Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Щербаков cтр.№ 68

То есть опять – «заграница нам поможет». В конце 1918 года возникла и первая организация русской антибольшевистской эмиграции – «Русское политическое совещание», штаб-квартира которого находилась в Париже.

«Оно образовалось в конце 1918 г. и включало в себя ряд бывших российских послов в странах Европы и США, представителей „Национального центра“, „Союза возрождения“, некоторых политических деятелей прошлого „с именами“, промышленных воротил и банкиров эпохи царизма и Временного правительства. При „совещании“ работало несколько постоянных комитетов и комиссий (финансово-экономическая, снабжения, дипломатическая и др.). Но всю деятельность „совещания“ определял его исполнительный орган – „Русская политическая делегация“, куда входили бывший премьер-министр Временного правительства Г. Е. Львов, бывший царский министр иностранных дел С. Д. Сазонов, посол Временного правительства во Франции правый кадет В. А. Маклаков, бывший глава архангельского правительства союзовозрожденец Н. В. Чайковский».

(Г. Иоффе)

Несколько позже присоединился Борис Савинков, оказавшийся во Франции после провала своих подпольных организаций и поражения поднятых им восстаний. Интересно, что Н. В. Чайковский также являлся бывшим революционером и эмигрантом при царе. Вместе с Чайковским когда-то начинал свою деятельность князь Кропоткин. Некоторое время бывший народник руководил Северским правительством, существовавшим «для красоты» в Архангельске при английских интервентах, но потом его с должности выперли – и Чайковский тоже оказался в Париже.

Как видим, некоторые эмигранты пошли «на второй круг». Первоначально главным делом «Русского политического совещания» были старания по поводу признания государствами Антанты Колчака в качестве Верховного правителя России. Это было полностью безнадежным делом – потому что признавать адмирала никто не собирался. Ни к чему это было союзникам. Разумеется, прямо об этом никто не говорил. Западные политические деятели высказывались в духе «как только, так сразу». И ставили новые условия… По словам генерала Сахарова, признание для колчаковского правительства стало «призраком, манящим блуждающим огнем, руководящим стимулом его усилий и действий».

В конце концов до деятелей «Национального центра» стало доходить, что им морочат голову. В одном документе сказано: «Не стало ли так, что нашим союзникам и друзьям уже не нужна единая и великая Россия, что им выгоднее иметь Россию раздробленную и ослабленную..?»

Но выхода не было. Особенно после разгрома Колчака. У адмирала хотя бы имелись деньги – ему досталась часть золотого запаса России. Так что он мог покупать оружие и снаряжение. У Деникина не было ничего. Ему приходилось выпрашивать все в кредит.

Кстати, стоит упомянуть интересную деталь. Из России смогли смыться достаточно много промышленников, успевших, хотя бы частично, вывезти свои капиталы или просто державших их в иностранных банках. Только вот они не очень рвались давать деньги на «Белое дело».

Вот как описывает ситуацию граф А. А. Игнатьев: «Одним из главных денежных источников для белогвардейских организаций являлся Русско-Азиатский банк, но до меня дошли сведения, что приехавший в Париж председатель этого банка Путилов ведет двойную игру.

Это меня живо заинтересовало, и я принял предложение позавтракать с Путиловым с глазу на глаз в одном из самых фешенебельных ресторанов.

– Я ведь из мужичков, ваше сиятельство, – представился мне этот небольшого роста, еще вполне бодрый старичок, напоминавший своей внешностью не то дьячка, не то церковного старосту. – Не посетуйте, напрямки буду говорить. Мы вот в Константинополе два пароходика для Деникина грузим, а я вот подумываю (оглядевшись по сторонам) – не опасно ли? Груз-то ценный. Много тысяч в него вложено. А ведь заплатят „деникинскими“. Вот я и решил вас побеспокоить, не обман ли тут какой кроется. А?»

В итоге «пароходики» пошли не в Новороссийск, а в Южную Америку, где за оружие платили наличными.

Честно говоря, деятельность эмигрантов в Париже во время Гражданской войны выглядит очень некрасиво. Пока одни сражались за то, во что верили, другие за их счет в лучшем случае болтали языками, а в худшем – поправляли свое материальное положение.

Загадка «Красного графа»

Этот человек никогда не считал себя эмигрантом. Но иногда явление полезно рассмотреть, в том числе, и «на контрасте». Речь пойдет об уже упоминавшемся графе А. А. Игнатьеве, мотивация поступков которого до сих пор вызывает большие споры. Хорошо известна его книга «50 лет в строю». Но там сказано не всё…

Алексей Алексеевич Игнатьев родился в семье потомственных военных. Кстати, его отец являлся одним из лидеров правых в Государственном совете. Игнантьев-старший был решительным противником либеральной политики Витте, выступая за твердую власть и консервативные ценности. Николая II он тоже сильно не любил, считая бездарным и слабым царем, который погубит Россию. Настолько не любил, что участвовал в планировании дворцового переворота. Неизвестно, насколько это было серьезно, но в 1907 году Игнатьев-старший был убит эсером – но за этим как-то уж очень явственно просматриваются «уши» охранки…

Что же касается его сына Алексея Алексеевича, то он, как и положено представителю аристократии, закончил Пажеский корпус, затем служил в Лейб-гвардии кавалергардском полку. То есть вращался в самом что ни на есть высшем свете.

Впоследствии закончил еще одно элитное учебное заведение – Академию генерального штаба. Участвовал в русско-японской войне. То есть был боевым офицером.

Интересно, что он лично знал многих исторических деятелей той эпохи – баронов Врангеля и Маннергейма, генералов Деникина, Скоропадского и многих других.

Впоследствии Игнатьев перешел на дипломатическую работу – являлся военным представителем (теперь такая должность называется военный атташе) в ряде стран. В конце концов, занял такой пост в Париже. Надо уточнить, что военный атташе – это, так сказать, «легальный разведчик». Он сам не занимается шпионажем, однако собирает сведения из легальных источников. (Уже тогда понимали, что так можно узнать очень много.) А вот младший брат Игнатьева, Павел Алексеевич, являлся профессиональным разведчиком. Он также работал в Париже, резидентом. Порой братья действовали на пару. Один занимался тайными делами, другой его прикрывал.

С началом Первой мировой войны Алексей Игнатьев занялся закупкой оружия и военного снаряжения для русской армии. Фактически он единолично контролировал очень серьезные средства. К моменту прихода к власти большевиков на подконтрольных ему счетах находилось около 250 миллионов рублей золотом. Стоимость же военного имущества, лежавшего на французских складах, которое он тоже контролировал, достигала 900 миллионов…

Но все это присказка. Самое интересное началось после Октября. Что получалось? Страны, которой служил Игнатьев, больше не существовало. Появившиеся эмигранты понятно что рассказывали о творящихся в России делах. Французская пресса не отставала. Особенно – после заключения Брестского мира, который французы расценили как предательство. И что было делать Игнатьеву?