном порядке в глубинку – такое право имелось у губернаторов. Потом возник и специальный орган – Особое совещание при Министерстве внутренних дел. Так что большевики просто позаимствовали опыт Российской империи.

Более глупого способа борьбы с рабочим движением трудно придумать. Представьте – в спокойную глубинку прибывают люди с соответствующими настроениями и опытом. Что удивляться, если глубинка после этого перестает быть спокойной?

В Батум в 1900 году начали приезжать рабочие, «засветившиеся» в тифлисских забастовках. Ребята стали собирать вокруг себя недовольных. Это были стихийные кружки, лишенные какой-либо определенной идеологии. Но они являлись уже готовой средой для распространения социал-демократических идей. Так что вопрос заключался лишь в лидере, который рабочее недовольство направит в нужную сторону. И такой лидер появился.

Для начала Иосиф направился на завод Ротшильда, на котором имелся небольшой рабочий кружок. Джугашвили поставил вопрос ребром:

«Каждый из вас должен привести к нам еще хотя бы по одному человеку».

То же самое происходило и на собрании рабочих активистов завода Манташева. Следом произошло собрание людей с разных предприятий. Иосиф заявил:

«Вас семь человек, соберите каждый по семи человек у себя на предприятии и передайте им нашу беседу».

И дело пошло. Начались забастовки. Так на заводе Ротшильда в одном из цехов возник пожар. Рабочие приняли участие в борьбе с огнем. А вот премии выплатили только мастерам и бригадирам. Рабочих возмутила даже не «упущенная выгода», а несправедливость – лезли в огонь одни, деньги выплатили другим. Как часто бывает, руководство завода подвела жадность… Под чутким предводительством Джугашвили на заводе вспыхнула стачка. Причем рабочие заодно, раз уж все равно начали, потребовали отмены работы в выходные. Акция закончилась победой – администрация удовлетворила все требования рабочих.

«Более серьезная забастовка произошла на заводе Манташева – уже через неделю после первой. Во-первых, это было ничем не спровоцированное выступление. Во-вторых, и требований выставили больше. В „первой серии“ было: отмена ночных работ и работы в воскресные дни и вежливое обращение со стороны мастеров и администрации. Но, поскольку хозяева не спешили идти на уступки и даже вызвали полицию, то последовала и „вторая серия“ с требованием повышения заработной платы, отмены штрафов.

В конце концов, и эта забастовка закончилась победой рабочих. Да, опытный организатор – половина победы!»

(Елена Прудникова)

Тут я еще раз подчеркну. Для социал-демократов борьба за улучшение условий труда на том или ином предприятии не являлась самоцелью. Кроме завоевания авторитета, забастовки рассматривались как своего рода тренировка – рабочие учились действовать сплоченно, преодолевался стереотип: «А что мы можем». Так что успехи стачек являлись лучшей формой пропаганды. Дескать, видите, ребята? Если мы возьмемся все вместе, то можем и горы свернуть! При этом до поры до времени политические лозунги забастовщики не выставляли.