Коммунизм и фашизм. Братья или враги? - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 90

Нюансы организационных идей большевиков и меньшевиков вытекают из более существенных стратегических разногласий. Концепция Ленина возлагает на партию огромную нагрузку форсирования прогресса. Меньшевики считают невозможным преодолеть капитализм без достаточных предпосылок социализма. Большевики пытаются формировать предпосылки, заменять недостающие паллиативами. Пролетариат не организован? Нужно усилить организованность авангарда и радикализировать массы — чтобы учились скорее. Пролетариат малочислен — мобилизовать революционную энергию крестьянства. Позднее аналогично будет решаться проблема низкого культурного уровня, индустриальной модернизации, которая станет смыслом коммунистической политики после победы в гражданской войне. Прогресс можно форсировать. Для этого нужен организационный инструмент — централизованная партия как прообраз централизованного общества.

Ленин считал, что есть вещи поважнее демократии и свободы споров — тем более для коммуниста. В партии должно быть обеспечено «нечто большее, чем «демократизм», именно: полное товарищеское доверие между революционерами»36. Партийная организация — это своего рода модель коммунистических отношений, их ячейка. Здесь коммунизм должен стать реальностью прежде, чем победит в обществе в целом. Отсюда недалеко до идей Мао Цзэдуна и Че Гевары, где партизанское боевое братство становится зачатком коммунистического общества, независимо от того, из кого класса пришли участники этого братства. Его атмосфера способна изменить бывшего представителя любого класса.

Западные социал-демократы, в том числе и левые, поддержали меньшевиков, защищавших плюрализм и демократию (правда, нередко отступавших от них, когда большевики оказывались в меньшинстве). Даже представительница левого крыла германской социал-демократии Р.Люксембург писала о позиции Ленина: «Эта точка зрения… представляет собой систему ни перед чем не останавливающегося централизма, жизненным нервом которого является, с одной стороны, резкое ограничение и отделение организованного авангарда профессиональных активных революционеров от окружающей их неорганизованной, но революционно-активной среды, а с другой стороны, строгая дисциплина и прямое, решающее и категорическое вмешательство Центрального Комитета партии во все проявления жизни последней»37.

Люксембург в 1904 г. была решительным критиком большевизма, а в 1918 г. стала матерью-основательницей Коммунистической партии Германии. Кто изменил свою позицию — Ленин или Люксембург, что позволило достичь сближения между ними? В момент реальной революции разногласия (которые Люксембург не скрывала и после 1917 г.) казались вторичными по сравнению с общим революционным настроем левого марксизма38. Однако разногласия Люксембург и Ленина носили стратегический характер. В1904 г. Ленин — сторонник максимально возможного централизма (пусть и демократического), организованности. Его кредо — марксизм и организация революционеров. Люксембург видит в организационной программе Ленина бланкизм и противопоставляет ей не формальный демократизм и не «самодеятельное» воспитание, а самоорганизацию, прямое действие масс, следуя по стопам анархистов и синдикалистов: «Социал-демократическое движение — это первое движение в истории классовых обществ, которое во всех своих проявлениях, при любом ходе событий рассчитано на организацию и самостоятельное прямое действие масс. В этом плане социал-демократия создает совсем иной тип организации, чем прежние социалистические движения, например, якобинско-бланкистского типа»39. Синдикалистское понимание организации ведет к преобладанию движения снизу, даже спонтанности над управляющей волей организационного центра.

Этот взгляд получит широкое распространение в западноевропейских секциях Коминтерна в период революционной волны 1917–1923 гг., а также в отклонившихся от компартий группах. Западные коммунисты будут развивать люксембургские идеи и позднее — их влияние можно встретить и у Грамши, и в неортодоксальном коммунизме второй половины XX века. Но этот уклон к анархизму не стал водоразделом западной и российской коммунистических традиций. На западе проявилось гораздо более сильное тяготение вправо, в покинутое лоно социал-демократии, а вот Ленин сделал важные шаги навстречу Люксембург, но не под ее влиянием, а под воздействием Первой российской революции. Наблюдая самоорганизацию масс и одобрительно воспринимая результат их творчества в виде Советов, Ленин увидел в этой организации необходимый баланс между спонтанностью и централизмом. Взаимодействие этих двух начал станет формулой большевизма в 1917–1918 гг.

Первая революция в России, Ленин и Троцкий

Первая русская революция в ее начале была охарактеризована социал-демократами как буржуазная. Это значит, что пролетариат в ней победить не может. Что же ему делать?

Поддерживать борьбу буржуазии против самодержавия? Или избрать какой-то свой курс? Но буржуазия борется вяло, пролетариат с первых дней вышел на авансцену событий. В то же время он малочислен и плохо организован. Куда социал-демократам звать «свой» класс?

Точка зрения значительной части меньшевиков заключалась в том, чтобы воспользоваться ситуацией для сплочения пролетариата и поддерживать борьбу либералов («буржуазии») за демократические свободы.

В работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» Ленин обличает стратегию меньшевиков на сближение с либеральным движением. Но и Ленин не является крайним радикалом в оценке задач пролетариата.

Если пролетариат не должен служить буржуазии, то он должен служить себе. И что он должен делать в этой ситуации?

Действовать на стороне буржуазии — значит укреплять силы классового врага. Ю.Мартов считает, что в этой революции социал-демократия должна действовать «в интересах классового сплочения пролетариата…»40. В стране революция, а пролетариат должен заниматься тем же, что и в «мирное время» — сплочением своих сил. Что же, не участвовать в общедемократическом движении? Лев Троцкий откровенно отвечает на этот вопрос: необходимо «обособить революционный пролетариат»41. Более того: «Революция выдвигает пролетариат на первое место и передает ему гегемонию»42. «Буржуазия» (включая крестьянство) не в состоянии решить собственные задачи. Из этого вытекает необходимость «перманентной революции» (идея, высказанная еще Марксом). Позднее Троцкий так излагал свое понимание этой идеи:

«Мудреное название это выражало ту мысль, что русская революция, перед которой непосредственно стоят буржуазные цели, не сможет, однако, на них остановиться. Революция не сможет разрешить свои ближайшие буржуазные задачи иначе, как поставив у власти пролетариат. А этот последний, взявши в руки власть, не сможет ограничить себя буржуазными рамками революции. Наоборот, именно для обеспечения своей победы пролетарскому авангарду придется на первых же порах своего господства совершить глубочайшие вторжения не только в феодальную, но и в буржуазную собственность. При этом он придет во враждебные столкновения не только со всеми группировками буржуазии, которые поддерживали его на первых порах его революционной борьбы, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришел к власти»43.

Если под пролетариатом понимать радикальных марксистов, то можно признать, что Троцкий удачно предсказал динамику революции 1917–1922 гг.