Русский коммунизм. Теория, практика, задачи - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 31

Но едва ли не главной причиной была необходимость временного забвения реальности Гражданской войны, пока не затянулись ее раны. Был наложен негласный мораторий на превращение неявного знания в жесткие тексты «инженерного» типа. Для строительства и даже просто общественной жизни требовались национальное примирение, а потом и мир. Исходя из этого писались и отбирались тексты, которые давали смягченный и упрощенный образ войны. Жесткий анализ — это всегда разделение, хотя бы на первой стадии. Даже в личном общении с «непосвященными» это знание выдавалось очень скупо и осторожно, с видимыми усилиями для его «перевода».

Глава 6. ВОЗРОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ 1917 года: ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

После Февральской революции новая государственность России складывалась по двум разным проектам: Временное правительство пыталось выстраивать ее по типу буржуазно-либеральных государств Запада, а Советы — исходя из своего проекта, который уже десять лет разрабатывался в русле русского коммунизма.

Первым делом любая политическая сила, претендующая быть государственной властью, должна обеспечить свою монополию на легитимное насилие. В данном случае речь шла о том, что для этого требовалось создать необходимые институты и силовые структуры. Здесь и произошла первая проба сил «двух властей», которые пока что сотрудничали.

Сразу после формирования Временного правительства были ликвидированы посты генерал-губернаторов, губернаторов и градоначальников, полицейские и жандармские должности и управления. Упраздненные должности заменялись комиссарами Временного правительства. Власть рухнула, главной тактикой Временного правительства стало не создание новых структур, а потакание «революционной толпе». Как признал тогда лидер правых А.И. Гучков, «мы ведь не только свергли носителей власти, мы свергли и упразднили саму идею власти, разрушили те необходимые устои, на которых строится всякая власть».

В первые же дни революции, когда была ликвидирована полиция и из тюрем выпущены уголовники, обывателей охватил страх перед массовыми грабежами. Всеобщая амнистия! Те старики, кто помнит лето 1953 года — широкую амнистию даже при сильной милиции и КГБ, — могут представить себе состояние жителей крупных городов России в марте-апреле 1917 г. Страх перед преступным насилием был паническим (как говорили, главной мыслью обывателя было: «Уехать, пока трамваи ходят»). Каково было состояние умов, видно из такого мелкого факта: когда в Александринском театре на сцене по ходу пьесы появились городовой и пристав, публика встала и аплодировала.

Пытаясь спасти положение, Временное правительство учредило милицию из числа студентов-добровольцев. На центральных улицах появились юноши и девушки с красными бантами на груди. Они не совали свой нос в темные переулки и грязные кварталы, где и свирепствовала преступность. А как ответили на эту проблему большевики? Они дали фабзавкомам на заводы разнарядку — мобилизовать в рабочую милицию каждого десятого рабочего. Не добровольно, а мобилизовать, и не с гулькин нос, а каждого десятого. Именно эта рабочая милиция, знающая изнанку жизни, и навела в городах минимальный порядок. Вот первое важное дело, понятное и барыне, и кухарке, в котором Временное правительство проиграло соревнование с Советами. Они оказались гораздо более дееспособными, чуткими и гибкими в создании условий жизни граждан.

Теперь об армии. После Февраля буржуазно-либеральное Временное правительство не могло не развалить армию царской России как один из главных институтов монархической государственности. Сам ее «культурный генотип» был несовместим с мировоззрением и цивилизационными установками либералов-западников.

Уже 2 марта секретарь ЦИК Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов адвокат Н.Д. Соколов (меньшевик, бывший, как и Керенский, одним из руководителей российского масонства тех лет) подготовил и принес в только что созданное Временное правительство известный «приказ №1». Приказ предусматривал выборы в войсках комитетов из нижних чинов, изъятие оружия у офицеров и передачу его под контроль комитетов, установление не ограниченной «ни в чем» свободы солдата. Став военным министром, Керенский издал аналогичный приказ, известный как «декларация прав солдата».

16 июля 1917 года Деникин заявил в присутствии Керенского: «Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие… Развалило армию военное законодательство последних месяцев».

В этом плане особенно красноречивы действия А.И. Гучкова, ставшего военным министром Временного правительства. Он был человеком близким к армии и имел высокий авторитет среди офицерства и генералитета. Тем не менее, он, следуя логике процесса, давал распоряжения и приказы, разрушавшие армию (например, за март было уволено около 60% высших офицеров).

Офицерство стало отходить от Временного правительства. Выехав 5 апреля на фронт, военный министр (Гучков) был поражен, что генералы подумывали о том, чтобы вступить в партию эсеров. Он писал: «Такая готовность капитулировать перед Советом даже со стороны высших военных, делавших карьеру при царе, парализовала всякую возможность борьбы за укрепление власти Временного правительства».

Почему большевики, опираясь на Советы и армию, так легко отодвинули от власти Временное правительство? Потому, что всем было очевидно расхождение траекторий Февральской и Октябрьской революций, и подавляющее большинство не приняло проект западников. Даже значительная часть буржуазии и дворянства не желала втягивания России в периферийную зону Запада — скрепя сердце приняла власть большевиков.

Показательно разделение офицерства старой армии. В Красной армии служили 70-75 тыс. этих офицеров, т.е. 30% (из них 14 тыс. до этого были в Белой армии). В Белой армии служили около 100 тыс. (40%) офицеров, остальные бывшие офицеры уклонились от участия в военном конфликте. В Красной армии было 639 генералов и офицеров Генерального штаба, в Белой — 750. Из 100 командармов, которые были в Красной армии в 1918-1922 годах, 82 были ранее «царскими» генералами и офицерами. Можно сказать, что цвет российского офицерства разделился между красными и белыми пополам. При этом офицеры, за редкими исключениями, вовсе не становились на «классовую позицию» большевиков и не вступали в партию (приглашая их к строительству новой армии, советская власть взяла обязательство «не посягать на их политические убеждения»). Они выбрали красных как выразителей определенного цивилизационного пути, который принципиально расходился с тем, по которому пошли белые.

Вот воззвание «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились», с которым обратилась большая группа бывших генералов русской армии во главе с Брусиловым: «В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старые боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную армию и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в последнем случае она безвозвратно может пропасть, и тогда наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из-за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку Россию».