Правда варварской Руси - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 7

В Москве хорошо понимали, что такое продвижение в Дикое Поле вызовет осложнения со Стамбулом, всполошит Крым, что хан попытается помешать строительству. Поэтому готовились и войска. Но тут к пользе задуманного предприятия случилось еще одно событие. Донские казаки по собственной инициативе решили взять Азов. Царь и правительство через своих посланцев на Дону узнали об этом. Однако сделали вид, будто не знают, и негласно поддержали казаков, разрешив набирать добровольцев, выделив дополнительные боеприпасы, а возможно и технических специалистов — на Дону вдруг появился немец-минер. В результате в 1637 г. Азов был взят, и донцы провозгласили его «вольным христианским городом». Что вполне устраивало российское руководство. С одной стороны, Москва была вроде бы ни при чем, а с другой, Азов отвлек на себя южных соседей. В течение четырех лет атаки татар, ногаев, черкесов были нацелены на него. А на русской границе беспрепятственно воздвигались оборонительные системы. Создавались и новые части для их защиты. Из крестьян порубежных уездов, привычных жить полувоенным бытом и хорошо владевших оружием, было сформировано еще 4 драгунских полка.

Турция отреагировала не сразу — сперва она была занята войной с Ираном, потом умер султан Мурад IV, и на престол в результате гаремных интриг взошел его брат Ибрагим Безумный. И лишь в 1641 г. на Дон отправилась огромная армия в 180 тыс. человек с 600 орудиями. И ограничиваться Азовом османы не собирались. Вынашивались планы вообще оккупировать Дон, уничтожить и изгнать казаков. После чего открылся бы путь на Казань, Астрахань — на них Порта пыталась претендовать еще при Иване Грозном. К большой войне с Россией турок подталкивала и польская дипломатия. Но в героическом «Азовском сидении» 6 тыс. казаков выдержали 4 месяца осады, 24 штурма и прогнали врага. Донцы тоже понесли серьезные потери, Азов был разрушен. Казакам стало ясно, что своими силами удержать его не получится, и они обратились к царю с просьбой о принятии Азова в полное подданство.

Но посланная на Дон правительственная комиссия установила, что быстро восстановить крепость невозможно. А на созванном по этому поводу Земском Соборе голоса разделились. Делегаты от дворян и прочих служилых высказывались за принятие Азова, что означало бы войну. Делегаты от торговых и посадских людей были против. И царь принял их сторону. Собор вынес двойственное решение — Азов в подданство не брать, но и казаков в обиду не давать. В 1642 г. турки послали на Дон вторую армию, возглавил ее сам великий визирь Мухаммед-паша. Но казаки, согласно приказу царя, обрушили остатки укреплений и отошли. А без тыловой базы, какой мог стать только Азов, Мухаммед не рискнул углубляться в донские земли. Оставил гарнизон для восстановления города и вернулся восвояси. Вскоре правительство выполнило и вторую часть решений Собора — взять под защиту казаков. На Дон были направлены воеводы с отрядами стрельцов. И как раз в это время бассейн Дона окончательно вошел в состав России. Причем внутреннее самоуправление казаков было полностью сохранено, а воеводам предписывалось действовать «заодно с казаками под атаманским началом».

Тем не менее ситуация балансировала на грани войны. И не только с Турцией — снова, как и в Смуту, запахло окружением. Опять бряцали оружием поляки. Многих панов во главе с русофобом Иеремией Вишневецким не устраивали условия Поляновского мира, они выдвигали территориальные претензии, отказывались признавать титул царя «государь Всея Руси», вопили о походе на Москву. Их послы и агенты активизировались в Стамбуле, предлагая туркам союз против России. Ко всему прочему поляки устроили провокацию, перебив крымское посольство, возвращавшееся от царя. Крайне недружественную позицию заняло и шведское правительство Оксеншерны. У него вызрел проект создания «Балтийской империи». Еще не выпутавшись из Тридцатилетней войны, шведы напали на Данию. И начали присматриваться к русским землям.

