Манипуляции продолжаются. Стратегия разрухи - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 72

Рассуждая о монетизации льгот, министры и губернаторы подменяли понятия, как будто и впрямь не понимали, о чем идет речь. Они представляли льготы ветеранам как разновидность вспомоществования бедным. Это, мол, благотворительность власти, она вправе заменить ее небольшими суммами денег — и нечего нос воротить, дареному коню в зубы не смотрят. Ну просто нарывались на то, чтобы ненависть у людей отложилась глубоко и надолго.

Льготы нигде и никогда не являются подачкой на бедность. Льготы — заслуженное право, заработанное трудом или кровью. Власть дает их людям с благодарностью, с поклоном.

Когда проталкивали закон об отмене льгот, приводили как довод, что, мол, не все их используют — лучше всем дать понемножку денег. А представьте, что тем же ответит государству народ. Защищать родину — повинность мужчин. Повинность натуральная! Так ведь несправедливо — кровь-то свою проливают не все! Давайте лучше соберем со всех граждан понемногу денег и сунем в зубы этому государству, а натуральной крови проливать не будем. Даешь монетизацию повинностей! Но тем-то и отличается средний гражданин от министров, что такая идиотская мысль ему в голову не придет. Он знает, что далеко не все заменяется деньгами.

Блага натурой даются людям для того, чтобы они их потребили сами — и именно в данном им виде. Монетизация заведомо означает, что деньги уйдут «по другим статьям» и прежде всего на нужды близких. Выдача льгот натурой — выражение особого свойства традиционного общества, которое верно подмечено либеральными философами. Такое общество приказывает жить, в то время как либеральное общество дает свободу умирать. Потому-то вымирает либеральный Запад, а при либеральной реформе стали вымирать и русские.

Вот красноречивая льгота натурой — летчикам во время войны давали шоколад. И они не имели права поделиться им даже с голодающими детьми блокадного Ленинграда. Летчик был обязан жить — ради тех же детей. Когда ветерану дают нужное ему лекарство, он обязан его принять — и жить. А если ему вместо этого сунут в зубы сто рублей в месяц, он волен купить на них пару бутылок водки — и умереть. Он свободен и никому ничем не обязан. Копить эти деньги в ожидании болезни он уж точно не будет.

Говорили, льготы надо отнять у горожан потому, что сельские жители этими льготами мало пользуются. Ну так дайте сельским жителям те льготы, которые им нужны! Но ведь и у них отнимают — например, льготный тариф на электричество, на поставки угля. В крайнем случае, дайте им денежный эквивалент тех льгот, которыми пользуются горожане. Что за дикая мысль — ради справедливости ухудшить положение для всех!

Те, кто говорит, что льготы натурой несправедливы, т. к. ими не пользуются многие из тех, кто имеет на них право, или кривят душой, или впрямь не понимают простых вещей. Вот абсурдная, но верная аналогия. В городке пожарная команда, вокруг — деревни, по сотне домов. В среднем в каждой деревне в год по пожару. Пожарные мчатся на пожар, это обходится каждый раз, скажем, по 100 тыс. рублей. Это — натуральная льгота обывателям, они пожарным не платят. Но градоначальник велит эту льготу монетизировать — натурой давать несправедливо! У Сидорова дом сгорел — и ему отвалили 100 тыс. рублей в виде услуг пожарной команды. А Петрову-то обидно! Куда лучше ему получить эту льготу живыми деньгами — он так перед телекамерой и сказал. Так что дать каждому домохозяину его живые 1000 рублей в год, и пусть он в случае пожара расплачивается с пожарными. А они теперь будут на полном хозрасчете.

Разработчики закона проявили удивительную нечувствительность к фундаментальным категориям. Натуральные льготы — страховой фонд (запас), к которому прибегают в момент нужды. Ежемесячные денежные выплаты — поток. Закон заменяет фонд (запас) потоком, что является фундаментальным изменением системы. Эта сторона дела даже не обсуждалась.

Различие хорошо видно при рассмотрении льгот на покупку лекарств. Имея эту льготу в натуральном выражении, человек в случае нужды (заболевания или обострения болезни) идет и изымает свой фонд, свой запас. Каково же будет поведение человека, который ежемесячно получает эту льготу, превращенную в поток — в ежемесячную небольшую прибавку к пенсии? Месяц за месяцем он здоров, и в 99 % случаев просто будет тратить эту прибавку в общем потоке своих скудных доходов, даже не задумываясь. И в момент заболевания или обострения болезни этот человек денег на лекарства иметь не будет.

Чтобы загодя превращать поток в запас, он должен был выработать в себе навыки и даже культуру накопительства, а для этого должно было пройти несколько поколений. Большинство населения России таких навыков и такой культуры не имеет. Поэтому о наличии фондов у нас заботилось государство, община, трудовой коллектив. Какая безответственность — лишить всего этого жителей России!

Заранее разделить страховой фонд поровну в деньгах между всеми — это значит не оказать помощи никому. Помощь голодающим из неприкосновенного запаса — это льгота, на которую имеют право все, но которой пользуются только те, кто в данный момент в ней нуждается. Что будет, если неприкосновенный запас перевести в деньги и заранее раздать их всем поровну?

А ведь нечто подобное и собираются сделать с той льготой, которой мы все недавно обладали — здравоохранением. Тех денег, которые раньше выделяло на эту льготу государство, хватало всем больным. А теперь эти деньги хотят выдать каждому в виде фиксированной страховой суммы — и уже никому ее не хватит на лечение из тех, кто, не дай Бог, заболеет. Льготы натурой потому и обходятся гораздо дешевле, чем «выплаты всем», что ими реально пользуются далеко не все, а только те, кому это необходимо.

Если бы монетизацию льгот проводили честно, давая всем реальное денежное возмещение натуральных благ, то это легло бы на госбюджет абсолютно непосильным грузом. И правительство выбрало наихудший вариант — и людей озлобило, и деньги растратило, и технические системы не поддержало.

Наконец, льготы натурой — исключительно экономная вещь и потому, что они «таятся в порах производства». Их замена деньгами уничтожает тот огромный эффект, который возникает при переплетении производства и быта (как в крестьянском дворе или на советском заводе). Заводы отапливали дома своих рабочих (и их соседей) отходами технологического тепла, заводские сварщики между делом ремонтировали в этих домах трубы и обустраивали детские площадки. Эти натуральные льготы рабочим выкраивались из лоскутков производственных мощностей. Перевод их на рыночную основу влетает в такую копеечку, что наши привыкшие к советским порядкам хозяйственники не раз за время реформы столбенели.

Хотели лишить пенсионеров бесплатного проезда. Каков был бы результат? Они бы ходили пешком или сидели дома. Автобус ходил бы, как и раньше. И никакой прибыли не получил бы автобусный парк от того, что не втиснется в автобус старик, не поблагодарит уступившего ему место мальчика и не проедет гордо и бесплатно — потому что он ветеран и заслужил такую льготу.

Но все это было бесполезно объяснять Зурабову с Жуковым. Им это говорили в течение года — ноль внимания. Видно, из каких-то высших сфер получили они приказ, которого нельзя было ослушаться.