Потерянный разум - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 29

Нет, это противоречит не только совести, но и разуму. Разум говорит, что в интересах всего мира, в том числе в интересах американской нации, чтобы авантюра правительства США и Великобритании потерпела неудачу.

Некогерентность умозаключений была и остается общим дефектом мышления наших интеллектуалов — как во властной верхушке и близкой к ней “демократической” интеллигенции, так и у их оппонентов. Иногда она бывала слегка скрыта обильными словами, иногда бывала “чеканной”.

В Послании Президента РФ Федеральному Собранию 2004 г. В.В.Путин говорит: “С начала 90-х годов Россия в своем развитии прошла условно несколько этапов. Первый этап был связан с демонтaжем прежней экономической системы… Второй этап был временем расчистки завалов, образовавшихся от разрушения “старого здания”… Напомню, за время длительного экономического кризиса Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала. За четыре последних года мы смогли компенсировать около 40% падения”.

Это важное утверждение. Ведь реформа 90-х годов представлялась обществу как модернизация отечественной экономики — а теперь оказывается, что это был просто ее демонтаж, причем исключительно грубый, в виде разрушения “старого здания”. На это нашего согласия не спрашивали и никто бы его никогда не дал. Речь идет о колоссальном обмане общества господствующим меньшинством. Интеллигенция, которая в этом обмане взяла на себя роль “пропагандиста в массах”, сама оказалась обманутой, что и говорит о том, что ее интеллектуальные инструменты были испорчены.

Делая такое признание, В.В.Путин вынужден прибегнуть к искажению логики, его утверждение некогерентно. Разрушение никак нельзя назвать развитием. Какое же это развитие, если за 15 лет реформ “нам пока не удалось “догнать самих себя” образца 89-го года”, как выражается сам В.В.Путин! Это явный регресс. Однако самая грубая нестыковка состоит в том, что во второй части утверждения подменяется категория, о которой речь шла в предыдущей фразе. Сказано: “Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала”. Далее: “Мы смогли компенсировать около 40% падения”. Падения чего?

В первой части речь идет об экономическом потенциале страны. Это величина фундаментальная, “мощность” хозяйства. Она не выражается в показателях реализации этой мощности в данный момент (например, в ВВП), как мощность двигателя автомобиля не определяется скоростью его движения — автомобиль может даже стоять на месте, а потенциал его остается тем же. Экономический потенциал — это производственные мощности, система управления хозяйством, квалификация и система подготовки кадров, здоровье и даже настроение населения. Какую часть этого потенциала потеряла РФ за годы реформы, сказать трудно. Обычно имеют в виду лишь производственные мощности, они действительно утрачены примерно наполовину (с остальными составляющими положение хуже).

Но разве “мы смогли компенсировать около 40% падения” именно потенциала? Ни в коей мере! Мы частично компенсировали лишь снижение “отдачи” хозяйства. Да, наш “автомобиль”, почти остановленный Ельциным, при В.В.Путине затарахтел и покатился быстрее, но он до предела изношен, и восполнения этому износу нет. К тому же о росте отдачи хозяйства теперь судят по показателю, который не стыкуется с показателем 1989 г. В нынешнем ВВП очень велика спекулятивная составляющая, которой не было в 1989 г., когда он выражал то, что теперь называют “реальной экономикой”. Теперь поднялась цена на нефть в США — подскочил ВВП РФ, затратил Абрамович на покупку футбольных клубов, вилл и яхт на Западе почти миллиард долларов за полгода — на столько же вырос наш ВВП. Падение же нашего потенциала продолжается почти в том же темпе, как и в 90-е годы, а в ряде важных подсистем (например, в подготовке трудовых ресурсов, в научно-технической сфере, в ЖКХ) оно даже ускорилось.

И ведь эта подмена категории потенциал (база, мощность) категорией отдачи (поток, использование мощности) — вещь устойчивая принципиальная. Эта подмена постоянно наблюдается и у экономистов-реформаторов, и у самого В.В.Путина. В своем Послании он далее говорит: “И мы вполне способны за десять лет увеличить наш экономический потенциал в два раза… Способны, если удержим среднегодовые темпы роста хотя бы на уровне первого квартала текущего года. Более того — при сохранении таких темпов мы смогли бы удвоить ВВП на душу населения не за десять лет, а уже к 2010 году”.

Примерно в том же логическом ключе В.В.Путин говорит об образовании (в Послании Президента РФ Федеральному Собранию 2004 г.): “Условия глобальной конкуренции требуют от нас усиления практической направленности образования. Сегодня профессиональное образование не имеет устойчивой связи с рынком труда. Более половины выпускников вузов не находят работу по специальности… При этом, по сравнению с советским периодом, почти утроился прием в вузы и число поступающих в них — фактически сравнялось с числом выпускников средних школ. Ну кому это надо?… Следует стремиться к тому, чтобы большинство выпускников учебных заведений работало по специальности. Речь, разумеется, не о возврате к директивному распределению, а о прогнозировании потребностей государства в необходимых ему специалистах”.

В этом большом рассуждении высказано несколько важных установок, но между собой они совершенно не согласуются. В целом оно некогерентно.

Во-первых, “условия глобальной конкуренции” требуют от любой страны вовсе не какой-то одной направленности образования, а максимального использования конкурентных преимуществ сложившейся в данной стране национальной системы образования. Были такие преимущества у советской (и ранее у российской) системы? Несомненно, были — потому-то западные фирмы и университеты не просто охотно брали наших специалистов, но даже и сманивали их. Несколько вульгаризируя, можно сказать, что наши преимущества вытекали из определенных мировоззренческих установок русской культуры и заключались в фундаментальности и широте взгляда. Это и ценилось на “мировом рынке труда”. Зачем же эти преимущества ликвидировать и усиливать т.н. “практическую направленность”? Ведь под этим уклончивым понятием явно подразумевается именно снижение уровня фундаментальности.

Но этот первый тезис можно считать философской установкой реформаторов, о которой нет смысла спорить. Здесь для нас важнее, что этой установке противоречат остальные части рассуждения. В.В.Путин говорит о разрыве между образованием и рынком труда. Предлагается этот разрыв ликвидировать, волевым путем изменив систему образования. Позвольте, но ведь образование теперь — это тоже рынок! Если люди идут в вузы, причем более половины платят за обучение, значит, эти “рыночные услуги” потребителям зачем-то нужны. Разве не странно в устах приверженца либеральных ценностей услышать о тяге молодежи к получению высшего образования “Ну кому это надо!”? Этим молодым людям и их семьям надо — или за них должна решать администрация Президента?

Люди вкладывают деньги, время и силы в получение диплома, чтобы получить дополнительный шанс устроиться в условиях очень большой неопределенности. Это — вполне разумная стратегия. При выборе специальности каждый ищет оптимальное соотношение между затратами и теми шансами, которые дает данный диплом — этим и определяется выбор вузов и специальностей (“услуг”). Почему же администрация намеревается ассортимент этих услуг изменить исходя из своих умозрительных представлений о том, что людям нужно? Может быть, следовало бы сначала хотя бы высказать предположения о причинах разрыва с рынком труда?