Россия уже в те времена имела неплохую разведку. И в сложившейся напряженной ситуации ярко проявил себя дворянин Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Он был направлен в Молдавию с тайной миссией — под видом, будто поступил на службу к господарю Василию Лупулу. Ордин-Нащекин завоевал дружбу и доверие господаря и части молдавской знати. Через них забросил в Стамбул подлинную информацию о провокации с убийством татарских послов. Организовал сеть агентов и информаторов среди православных подданных Речи Посполитой и Османской империи. И вскоре выяснил, что «партия войны» в Польше не так сильна, как кажется. Что паны хотят лишь столкнуть Порту и Россию, а сами вмешиваться не собираются. Разузнал он и о внутренних проблемах Турции. Там многие были недовольны султаном, от лица которого фактически правил великий визирь Мухаммед-паша. Против него возникали заговоры.

Ну а сам великий визирь тоже, разумеется, узнал об увеличении русских сил на Дону. Он правильно оценил положение, понял, что борьба на севере может быть тяжелой, а ее перспективы — сомнительными. И выбрал другое направление удара. Начал войну против Венеции, бросив армию и флот на завоевание принадлежавшего ей острова Крит. Тотчас и поляки сменили тон, большинство сейма и сената стало склоняться к нормализации отношений с Россией. Из «цифирных писем» (шифровок) Ордина-Нащокина об этих изменениях своевременно узнали в Москве. И последовали дипломатические шаги. В Стамбул поехало посольство Ильи Милославского, которое после трудных и долгих переговоров добилось заключения договора о «мире и дружбе». А в Варшаву отправилось посольство Львова, сумевшее частично урегулировать спорные вопросы с поляками. Те сняли притязания на русские земли и обязались соблюдать титул царя.

Ну а чтобы нейтрализовать шведскую угрозу, Михаил Федорович решил заключить союз с Данией, скрепив его династическим браком — выдать дочь Ирину за датского королевича Вольдемара. Копенгаген за предложение ухватился с радостью, согласился на все условия, даже на перекрещивание своего принца в православие. Но когда Вольдемар, встреченный с большим почетом, прибыл в Москву, произошло непредвиденное. Вопреки договоренностям, он перекрещиваться отказался. А браков с иноверцами русские законы не допускали. То ли Ирина принцу не приглянулась, то ли сыграла роль политика. Дания при посредничестве французов уже успела примириться со шведами и теперь боялась раздражать их альянсом с Россией. Королевич потребовал отправить его на родину.

Разразился скандал. О женитьбе уже было объявлено, по понятиям того времени отказ Вольдемара наносил «бесчестье» царю и царевне. И принца задержали в Москве, пытались нажимом и уговорами все же склонить к согласию. Он упирался, и дело зашло в полный тупик. Датчане возмутились таким обращением с королевичем, начали угрожать. Что сразу аукнулось и в Польше, партия Иеремии Вишневецкого снова подняла голову, требуя заключить союз с Данией и вместе с ней воевать против русских. Сбор информации за рубежом снова был поручен Ордину-Нащокину. Теперь он действовал из своего родного Пскова. Установил связи с пророссийски настроенными представителями шляхты и духовенства в Литве, привлек в качестве агентов ряд купцов и быстро сумел создать разведывательную сеть в Прибалтике и Польше. В Посольский приказ потекли сведения о настроениях в сопредельных государствах, раскладах политических сил.

Но в это время произошли серьезные перемены и в самой Москве. С весны 1645 г. царь Михаил Федорович начал прихварывать. Помочь ему тогдашняя медицина ничем не смогла. Государю становилось все хуже, и в ночь с 12 на 13 июля он отошел в мир иной. В его браке с Евдокией Стрешневой родилось 10 детей. Но пережили отца лишь четверо — Ирина, Алексей, Анна и Татьяна. На престол взошел юный Алексей Михайлович.