Фашистская Европа - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 39

А в Китае в 1920-х обстановка сложилась довольно запутанная. Китайская Восточная железная дорога (КВЖД) строилась в конце XIX – начале XX в. Россией. По договору с Китаем управление дороги было паритетным. Точнее, управляли русские. А китайцам отчисляли долю прибыли. Вдоль дороги пролегла российская полоса отчуждения. Строились станции, города. Самым крупным из них был Харбин. Он вообще считался «русским» городом. Тут расположилось правление КВЖД, селились русские купцы, предприниматели, основывали фабрики, мастерские, торговые фирмы. Возникали русские школы, даже педагогический институт – по составу преподавателей и студентов в основном русский. Да и порядок в городе поддерживали наши казаки и железнодорожная стража.

В период гражданской войны китайцы перехватили управление в полосе КВЖД. Правда, в самом Китае разразилась гражданская война. На севере, в Маньчжурии, распоряжалось не центральное правительство Гоминьдана, а воюющий против него диктатор Чжан Цзолинь и его сын Чжан Сюэлян – их подпирали японцы. Права Российской империи на КВЖД перешли к Советскому Союзу, в Харбине разместились советские представительства. Но большинство русского населения было еще дореволюционным. Сюда же, к соотечественникам, хлынули тысячи эмигрантов.

Вот такой и получился «трехслойный бутерброд». Власть китайская, основные предприятия – железная дорога и станции – советские, а жители антисоветские. Белоэмигранты создали здесь несколько новых учебных заведений: Юридический факультет, научную Академическую группу – она входила в «Союз русских академических организаций за границей», базирующийся в Праге. Среди преподавателей Юридического факультета были и политические деятели националистической направленности: бывший член колчаковского правительства Гинс, бывший профессор Омского, Иркутского и Дальневосточного университетов Никифоров.

Их политические взгляды влияли на многих студентов, и среди них тоже возникали антикоммунистические клубы. Одним из них стала «Российская фашистская организация». Она оставалась малочисленной и расплывчатой, не играла в политической жизни никакой роли и наверняка рассыпалась бы вместе со студентами, вздумавшими назвать себя «фашистами». Но в их окружении появился Константин Родзаевский. Он родился в Благовещенске, в семье нотариуса. В 1925 г., когда ему исполнилось 18 лет, сбежал за границу. Причины этого поступка можно лишь предполагать – отец до революции был уважаемым человеком, солидно зарабатывал. После революции все переменилось. Вероятно, отец чувствовал себя ущемленным, жаловался Константину. Впоследствии именно отец оказался его единомышленником.

Но может быть, Родзаевского подтолкнули иные причины. Известно лишь, что у него сформировалась неприязнь к советскому строю. А по отзывам современников, Константин легко увлекался, был человеком очень энергичным, но при этом недалеким. Пересечь границу в это время было нетрудно – перемахнуть через Амур. В 1926 г. стало известно, что Родзаевский обретается в Харбине. Мать получила разрешение советских властей, ездила к нему, уговаривала возвратиться. Он наотрез отказался. Но потом и вся семья разделилась. Вслед за Константином в Харбин перебежали отец и младший брат Владимир. Мать и две его сестры были за это арестованы ОГПУ, отправлены в ссылки.

Между тем Константин поступил на Харбинский юридический факультет, изучал право и присоединился к «российским фашистам». Периодически белогвардейские организации устраивали антисоветские демонстрации. Фашистская организация тоже участвовала в подобных акциях. В 1928 г. на очередной манифестации Родзаевский скинул и разорвал советский флаг, висевший на стене Юридического факультета. Но… ни власти Харбина, ни руководство учебного заведения не желали ссориться с СССР! Ведь советское начальство управляло КВЖД, и даже сам факультет приютился в здании Железнодорожного собрания – оно принадлежало КВЖД. Советское консульство в Харбине заявило протест, и Родзаевского, чуть-чуть не доучившегося, исключили за хулиганство.

Однако в 1929 г. ситуация резко изменилась. В СССР развернулось «раскулачивание», начиналась коллективизация. По деревням ширились крестьянские восстания, в городах роптали голодные рабочие. Западные державы и японцы подтолкнули северокитайского диктатора Чжан Сюэляна испробовать СССР на прочность. Для начала захватить КВЖД. А если получится, наступать дальше, прибрать к рукам изрядную часть Сибири. У Чжан Сюэляна под ружьем насчитывалось 300 тыс. солдат, а красных войск на восточной окраине было совсем мало.

Весной 1929 г. китайская полиция ворвалась в советское консульство в Харбине. Полицейские и воинские подразделения принялись занимать станции, железнодорожные депо, поселки. Советских служащих и железнодорожников арестовывали, выгоняли, требуя уезжать на родину. Были и убитые. Некоторые просто исчезали, а потом в Сунгари вылавливали трупы со связанными руками, со следами пыток. Москва заявила протесты, предлагала создать совместную комиссию, разобраться в претензиях. Выражала готовность уладить вопрос миром, если восстановится прежнее положение, узаконенное договорами.

Нет, уступчивость была воспринята как доказательство слабости. Начались обстрелы советской территории, через границу вторгались банды грабителей. В Приморье и Забайкалье стали сосредотачиваться две китайских группировки для вторжения. Планировалось охватить с двух флангов, перерезать Транссибирскую магистраль и сразу оторвать всю восточную окраину России. Окрылились и белогвардейцы, ждали приказа – на Сибирь! В ставке Чжан Сюэляна прикидывали, что в дополнение к своим контингентам смогут выставить на войну 70 тыс. русских. Но все эти планы перечеркнулись. Численность советской Особой Дальневосточной армии была ничтожной по сравнению с китайцами, 18 тыс. Но в октябре и ноябре она вдруг перешла в наступление и вдребезги разгромила неприятельские ударные группировки. Перепуганное китайское правительство взмолилось о мире, и Советский Союз согласился. Был восстановлен прежний статус КВЖД.

Родзаевский, как и прочие эмигранты, не успел и не сумел поучаствовать в вооруженных столкновениях. Но временный захват КВЖД оказался для него очень кстати. Его восстановили на Юридическом факультете, он завершил образование и получил диплом. Скандал с флагом и история с исключением придали ему некоторую известность. А увлечение идеями фашизма совсем затянуло его. Он принялся строить собственные теории. Доказывал, что в данном отношении наша страна значительно опережает и итальянцев, и немцев, а «первым русским фашистом» являлся Петр Аркадьевич Столыпин.

Конечно, многое зависело от того, что именно понимать под «фашизмом». Наверное, сам Столыпин чрезвычайно удивился бы причислению к одной когорте с Муссолини или Кодряну. Как и с Родзаевским. Но молодой увлеченный юрист искренне верил в выводы, к которым он приходил. Собеседников он убеждал горячо и самозабвенно, и в нем обнаруживали некий «магнетизм» – умение внушить свою правоту, вести за собой. В результате он не стал ни адвокатом, ни нотариусом. Вместо самодеятельной студенческой «Российской фашистской организации» стал создавать Русскую фашистскую партию.

К фашистским режимам нередко причисляли Португалию. На самом же деле здесь возникла совершенно особая система управления. Португалия в былые времена являлась гигантской мировой империей, существовала за счет многочисленных владений в Азии, Африке, Америке. Львиная доля колоний постепенно была потеряна. Правда, и оставалось немало – Ангола, Гвинея-Бисау и Мозамбик в Африке, Макао в Китае, три порта в Индии. Но до эксплуатации их богатств дорвались английские корпорации. А Португалия стала нищей страной рыбаков и малоземельных крестьян.