СССР - цивилизация будущего. Инновации Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза, Геннадий Осипов cтр.№ 2

Метафора строительства обязывает. Что за объект мы строим, каково его назначение? Мы должны создать такую совокупность социальных и технологических систем, чтобы сложилась эффективная социодинамика знания с необходимыми для России свойствами. Каков первый стратегический шаг в строительстве? Определить принцип выбора проекта. Здесь — одно из главных противоречий, которые раскололи наше общество за последние 30 лет.

Есть два альтернативных принципа:

1-й принцип. Взять чужой проект и скопировать его у себя. Это — имитационная стратегия. Запад уже построил многие структуры «общества знания»? Копируем их.

2-й принцип. Делать свой проект — исходя из почвы, климата и наличных ресурсов своего «хозяйства» и из опыта своего народа. Изучая при этом опыт соседа.

Реформы 90-х годов — это большая, одна из крупнейших в истории, программа имитации. Этот подход уже приложен и ко всем структурам, которые будут составлять скелет нашего «общества 'знания», — школе и вузам, науке и армии, промышленности и СМИ. На наш взгляд, этот выбор был фатальной ошибкой и привел к глубоким повреждениям той матрицы, на которой была собрана и воспроизводилась Россия как цивилизация.

Понимать проекты Запада нужно не для того, чтобы их имитировать. Их знание нужно, чтобы разумно и с наименьшими издержками продолжать модернизацию России, то есть освоение технологий и институтов, порождаемых другими цивилизациями в его развитии. Модернизация — часть всеобщего непрерывного процесса обмена культурными достижениями. Для современной России она приобрела особое значение потому, что Смута последних двадцати лет привела российское общество в состояние глубокой деиндустриализации и демодернизации. Этот провал должен быть закрыт форсированной программой восстановления и развития.

Эта программа не может повторять прежних витков модернизации — система знаний, технологий и организации сильно изменилась. Изучение и положительного, и негативного опыта нашего прошлого и западного настоящего позволит России сократить время и силы. Однако многие философские, социальные и экономические проблемы становления современной системы «производства» и использования знания будут решаться в России иначе, чем на Западе. Имитационный проект будет обречен на неудачу или приведет к национальной катастрофе. Этот вывод подтвержден и логически, и исторически, трагическим опытом многих культур и тяжелыми травмами самой России.

В любом случае при такой операции необходимы глубокие предварительные исследования. Трансплантация даже конкретной техники (кривой сабли, картофеля или компьютера) сопряжена с культурной травмой и кризисом трансформации национальной системы, но реакция иммунитета большой культуры, подобной России, в этих случаях все же не угрожает ее целостности. Организм такой культуры обладает большим разнообразием и «переваривает» нововведение, интегрируя его путем синтеза (даже несмотря на «картофельные бунты»). Но проблема совместимости тканей при пересадке заведомо здоровых органов донора резко усложняется, если пытаются заимствовать ткани у больного организма, каким является современный Запад, переживающий травму перехода в постиндустриализм.

Имитационный подход к строительству «общества знания» России не годится из-за невыполнения критериев подобия между Россией и Западом в приложении к их массивным структурам и социальным процессам в «большом времени». Но еще острее несоизмеримость условий проявляется в скоротечных процессах, которые накладывают жесткие ограничения на принятие среднесрочных решений.

Кроме того, в отличие от Запада последних трех десятилетий, Россия начинает свою программу строительства «общества знания» в условиях аномальных и неравновесных — в ходе продолжающегося демонтажа и беспорядочного разрушения прежних структур производства и использования знания, унаследованных от советского строя. Не будем пытаться дать здесь целостную картину и оценку этого процесса поистине цивилизационного масштаба. Напомним только, что почти полностью демонтирован отечественный научный потенциал, который выстраивали 300 лет.

Потеряли системные качества и резко сократились в размерах главные профессиональные сообщества, служащие социальной базой «общества знания», — исследователей, конструкторов, промышленных рабочих, сельских механизаторов. Резко сократились базовые системы коммуникации знания через печатные тексты: тираж книг упал в три раза, журналов в 4 раза, газет в 6 раз. Электронные средства заменить печатного текста не могут. Глубокой трансформации подвергаются «генетические механизмы» межпоколенной передачи знания — школа и университет.

Эти процессы, инерция которых исключительно велика и которые вовсе не остановлены, делают задачу «строительства в условиях разрушения» чрезвычайно сложной и лишают имитационный проект всяких шансов на успех. Это надо хладнокровно осознать, закрепить в общественном диалоге и сосредоточить усилия на разработке своего, новаторского проекта — исходя из трезвого учета ограничений, честного сравнения альтернатив с применением адекватных и жестких критериев.

Для этого надо изучить, без всяких идеологических пристрастий, огромный опыт строительства и разрушения отечественного «общества знания» в XX веке. Это — профессиональный долг всей российской интеллигенции.

И строительство, и разрушение дают важное знание. Эта книга посвящена этапу строительства, развития и кризиса «общества знания» в советский период. Его демонтаж после 1991 года — предмет отдельного разговора.

Выполнение научным сообществом функции поддержания («обслуживания») всей конструкции рационального массового сознания сегодня затруднено по сравнению с советским периодом. Во-первых, власть в России, имитируя западные порядки, использует в качестве главного средства господства не убеждение и принуждение, а внушение и соблазн (манипуляцию сознанием). Для успешной манипуляции необходима глубокая дерационализация мышления, снижение способности граждан к логическим умозаключениям и внедрение в массовое сознание упрощенных стереотипов.

Именно этим, а не низким культурным уровнем руководства телевидением объясняется заполнение его программ низкопробной продукцией масс-культуры, фальшивой мистикой и «лабораторно созданными» суевериями — при почти полном устранении просветительского научного дискурса. Просветительская и рационализирующая деятельность науки оказалась в оппозиции политике государства. Но наука России, будучи по своему социальному генотипу наукой государственной, не готова к роли оппозиции.

Во-вторых, на восприятие просветительских сообщений ученых влияет их статус в обществе. Этот статус в последние десять лет демонстративно (и даже нагло) понижался. Например, в обществе целенаправленно создавалось мнение, что именно «имперская» наука, это наследие Советского государства, стала никчемной и неподъемной нагрузкой на государственный бюджет России.

— Наука, охватывая своими наблюдениями, экспедициями и лабораторными исследованиями все пространство страны, дает достоверное знание о той реальной (и изменяющейся) природной среде, в которую вписывается вся жизнь народа.